— Где он? — продолжил допрос наёмник.
— Н-н-не знаю… — тело свело судорогой.
— Точно не знаешь?
— Да!
— Плохо, — равнодушно сказал незнакомец. — Очень плохо. Придётся взяться за девочку.
Мишка заскрежетал зубами.
— Она ничего не знает!
— Зато знаешь ты, — наёмник приподнялся.
— Стой! Подожди! Он… где-то в Зее.
— Ответ «где-то» меня не интересует.
— Но я, правда, не знаю, где! — Мишка постарался вложить в голос как можно больше убедительности. — Мне только сообщили, что вылетел к нам. И всё! А девчонка так вообще не в курсе.
Незнакомец хмыкнул:
— Предположим. А где старик с твоими дружками-ментами? Куда двинули?
— Какой старик? — Мишка едва не закричал. Боль от второго неожиданного удара обожгла от пяток до затылка. — Не знаю я никакого старика… Ведь мы здесь всё время были, никуда не уходили! Вместе с вами!
— А мобила на что? Давай пой. Куда топают твои дружки? Где хотят спрятать старика? В каком месте? В городе, в тайге?..
Мишка сцепил зубы. Тело превратилось в сплошную боль. Наемник знал своё дело. Короткие удары в определённые точки сбивали дыхание, временно парализовывали, а после заставляли корчиться от боли. Как Мишка ни сдерживался, после пятого удара стон все же вырвался из его уст.
— Эй, урод, оставь его в покое! — голос Санатова прорезал темноту.
Наемник отпустил Мишкино плечо.
— Это кто у нас тут вякает?
— Дед Пихто! — огрызнулся Серёга из темноты. — Не трожь его! И девчонку тоже. Они ничего не знают.
Наемник двинулся к нему.
— А ты, значит, в курсе? — сильная, тренированная рука потянулась к вороту санатовской рубашки. — Итак, куда пошли ваши корефаны?
* * *
— Много рассказывать придётся, начальник, — старик с разрешения следователя закурил.
— А я не тороплюсь. У меня вся ночь впереди. — СЧХ бросил взгляд на часы: циферблат показывал без двадцати двенадцать.
В голове тут же отстучало: через полчаса контрактникам придёт вызов. Ещё через пятьдесят минут зейская милиция рванёт на лодках на Гилюй, к стоянке Дмитриевского лагеря. Если контрактники не идиоты, отпустят Мишку с Викой и Серым без проблем. Одновременно лодки подхватят Сашку с Лёшкой и стариком, с которого началась вся эта история. Останется одно: найти Ельцова. Но этим можно будет и днём заняться. И всё…
— Что ж, — выдохнул вместе со словами дымок старик, кашлянул. — Тогда начну с главного. Отец твоего друга проживает в Украине. Есть там такое селение под Киевом — Глеваха. Вот в этой Глевахе и обитает Юрий Геннадьевич.
— То есть ты хочешь сказать, он бросил семью и сбежал в Украину?
— Я только сказал, где он проживает, — спокойно уточнил задержанный. — Не живёт, а именно проживает.
— Не понял. Расшифруй.
— В Глевахе находится областная психиатрическая больница. Вот в ней Дмитриев и тянет все годы, начиная с шестьдесят девятого. Только не смотри на меня так, будто я его упёк. — Старик бросил взгляд в тёмное ночное окно. — Сам виноват.
— В чём?
— А вот с этого история и начинается. Готов слушать? Только не перебивай. Потерпи. Если хочешь получить полную информацию.
— Хватит тянуть!
— На Граматухе ты был. И наскальный рисунок видел. Так?
— Оленёнка?
Задержанный слегка искривил в улыбке тонкие губы:
— Как по мне, так зайца. Впрочем, без разницы. Видел. И знаешь, кто его нарисовал?
— Откуда? — СЧХ поставил два стакана на стол, принялся наливать в них минеральную воду из бутылки. — Я знаю одно: олени или зайцы стали ориентирами. Так?
— Да. Про мохэ ты тоже кое-что узнал? Верно?
— Естественно, — Щетинин протянул стакан старику. — Только в толк никак взять не могу: при чём здесь мохэ?
— А ты думаешь, кто столько лет охранял эти территории? — Старик мотнул головой, будто хотел кивком охватить всю округу. — Думаешь, почему китайцы не заходили на эти земли? Не осваивали их? От холода, что ли? Или от непроходимости лесов? А почему японцы до прихода русских не интересовались нашим краем? Или корейцы?
— Намекаешь на то, что их не пускали мшистые мужички?
— Зря усмехаешься, начальник. — Голос старика звучал твёрдо. — Я про серьёзные вещи толкую. — Он залпом осушил свой стакан. — Вот и отец твоего дружка тоже не поверил. Да потом поздно было. — Стакан со стуком опустился на столешницу. — Мохэ — не просто племя. Точнее, непростое племя. Серьёзные людишки. Не чета нынешней шелупони.
— Сильные, что ли?
— Сильные… — усмехнулся старик. — Смотря что понимать под силой. Если объём мускулов, слабаки. Да только редкий силач мог противостоять им. Одним взглядом так могли скрутить — кровью захаркаешь. Сколько раз пытались их завоевать, не счесть. Да только где те завоеватели? Все, без исключения, сгинули. Потому никто и не лез.
— А что ж они русских пустили?
— А кто тебе сказал, что пустили? Сами привели. Потому как вымирать начали. Побоялись, что бесхозные объекты попадут не в те руки, — старик прикрыл глаза. — Шимановский-то, бог с ним, недостроенный. Остановлен на начальном этапе. А вот Зейский…
— Что за объекты?
— Я же просил не перебивать. — Взгляд Матвея Харитоновича ожёг следователя. — Кстати, это я для тебя их назвал объектами, чтоб понятнее было. На самом деле это нечто иное. Чему на нашем языке даже названия нет. — Старик глубоко затянулся сигаретой. — Китайцы и корейцы, и японцы прекрасно знали про оба амурских объекта. Но пока были живы мохэ, войти на территорию Амурской области и Приморья побаивались. Так, редкие набеги. Однако три столетия назад численность охраны резко сократилась до нескольких сотен человек. По племени прошёл мор. Болячку завезли переселенцы. Охранять, как прежде, объекты с такой численностью стало просто невозможно. Встал вопрос ребром: или всё заберут китайцы, и тогда наступит дисбаланс. Или найдётся новый сторож. Мохэ выбрали второе. Вот так мы и стали стражами объектов.
— Ты сказал: Приморье, — отметил СЧХ. — Что, и там есть… эти?..
Собеседник утвердительно качнул головой.
— И на Камчатке. И в Эвенкии пара штук. Но единственным действующим из них был Зейский.
— Был — значит, теперь бездействующий?
— Да.
— После того как его затопили?
— Точно!
— И что собой представляют объекты? И кто это «мы»? — уточнил СЧХ.
— Объекты… — ухмыльнулся старик. — Своего рода пирамидальные сооружения. Ставшие со временем курганами.
