– Если это так, то ты не мой близнец, – психанул Марк.
– Почему это?
– Потому что у меня настроение хуже некуда, а ты этого со своими телепатическими способностями не замечаешь!
– Ошибаешься! Я как раз заметил, что тебя ломает. – Кир отбросил журнал в сторону и стал следить за Марком, который мерил шагами комнату. – Со Светкой поссорился? Что, не оценила твое предложение насчет Коломны? Так я тебя предупреждал, чудило. На два дня с ночевкой у каких-то там «нетовских» приятелей! Это тебе не зимние каникулы в лагере под присмотром разных дядь и теть…
– Как бы не так! – резко перебил Марк, останавливаясь. – Я и рта не успел открыть, как она заявила, что уезжает в Котово к подружке.
– И с этого тебя так колотит? – Кир в недоумении изогнул бровь.
– А тебя бы не колотило, если бы твоя Лиза так тебя умыла? – прищурился Марк и начал приводить аргументы. – Я узнаю об этом так, между прочим. Не посоветовалась, даже моим мнением не поинтересовалась, как будто я для нее пустое место! Впрочем, похоже, так оно и есть, – с горечью закончил он.
– Неприятно, конечно, когда твои желания не принимаются в расчет. Но все же я бы не стал делать из этого таких поспешных и далеко идущих выводов, – возразил Кирилл.
– Да? А как тебе следующий наезд? Мы, мол, взяли слишком быстрый темп, и ей нужна передышка. Какая передышка? Мы что, наперегонки бегаем? Нет, ты когда-нибудь слышал подобную туфту?
На этот раз Кир промолчал – крыть было нечем. Подобную туфту он, разумеется, никогда не слышал, поскольку Лиза у него была вторым по счету увлечением, а по сути дела первым – ведь он относился к ней очень серьезно. Но разве Марк к Свете иначе относился? Он вообще относился к ней как ни к одной другой девчонке! Раньше что было? Так, легкий флирт: танцы, обниманцы, танцуют кругом испанцы… Но появилась Светка, и все изменилось. Остальные девчонки как-то вдруг перестали будоражить воображение. Он даже начал задаваться вопросом: может, это и есть любовь?.. Так за что же она его так приложила?
Марк рванул пуговицы на рубашке.
– Нет, девчонкам доверять нельзя! Ты готов открыть им свое сердце, а они, того и гляди, подставят тебе подножку!
Рывком снятая рубашка полетела на кровать, но приземлилась на полу. Чертыхнувшись, Марк подошел, чтобы поднять ее, наклонился, и в этот момент услышал:
– А может, ты и правда того?
– Чего того?
– Торопил события?
Марк распрямился и пронзил брата испепеляющим взглядом, Кирилл должен был упасть замертво, однако тот без малейшего напряга заявил:
– Ладно, извини. Ошибочка вышла. Я так понимаю, что надоедать звонками ты ей не собираешься.
– Разумеется, нет. – Марк наконец-то избавился от рубашки, перекинув ее через спинку стула. – У меня, знаешь ли, гордость есть. А как бы ты на моем месте поступил?
Кир передернул плечами:
– Не знаю. Но скорее всего тоже бы переждал какое-то время. Незачем горячку пороть. Пусть съездит в это Котово, отдохнет, подышит свежим воздухом, а там видно будет.
Все правильно, подумал Марк, они близнецы и мыслить должны дуэтом. В эту минуту раздался бодрый до тошноты голос мамы:
– Кто дома?
– Все! – хором ответили братья.
Мама заглянула к ним в комнату, в пальто нараспашку, румяная и улыбающаяся.
– Мы с отцом по дороге ваши любимые пирожные купили, так что быстренько на кухню, сладеньким побалуемся!
– Я пас! По горло сыт! – отозвался Марк, отвернувшись к окну.
– А я так с превеликим удовольствием! – Кир пружинисто поднялся с кровати.
Хлопнув брата по плечу: мол, не парься, прорвемся, он пошел на кухню, откуда уже раздавались шум закипающего электрического чайника и оживленная перебранка. Мать спорила с отцом. Что-то насчет политики. Они часто спорили из-за пустяков и даже ссорились на повышенных тонах, но все эти ссоры заканчивались, едва родители переступали порог спальни. Там царили мир да любовь.
Весь следующий день и вечер Марк только и думал, чем бы занять руки, чтобы они не тянулись к телефону. Не укладывался у него в голове вчерашний разговор. Ну да, спорили! А какой бы уважающий себя парень на его месте промолчал, когда ему заявляют такое? Он вообще не понимал, зачем создавать себе проблемы? Пусть все идет как идет! Ну, может, Марк в запальчивости и вынудил Светку произнести эти нелепые слова: «подумать над их отношениями». Может быть! А может, и нет. Он в этом совсем не уверен. Только это уже ничего не меняло. Она ясно дала понять, что он некоторое время должен держаться от нее подальше. И ведь настояла на своем не без участия его собственного отца. Тот всегда твердил сыновьям: «Помните, в любом случае решение остается за девушкой!»
А время, как назло, тянулось медленно. Марк следил за стрелками, будто хотел их подогнать. Раньше он не придавал значения времени, даже часы не носил, считал, что без него все равно ничего существенного не может произойти. Время нашло способ ему отомстить. Оно вдруг стало осязаемым и превратилось в его врага. Он снова взглянул на циферблат, стрелки показывали ровно семь. «Интересно, чем она сейчас занимается?» – подумал Марк. И еще он подумал, что ему давно пора обзавестись нормальными часами.
8
В эту минуту Света как раз вышла из метро и быстрым шагом направилась к памятнику Лермонтова. Выглядела она спокойно, хотя внутри у нее все дрожало, но не от страха, а от напряжения. Сергей сидел на скамейке и даже не посчитал нужным встать, когда она подошла. Едва разжимая губы, он произнес:
– Привет. Принесла?
Произошедшая с Сергеем перемена на миг заслонила все остальное. Он словно на десять лет постарел за эти несколько дней, отметила Света. Лицо стало жестким и каким-то изможденным. На скулах появился болезненный румянец, а в глазах – неспокойный блеск. Таким Света никогда его не видела. «Может, он заболел?» – подумала она. Впрочем, ей было все равно, как он выглядит и что с ним происходит. Сочувствия к нему она не испытывала. Да и какое, спрашивается, может быть сочувствие у жертвы к мучителю?
– Ну, чего молчишь? – Сергей похлопал рукой по скамейке, предлагая присесть рядом с ним.
Света отказалась. Ей не хотелось терять преимущество, которое он, сам того не понимая, предоставил ей. Сейчас она смотрела на него не только сверху вниз, она смотрела на него свысока.
– Нет, я не принесла денег и не принесу, – ответила Света и перешла в наступление. – Я пришла сказать тебе, что лафа кончилась! Все, Крылов! От меня ты больше не получишь ни копейки.
– Что такое? – Каштановые брови взлетели вверх. – Бунт на корабле? – Сергей вытащил руки из карманов кашемировой куртки и наконец-то поднялся на ноги. – А как же мальчик Марк? Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы обожание в его глазах вдруг сменилось чувством горечи. Тебе это нужно?
