Я нашла еще одну иллюстрацию. Там красовался изумруд весом 2226 г со Среднего Урала. Вот когда я ахнула! На картинке был брат-близнец моего камешка. За исключением того, что мой примерно на два килограмма двести двадцать граммов легче.
* * *
Естественно, с утра я первым делом рванула на геологический факультет университета. Решила, что там-то наверняка специалисты с первого взгляда определят, что, собственно, я нашла. В общем, ожидания мои оправдались. Совсем недолго поплутав по коридорам и кабинетам, я добралась до комнаты со скромной табличкой «Музей минералогии». Пожилая, очень благородного вида женщина, склонившаяся над какими-то разложенными на столе таблицами, обернулась и не слишком дружелюбно оглядела меня.
– Вы кого-то ищете?
– Добрый день! Это вы заведующая музеем? – жизнерадостно начала я. – Извините, пожалуйста, что отрываю вас от дела, но мне необходима консультация по поводу одного камня, и мне сказали, что именно вы можете помочь.
Вежливость творит чудеса, я это всегда знала. Женщина улыбнулась мне, отставив свои таблицы, предложила мне сесть и спросила:
– Так что у вас за камень?
– Вот, посмотрите, пожалуйста.
Теперь камешек лежал в спичечном коробке, завернутый в бумажную салфетку. Я аккуратно развернула его и положила на стол между нами.
– Ого! – Заведующая довольно неаристократично присвистнула и осторожно взяла камешек в руки. – И где вы нашли это сокровище?
– Именно что нашла. Случайно, среди мусора.
– Да? Скажите адресок, я бы в таком мусоре с удовольствием покопалась. Вы хотите сказать, что не знаете, что это такое?
– Вообще-то я подозреваю, что это изумруд. В книжках картинки посмотрела, там очень похожие. Но, понимаете, я не уверена, я ведь не специалист, точнее говоря, совсем в камнях не разбираюсь…
– Угу, – она вертела камень своими тонкими пальцами, подносила к глазам, терла бурые пятна, даже, кажется, понюхала. – И вы принесли его к специалисту, чтобы он подтвердил ваши подозрения. Ну что ж, поздравляю вас, это изумруд.
– Вы уверены? – Во рту у меня неожиданно пересохло.
– Милая моя, – снисходительно улыбнулась мне женщина, – вы все перепутали. Это вы не разбираетесь в камнях, а я в этом котле уже сорок лет варюсь. И если я говорю, что это изумруд, то можете не сомневаться и нести его ювелиру, делать колечко или брошку.
– Откуда? – довольно тупо спросила я. Ну откуда в мусоре мог взяться изумруд? Но заведующая решила, что я спрашиваю у нее.
– Точность, конечно, не стопроцентная, но очень похоже на Малышевское месторождение. Это под Екатеринбургом.
– А можно определить точно?
– Сейчас, – она легко встала, отошла с моим камешком к столу возле окна, где стояли микроскоп, какие-то колбочки, пробирки. Некоторое время она возилась там, потом открыла одну из витрин, достала что-то, очевидно, для сравнения. Еще через несколько минут вернула мне мой изумруд.
– Малышевское, точно. Так что прибыл ваш камешек с прииска из окрестностей славного Ельцинграда.
– А… этот прииск, там и сейчас работают? Я имею в виду, добывают изумруды?
– Наверное. По крайней мере, я не слышала, чтобы его закрывали.
– Понятно. И последний вопрос… Как вы думаете, – я замялась, заведующая музеем спокойно смотрела на меня и ждала продолжения. Я решилась: – Скажите, там воруют?
– А где сейчас не воруют? – ответила она просто, ничуть не шокированная моим вопросом. – С приисков сейчас до пятой части добычи разворовывается.
– И вы думаете, что этот камень тоже ворованный? – осторожно спросила я.
– Обычно необработанные изумруды в продажу не поступают. Так что… – женщина развела руками.
– Ясно. Вы мне очень помогли, спасибо большое. – Я встала и направилась к дверям.
– Пожалуйста. Появятся еще… вопросы, заходите, – ответила она.
В ее голосе прозвучала заметная нотка любопытства, так что я, продолжая рассыпаться в благодарностях, побыстрее улизнула и сразу же отправилась домой. Лучше всего мне думается именно дома. Поэтому, когда появляется сложный вопрос, я почти подсознательно стремлюсь в родные стены. А сейчас передо мной во весь рост встал не просто вопрос, а вопросище: как, черт побери, изумруд, уворованный с уральского прииска, мог оказаться в филармонии – под шкафом в кабинете дирижера камерного оркестра?!
* * *
Домой я добралась без приключений, но сосредоточиться и спокойно подумать мне не удалось. Мигание огонька автоответчика меня всегда раздражает, поэтому, войдя в квартиру, я немедленно прослушиваю записанные на нем сообщения. И сейчас сразу же его включила, вдруг что-то важное… Как же, размечталась! Сообщение было только одно – Мельников требовал отчета. Какой тут отчет, если я ни в чем не разобралась и ничего не могу понять. Если все в оркестре – почти ангелы и убить Князева никто не мог… Я еще продолжала в раздумье качать головой, когда раздался телефонный звонок. От неожиданности машинально схватила трубку и тут же обругала себя. Конечно, это опять был Мельников.
– Танька, где тебя носит? Все утро названиваю. Ну рассказывай, чего нарыла?
– Пока ничего интересного, – я старалась говорить голосом скучным и утомленным. – Беседую пока с оркестрантами, очень милые люди…
– Кто? Эти скорпионы? – Андрей хохотнул. – Тань, мы про одних и тех же людей говорим?
– Да ладно тебе, нормальные ребята. Особенно Корецкий.
– А, этот барабанщик. Конечно, по сравнению с остальными вполне ничего мужик.
– Я вчера слушала, как он играет. Это что-то потрясающее! Ты его не слышал?
– Мне сейчас только барабаны слушать… Эй, никого близко к вещдокам не подпускай, а то ходят тут всякие, потом самовары пропадают… – Я не успела удивиться последней фразе, как Андрей пояснил: – Это я не тебе, это я Сидорову. У меня тут свои тамтамы день и ночь тарабанят. Я здесь, как в Африке, – негром работаю. А ты, Татьяна, явно темнишь… Что-то накопала, нюхом чую. Давай выкладывай! – приказал он. – А то больше близко к протоколам не подпущу.
Ну и волчара, этот Мельников, за версту чует жареное. Придется кое-что ему выдать…
– Тут такое дело выяснилось, товарищ начальник: минут за пятнадцать-двадцать до убийства Князев у себя в кабинете ругался с неким тенором. Ор стоял невозможный.
– С кем он ругался? – переспросил Мельников. – С каким тенором? Кто такой?
– А вот это как раз и неизвестно. Известно только, что тенор.
– Вот это хорошо, – произнес он ехидно. – Значит, среди басов, баритонов и альтов убийцу искать нет смысла. Только среди теноров. Ты себе не представляешь, Татьяна, насколько ты облегчила нам работу. Талант, он завсегда себя проявляет. Действуй в том же духе и, как только найдешь своего тенора, немедленно звони – приеду с наручниками. Будь здорова, не кашляй. – И он положил трубку.
