Нет, так нельзя распускаться, нужно собраться, подумать, приказала себе Вера и сначала опустилась в кресло, а потом, вспомнив вчерашнюю Олю в кресле, быстро пересела на татами. Не буду о ней думать, буду думать о чем-нибудь хорошем.
Взгляд невольно заскользил по комнате, где Вера провела столько счастливых минут. Никита явно куда-то спешил. Его разобранная кровать была небрежно прикрыта покрывалом, рубашка брошена на спинку стула. Эту рубашку они выбирали вместе, две недели назад. Воспоминания нахлынули на Веру девятым валом, и, конечно же, она пропустила момент, когда щелкнул дверной замок. Она опомнилась только тогда, когда услышала голоса…
– Как хорошо, что я тебя встретила! – Это был бодрый голос Оли.
– Встретила? А мне кажется, что ты дожидалась меня во дворе, – отозвался Никита.
Ольга рассмеялась. А Веру охватила самая настоящая паника. Что же ей прикажете делать? Вот сейчас они войдут, увидят ее… Может, выпрыгнуть в окно или выйти к ним как ни в чем не бывало? Нет, все же лучше в окно. Третий этаж, не так уж и высоко, внизу клумба, возможно, Вере повезет, и она ничего не сломает. И вот что странно! В то время как ее бестолково кружащиеся мысли словно засасывало в черную дыру, она сама продолжала неподвижно сидеть и слушать.
– Ну, допустим, дожидалась, – сказала Ольга.
– Не допустим, а точно. Осталось узнать – зачем?
– Стало любопытно, как ты с Сомом поговорил?
– Догадалась, что я вчера к нему ездил? – судя по интонации, Никита улыбался.
– Не один ты такой догадливый. Ну, признавайся, чем дело кончилось?
Какое еще дело? И что это за Сом? И вообще, если эта Оля только что появилась в Москве, откуда она знает о Никите больше, чем Вера? Как будто раскаленная игла воткнулась в сердце. Вере стало не по себе. Но в этом, как удивительно, был один положительный момент. Несмотря на сердечную боль, ревность и что-то еще, чему Вера пока не могла найти нужное определение, ей сразу расхотелось прыгать в окно и открывать свое присутствие. Обнаружат ее, тогда и будет думать, как быть, а сейчас… Ну да, подслушивать нехорошо, только другого выхода нет. Она должна во всем разобраться. Ведь именно за этим она сюда и пришла.
– Нормально съездил, – отчитался Никита.
Кажется, они стояли в коридоре, и он не собирался приглашать Олю в комнату, во всяком случае в свою. Это предположение немножко ободрило Веру, и тут она услышала:
– А где же благодарность?
– Благодарность? Так ты за этим пришла?
– Ну-у…
– Сколько я тебе должен? Тысячу? Две? Ну, говори!
– Зачем ты так? – разозлилась Ольга. – Ты же знаешь, чего я хочу!
Вера затаила дыхание. Ей казалось, что каждый удар ее настрадавшегося сердца слышен сейчас во всех уголках этой квартиры, где решалась ее судьба. Она тоже знала, чего эта Оля хочет. Знал это и Никита.
– Догадываюсь, – отозвался он на молчаливые мысли Веры, а дальше, дальше каждое его слово, словно чудодейственное лекарство, возвращало ее к жизни. – Только не всегда можно получить то, чего хочешь.
– А тебе не кажется, что нам нужно все выяснить? – сменила тактику Ольга.
– Зачем? Между нами и так все предельно ясно.
– А я хочу, чтобы ты меня выслушал. Да я, если хочешь знать, не изменщица, а жертва. Это все слухи распускали, что он не пришел в загс, а на самом деле я ему сказала, что передумала, и знаешь почему?..
– Нет. Мне это не интересно. Пойми, наконец, ты унижаешь нас обоих этим ненужным объяснением. У меня есть Вера. Она сделала меня счастливым. Я люблю ее. И она меня любит.
– Но не так, как мы с тобой любили друг друга! – воскликнула Ольга.
– Тут ты права, – ответил Никита. – Ничего общего. У нас с Верой такая любовь, которую ты никогда не поймешь.
– Ясное дело, постель сильно сближает, – цинично заметила Ольга.
– Что бы между нами ни происходило, это никак не должно тебя интересовать, – отрезал Никита. – Все, Ольга, разговоры закончились. И вообще запомни на будущее: любовь – это не стремление обладать желаемым, и ты не бежишь от нее, если видишь варианты покруче.
– Ты только нотации мне не читай, и без того много желающих наставить меня на путь истинный. Прощай, Ромео. Видно, нам и правда не по пути.
Через секунду хлопнула дверь.
Лицо у Веры пылало. Никита признался в любви к ней. Пусть украдкой, тайком, но она услышала такие важные для нее слова. Они вернули ей уверенность в себе. Избавили от надуманного комплекса неполноценности. Казалось, что ее сердце не в состоянии вместить ту любовь, которую она испытывала к Никите! Ее затапливала сумасшедшая нежность к нему. И еще ей было стыдно, жутко стыдно, что она сама загнала себя в угол. Теперь нужно было только прыгать! Из окна на клумбу. И без парашюта. К счастью, Вера не успела осуществить свой безумный план. Распахнулась дверь, и в комнату вошел Никита. В руках у него был небольшой бумажный пакет.
– Т-а-а-к! – протянул он, заметив Веру, сидевшую на татами.
Она спрятала лицо в ладонях.
– Мне стыдно! – сказала Вера громко и внятно, чтобы он ее услышал. – Мне жутко стыдно.
– Глупости! – Никита присел рядом, убрал ее руки, обнял за плечи. – Ты ничего ужасного не совершила.
– Я не хотела подслушивать, честное слово. – Вера стеснялась смотреть на Никиту, а когда решилась, заметила, что в глазах у него бегают чертики. Но ее и это не остановило, она продолжала каяться, как на исповеди: – Я принесла тебе ключи, хотела поговорить о нас, об Ольге этой, а потом у меня не хватило сил выйти из комнаты. Никит, ты меня простишь? Я вела себя как полная дура! Я ведь знаешь, что подумала?
– Догадываюсь. Но об этом мы не будем сейчас говорить. Я рад, что ты все слышала. Я только хочу повторить эти слова, глядя в твои глаза. Я тебя люблю, – признался Никита, наклонил голову и поцеловал ее в губы.
Вера почувствовала, как ее покачивает на волнах и уносит в открытое море. Внутри стало горячо, она прикрыла глаза, чтобы не ослепнуть от счастья.
Спустя несколько минут Никита сказал:
– Да, я совсем забыл. Я же утром бегал за твоими фотографиями. Вот, смотри! – Он потянулся, взял конверт и достал пачку цветных фотографий.
У Веры перехватило дыхание.
– Не может быть! Это не я! – медленно произнесла она, с изумлением рассматривая снимок, где она в берете лежала на этом самом мате, на котором они сейчас сидели с Никитой, тесно прижавшись друг к другу.
– Почему не ты? – смеясь, спросил он.
– Я не могу быть такой красивой, просто не могу… – Вера сама не понимала, что говорила.
Никита рассмеялся в голос:
– Глупышка! Вот уж не думал, что у тебя так занижена самооценка. Ты – чудо! У тебя глубокие, бархатистые глаза, нежная улыбка… Я это с первой нашей встречи рассмотрел…
