– Доброе утро, красавица. Завтрак подан.
– Привет.
Перво-наперво мне хотелось забраться под душ. Но, чтобы не обидеть Сергея, я взяла чашку и сделала несколько торопливых глотков. Кофе был горячий, я обожгла горло и поморщилась.
– А сколько времени? Тебе не пора на работу?
– Почти девять. Ты так сладко спала, не хотелось тебя будить. Я позвонил, сказал, что немного задержусь. Так что можно не торопиться. Предпочитаешь принять душ или сделать ванну?
– Душ.
– А ты с утра еще менее разговорчивая, – засмеялся Сергей.
Первоначальное напряжение улетучилось. Я подивилась, как все, оказывается, легко и просто.
Еще через час я подъезжала к дому Карабановой Татьяны Федоровны. Встречаться с ней не входило в мои планы, я просто вышла из машины и побродила вокруг дома. Ничего конкретного найти я не ожидала, бесцельно ходила по неухоженным аллеям, рассматривала проезжающие мимо машины и спешащих прохожих. Через несколько минут, так и не сформулировав цель своей прогулки, я пожала плечами и направилась к машине, бросив последний взгляд на окна квартиры Карабановой.
Где-то совсем рядом раздался бой часов. Один удар, два, три… Машинально я посмотрела на наручные часики. Они показывали ровно десять. Внезапно я остановилась как вкопанная, покрутила головой по сторонам. Через дорогу от дома Татьяны Федоровны располагалось красивое трехэтажное здание, отданное под какое-то государственное учреждение. «Управление…» – удалось разобрать мне на мраморной доске около высокой парадной двери. Название самой организации было написано мелкими буквами, и прочесть его мне не удалось. Но это меня совершенно не волновало. Гораздо больше меня заинтересовали большие часы на здании. Они были украшены каменными завитками и слегка выдавались вперед. А располагались часы почти напротив окон Татьяны Федоровны.
Вот оно, недостающее звено. Если бы я не зациклилась с самого начала на настенных часах, возможно, давно бы решила эту головоломку. Я весело ругнулась и поспешила к машине, звонить Тимофею Николаевичу.
Он оказался в офисе и поднял трубку сам. Очевидно, ждал звонка от кого-то. Представившись, я без вступительного слова объявила, что нам обязательно надо встретиться и поговорить.
– Не о чем нам разговаривать, – отрезал Орлов.
– У меня есть для вас кое-что интересное. Речь пойдет об Артеме.
– Оставьте в покое и меня, и Артема.
– Я не могу этого сделать. Послушайте, это очень важно, иначе я не стала бы вас беспокоить. Уделите мне всего лишь несколько минут.
Вместо ответа я услышала короткие гудки. Ах так? Ладно, мы пойдем другим путем. Я покопалась в памяти и набрала еще один номер.
– Майор Стариков слушает, – рявкнула трубка.
Я отодвинула ее подальше от уха и тихо произнесла:
– Зачем же так громко, товарищ майор?
– Кто это?
– Да это же я, Охотникова. Внутренний голос мне все шептал: «Позвони Виктору, позвони Виктору». Неужели я не вовремя?
– Очень даже вовремя. Что сама позвонила, это хорошо. Подъехать сможешь?
– Именно это я и собиралась сделать.
– Жду.
Виктор положил трубку. Я задумчиво посмотрела на телефон, пробормотала вслух:
– Почему-то у меня такое впечатление, что бдительные старушки все-таки выполнили свой гражданский долг. Эх, баба Вера, баба Вера…
Глава 10
– К кому?
Голос дежурного был таким же бесцветным, как и он сам. Я назвала фамилию и номер кабинета.
– Пропуск заказан?
– Не знаю. Да вы позвоните.
Дежурный нехотя потянулся к телефону.
– Товарищ майор, к вам пришли. Да. Так точно. – Дежурный смерил меня скучающим взглядом.
– Охотникова, – подсказала я.
– Документы есть?
Он тщательно изучил протянутые документы, внес мою фамилию в журнал.
– Проходите. Второй этаж направо, двадцать третий кабинет.
Уже на лестнице до меня донеслись приглушенные крики, брань и звуки падения чего-то тяжелого. По мере того как я приближалась к кабинету Старикова, звуки усиливались. Я подошла к двери с двадцать третьим номером, подняла руку для того, чтобы постучать. Из-за безликой двери, ведущей в соседний кабинет, послышался чавкающий звук удара, утробный рев и отборный мат. Я непроизвольно поежилась, постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
Виктор стоял у окна и курил, безмятежно щурясь на солнце.
– А-а, Охотникова, – протянул он, оглянувшись, – заходи, присаживайся.
– Да пошли вы все!.. – взвизгнуло за стеной. Через мгновение стена сотряслась от глухого удара, и низкий голос рявкнул:
– Я те пойду, я те так пойду, морда… – дальше последовал замысловатый наворот из матерных слов и жаргона. Раздался вопль, новый поток ругательств, и в стену снова что-то ухнуло.
Я покосилась туда с опаской и любопытством. Виктор недовольно поморщился, пошарил глазами, схватил с обшарпанного сейфа пустой графин и постучал им по стене.
На некоторое время воцарилась тишина, затем послышалось недовольное бурчание, приглушенная возня и тяжелые шаги. Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул тип лет тридцати с всклокоченными рыжеватыми волосами и раскрасневшейся физиономией.
– Звал, Геннадич? – Он тяжело дышал, лицо блестело от пота.
– Ну что там у вас? Потише нельзя?
– Укусил, сука! – Рыжий вытер со лба пот, глаза его вдохновенно заблестели. – Я ему…
Тут он заметил меня, осекся и пробормотал:
– Ну, я пошел? Там еще дел много.
– Иди, дорогой, иди, – ухмыльнулся Виктор, – работай.
– Слушаюсь! – Дверь захлопнулась, звуки за стеной через некоторое время возобновились.
Я вопросительно посмотрела на Виктора.
– Да братков привезли, об одном деле побеседовать надо. Не желают, – он сокрушенно покачал головой. – Я бы, честно говоря, давно уже раскололся.
– Понимаю, – я сочувственно кивнула.
– Понимаешь – это хорошо, – Виктор сурово сдвинул брови. – Вчерашний опрос свидетелей по известному тебе адресу показал, что накануне около дома крутилась некая подозрительная особа, до боли похожая на ту, с которой я разговаривал у подъезда. То есть на тебя, Охотникова.
– Баба Вера нашептала? – высказала я предположение.
– Это не принципиально, – майор просверлил меня взглядом. – Так что ты на это скажешь?
– Скажу, что в соседнем доме живут мои знакомые, – я вычертила пальцем на пыльном столе веселую рожицу.
– Знакомые, говоришь? Так, так… Фамилия? Номер квартиры?
