— Что? — спросил Мурад.
— Вести, уважаемый, — выдохнул Иса почти что шепотом. — Из Кадыр-Юрта.
— Говори, — приказал Мурад.
Вообще-то он мог бы распорядиться, чтобы звонки из Кадыр-Юрта напрямую шли к нему. Но, во-первых, он не хотел снисходить до тех, с кем ему в дальнейшем не придется иметь дело. Во-вторых, Иса, облеченный доверием, куда лучше выполнял свои обязанности. А в случае чего послужит козлом отпущения: ниточки из Кадыр-Юрта потянутся только к нему.
— Рахим рассказал гостям про снайпера, — пуча глаза от усердия, доложил Иса.
Мурад только кивнул в ответ и перевел взгляд на окно. Иса растерялся: он ожидал другого. Не зная, что делать, он топтался у дверей и потел, сам не зная почему.
Закончив разглядывать окно, Мурад посмотрел наконец на него:
— Рахим им точно все рассказал?
— Да, уважаемый, — приложив руку к груди, закивал Иса. — Он сам мне сказал.
— Про Алихана не забыл?
— Не забыл, уважаемый, не забыл.
Мурад снова кивнул. Помолчал.
— Как думаешь, что они станут делать? — спросил он вдруг у ничего не подозревавшего Исы.
Тот мало привык думать, больше исполнять. Поэтому вопрос нового хозяина поверг его в смятение.
— Я… — Иса налился темной кровью, отчего его загорелое, в недельной щетине лицо стало совсем черным, — я не знаю…
— Но ты что бы делал на их месте? — словно не замечая его состояния, спокойно спросил Мурад.
— Я… — снова беспомощно протянул Иса. — Я… — Он наморщил лоб — и, слава Аллаху, его осенило. — Я… начал бы искать Алихана… — промолвил он. И замолчал, приоткрыв рот от умственных усилий и озадаченно глядя на Мурада.
Тот удовлетворенно кивнул:
— Вот! И они начнут. Правильно?
— Правильно, — с облегчением выдохнул Иса, радуясь, что теперь кто-то снова станет думать за него.
— А где Алихан? — строго спросил Мурад.
— Алихан? — не понял Иса.
Он вдруг начал покрываться потом, хотя на то не было никаких особых причин. В комнате, в отличие от улицы, было прохладно, и Мурад в своем костюме и наглухо застегнутой рубашке нисколько не страдал от жары.
Мурад смотрел на него, ожидая ответа, и у Исы слегка начала кружиться голова.
— Но, уважаемый… — Он даже не знал, как лучше выразить то, что тяжело ворочалось в его голове. — Мы же… Вы же сами… Алихана… — Он не договорил и испуганно замолчал, боясь отвести глаза от бесстрастного лица Мурада.
Но тот вдруг улыбнулся:
— Я помню, Иса, что стало с Алиханом. Я о другом говорю. Где сейчас тело Алихана?
Исе задышалось легче.
— Там, куда вы приказали его доставить. В…
— Хорошо, — перебил Мурад. — Сделай вот что, Иса. Тело перебросьте в ту деревню, где до недавнего времени базировался Алихан.
— В Карачой? — уточнил Иса.
— Именно, — кивнул Мурад. — Ведь ты говорил, это небольшая деревня?
— Небольшая, — заверил Иса. — Очень маленькая деревня. Всего восемь домов, и то половина пустых…
— И людей там немного?
— Когда жил Алихан, было больше, — резонно заметил Иса. — Теперь только старики остались.
— Надо послать туда людей, — распорядился Мурад. — Как думаешь, десять человек хватит?
Иса осторожно повел головой, перед тем как открыть рот.
— Русских четверо, — сказал он. — И один наш. Но русские — специалисты. Мало будет десять.
— Верно мыслишь, — согласился Мурад. — Молодец.
Иса расцвел: это, пожалуй, было впервые, когда похвалили его мыслительные способности. И это оказалось неожиданно приятно, даже приятней, когда хвалили его умение стрелять или резать глотки неверным.
— Пошлем двенадцать, — сказал Мурад. — Этого хватит. А теперь слушай, что мы еще сделаем…
Иса склонил голову и затаил дыхание.
Глава 11
К вечеру запыленный «Гелендваген» подъезжал к воинской части № 34769. Казалось, не современный автомобиль, а древняя арба еле тащится по дороге, везя своих заморенных, ко всему безразличных пассажиров. И даже прекрасные виды, которые здесь, в долине, встречались на каждом шагу, не в силах были пробудить их интереса к жизни.
Воинская часть № 34769 располагалась поистине в райском месте. Кругом тенистые рощи, сады, неподалеку — чистейший ручей, сбегающий с живописных холмов. Усталый взгляд пассажиров просто-таки отдыхал на этих дивных пейзажах после раскаленных солнцем скал и голых, кое-где покрытых чахлой зеленью нагорий.
— Ну вот мы и дома! — обернувшись к своим, бодро констатировал Глеб.
Машина остановилась перед шлагбаумом КПП. Навстречу, подозрительно вглядываясь в запыленные окна, шагнул рослый боец, наставил автомат. За ним стояла сложенная из каменных блоков будка, из нее торчало дуло пулемета, нацеливаясь прямо в лобовое стекло «Гелендвагена». Еще пара человек страховала из-за ворот, готовая открыть огонь в любую секунду. Сразу видно: народ тут собрался бывалый и себя в обиду давать не привык.
— Че-то как-то не по-домашнему встречают, — заметил Калмык.
— Угу, — озадаченно отозвалась Алиса. — Бурый, ты звонил?
— Звонил, — отозвался Глеб.
— Тогда что-то непонятно…
В самом деле, казалось, «Гелендваген» вот-вот подвергнется массированному обстрелу.
— Смотри-ка, научились кое-чему, — проворчал Борман, впрочем, любовно. Ну, любил человек армию, может быть, сильнее даже, чем своего кота Жорика.
— Не зря же столько лет учили, — заметил Бурый.
— Ладно, выходи, — вмешалась Алиса, — а то они сейчас, чего доброго, покажут свои стрелковые навыки.
— Не хотелось бы, — улыбнулся Глеб. Он открыл дверцу, выставил пустую руку. — Свои!
— Выходи медленно! — приказал боец с автоматом, отслеживая каждое движение незнакомого крепыша в камуфляже. — Руки держать на виду!
Бурый осторожно поставил ногу на землю, вышел из машины. Автомат он пока оставил внутри: все равно пуст, а этих лучше лишний раз не нервировать. Стрелять, может, сразу и не начнут, а вот мордой в землю положат за милую душу.
— А ну, отбой атаки, бойцы! — послышался вдруг хрипловатый раскатистый баритон.
К КПП быстро шел плечистый, в тельнике и пятнистой вэдэвэшной форме подполковник. Чем-то он напоминал БТР: такой же стремительный, мощный и шумный. Только что выхлопы за собой не пускал.
Бурый, увидев подполковника, опустил руки, заулыбался.
— Ну слава богу! — махнул своим. — Выходите. Все в порядке.
