Витя жадно, в два глотка допил «пепси», закинул пустую бутылочку за заднее сиденье и потребовал:
– Подробности!
Что мне, жалко, что ли? Рассказала с подробностями, почти дословно. Он слушал, кивал.
– Заглотнула, значит, наживку, – Самойлов неожиданно ухмыльнулся. – Тань, а если она и правда согласится и принесет тебе сто тысяч баксов? Что тогда делать будешь?
– Скажу, что передумала и хочу двести тысяч, – пожала я плечами. – Да не принесет, сам слышал, у них сейчас денег нет, киллерам заплатить нечем.
– Тут ты, пожалуй, права. Ладно, что дальше делать думаешь? До вечера далеко еще.
– Здесь, наверное, покручусь, присмотрю за Косачевой, она сейчас бурную деятельность должна развить, – я покосилась в сторону серой «Волги», водитель которой так ни разу и не пошевелился. Интересно, он там вообще живой? – Сколько у тебя тут народа, только этот или еще есть?
– Есть, конечно, – рассеянно ответил Витя и ткнул в меня пальцем. – Нет, подруга, все будет не так. Мы сейчас поедем в управление, я буду заниматься своими делами, а ты тихо, как мышка, будешь сидеть в уголке.
– Не открывая рта? – уточнила я.
– Вот именно, не открывая рта.
– Самойлов, ты что, с ума сошел?
– Наоборот, я очень трезво оцениваю ситуацию. Самым безопасным для тебя местом в данный момент будет наш кабинет. Тань, ты пойми, я очень не хочу, как тот минер сказал, соскребать тебя со стенок столовой ложкой.
– А если я пообещаю быть осторожной, с незнакомыми не разговаривать и у чужих дяденек конфеты не брать?
– Иванова, ты не поняла. Я этот вопрос с тобой не обсуждаю, я ставлю тебя перед фактом. А если ты будешь и дальше спорить, то я имею право задержать тебя, как лицо без документов, до выяснения личности.
– Что-о?
– И вообще, кого-то ты мне напоминаешь… – Витя откинулся назад и, прищурившись, окинул меня подозрительным взглядом. – Проходила у нас по ориентировкам аферистка с такими приметами.
Я подняла руки.
– Сдаюсь! Вяжите меня, люди добрые, все признаю, на все согласна. А к Мельникову можно будет съездить?
– Без проблем, вместе и поедем.
– Витя, – я состроила жалобную гримаску, – а давай мы Андрею не будем говорить про вчерашнее.
– Про что это? – не понял он.
– Ну про стрельбу эту дурацкую, про дверь мою… Ничего ведь не случилось, зря только расстроим человека.
– Да что тебе это, игрушки детские, что ли? – Витя, похоже, начал сердиться. – Тут говорим, тут не говорим, тут селедку заворачиваем! Ясно же, что все взаимосвязано, что одна банда работает, какие тут могут быть секреты! Сама все расскажешь. С подробностями! Поняла?
– Поняла, – вздохнула я.
– Вот и ладненько, – сразу повеселел Витя. Все-таки не любил он ругаться. – Поехали в управление, а то у меня дел куча.
Я уже завела мотор, когда из дверей офиса вышел Лемешев. Неторопливо направился к служебной стоянке, отпер дверцу новенького, цвета морской волны, «Ягуара». М-да, не хочет, я смотрю, руководство фирмы «Орбита» поддерживать отечественного автомобилестроения. И машинешки себе подбирают неслабые – «Ягуар», «Вольво». У Кондратова покойного «Субару» была, тоже не последняя в ряду. Николай Георгиевич небрежно забросил внутрь машины дорогой кожаный кейс и сел за руль.
– Чего стоим? – спросил Витя.
– Вон, начальство пропускаем, пусть едет по своим делам, – махнула я в сторону выезжающей на дорогу машины.
– А, Лемешев. Мы за ним?
– Нет смысла. Он, конечно, тоже подонок, но с этим делом, по-моему, не связан. Я же про него вам рассказывала – типичный зиц-председатель. И вообще, как говаривал бессмертный Паниковский, жалкая и ничтожная личность.
– А ты уверена, что Паниковский это именно про Лемешева говорил? – усмехнулся Самойлов. – Кстати, Таня, а что вчера у тебя с этой жалкой личностью в ресторане произошло? Ты же так и не сказала. Выскочила оттуда как ошпаренная.
– Вчера, – я покачала головой, трогаясь наконец с места. – Кажется, уже так давно. Ничего там, в ресторане, не было, глупость сплошная. Он за пятнадцать минут назюзюкался до поросячьего визга и стал приставать ко мне с грязными предложениями.
– И сильно грязные были предложения?
– Точно я тебе сказать не могу, он все больше мычал и руками действовал.
– Старый козел, – посочувствовал мне Витя. – Но ты ему врезала?
– Врезала, только мало. Видишь, сегодня уже не хромает.
Так, коротая время за милой беседой, мы доехали до управления. Там я, как и обещала, вела себя тихо. Правда, в уголке не сидела, а занималась общественно полезным трудом. Сначала прикрепила на стенку фотографии Авдеева и Тарасенко. Оказывается, Ярославцев, оставленный на хозяйстве, без дела не сидел: нашел в архиве нужное дело, взял фотографии, успел показать их свидетелям. В протокол опознания я заглянула: и охранник, и Шурик-бармен без колебаний опознали лица, предъявленные им на снимках. Шустрый Венька успел уже отправить бумаги на объявление федерального розыска. Ох, кажется, напрасно я Шурика подозревала. Да и на Ярославцева зря бочку катила, вон как трудится…
Потом я занялась чисто женскими делами – перемыла мужикам все чашки-ложки, привела в божеский вид чайник, повыкидывала пустые бумажные пакетики и прочий мусор, нашла крышку для банки с сахаром. И поила свежим чаем всех, кто заглядывал в кабинет.
– Ведь умеешь же, Иванова! – тихо умилялся Витя, выныривая время от времени из кучи бумаг на своем столе, в которую зарылся сразу, как пришел, и принимая из моих ручек очередную чашку чая. – Какой дурак придумал тебя ведьмой обзывать?
Но этой идиллии в небольшой обшарпанной комнате работников угрозыска не суждено было продолжаться долго. Не для спокойной жизни была эта комната предназначена… Шарахнулась о стенку распахнутая дверь, и внутрь влетел встрепанный, запыхавшийся Ярославцев. Остановился посреди комнаты и посмотрел на нас с Витей диким взглядом.
– Венька, ты чего, что случилось? Да ты сядь, что с тобой? – Самойлов аж подпрыгнул и выскочил из-за стола.
Ярославцев, все еще тяжело дыша, подошел к ближайшему стулу и рухнул на него. Я автоматически сунула ему свою чашку с чаем, которую держала в руках. Счастье, что чай уже остыл, потому что выпил он его одним большим глотком. Не глядя, вернул пустую чашку мне и наконец обрел голос:
– Косачеву убили!
– Та-ак, – Витя сел обратно за свой стол. – А вы куда смотрели? Что, опять рядом никого не оказалось?
– Да слава богу, что не оказалось, – Веня облизнул пересохшие губы. Я быстренько налила еще чашку чая, размешала две ложки сахара и подала ему. Нравится мне Ярославцев или нет, это другой разговор, но сейчас пацану явно необходимо было выпить. Лучше бы чего-нибудь покрепче, но, на худой конец, и сладкий чай сойдет. – Опять машину взорвали.
