— Отлично, — кивнул Бурый, придирчиво наблюдавший за взлетом. — Калмык, пошел!
Калмык, уже стоявший наготове со стропами в руках, побежал к краю обрыва. Его взлет прошел еще лучше, чем у Бормана. Сочтя это добрым знаком, Бурый пошел надевать подвеску — Алиса уже начинала разбег.
Через несколько минут все четверо благополучно поднялись с холма, набрали высоту и начали планирование в сторону деревни Карачой, упрятанной где-то среди темнеющих со всех сторон гор.
Бурый, посматривая на прибор навигации, закрепленный у него на руке, то и дело искал взглядом своих бойцов, стараясь все время держать их в поле зрения. Видимость была почти нулевой. Внизу ничего не разобрать, все сливалось в черно-серую массу. В горах и днем-то сверху попробуй сориентируйся, а уж ночью вообще ничего не разберешь. Только и можно было что, глядя в звездное небо, найти на нем купол. А поскольку летели быстро и местность все время менялась, то куполы эти поминутно пропадали на фоне горных цепей, черных даже под лунным светом.
Помогала связь. Когда Бурый более чем на минуту терял кого-нибудь из виду, он тут же делал запрос. И местоположение бойца уточнял, и поддерживал постоянный контакт со всей группой.
— Калмык! — после прохождения длинного, глубокого ущелья встревожился он. — Ты где?
— Здесь, командир, — послышался спокойный голос Калмыка. — Позади тебя.
Бурый вывернул голову назад, кое-как нашел взглядом купол парашюта Калмыка.
— Ты как там оказался?
— Дурным ветром занесло, — пошутил Калмык. — Когда проходил ложбину, дунуло так — я чуть в скалу не влетел. Ну и закрутило по спирали назад.
Это правда, тут дуло со всех сторон так, что каждую секунду можно было оказаться у черта на рогах. Хорошо, что все спецназовцы обладали солидным опытом и вовремя реагировали на порывы ветра, который мог налететь с любой стороны, и притом с немалой силой. В этом и заключалось главное коварство гор. Будь на месте Калмыка простой любитель, его бы давно уже размазало о скалы или швырнуло на камни внизу.
— Как сейчас? — спросил Бурый.
— Хорошо, — ответил Калмык. — Как в горпарке на качелях.
— В каком горпарке? — вмешался Борман. — Горького?
— Нет, — отозвался Калмык, — Ленина.
— Это где такой?
— Это у нас в Челябе такой.
— А, в Челябе… — хмыкнул Борман. — Да у вас там и качелей настоящих-то не было.
— А ты в своей деревне вообще только на веревке и катался, — огрызнулся Калмык.
— Не на веревке, а на цепи, — поправил Борман. — Найдешь сук повыше, к нему цепь примотаешь — такие качели, ого! Как в космос улетали.
— Так, космонавт, — прервал диалог Бурый, — если ты нас демаскируешь своим трендежом, я лично тебя на Луну отправлю. Причем без возврата.
— Да ладно, командир, я же так, пару слов, — пробормотал Борман. — А то молодежь живет и не знает…
— Бурый, меня понесло к земле! — послышался вдруг отчаянный голос Алисы.
Она никогда не говорила о проблемах, если в ее силах было эти проблемы решить. Но сейчас — это все поняли — был тот редкий случай, когда ситуация начисто вышла из-под ее контроля.
— Алиса, — немедленно отреагировал Бурый, — что происходит?
— Стропы… — послышался прерываемый усилиями голос Ивановой. — Закрутило меня.
— Сесть можешь?
— Нет… — донеслось отрывистое. — Не знаю… Буду пробовать. Твою мать!
— Алиса! — позвал Глеб, стараясь не кричать.
Они были уже километрах в трех от исходного пункта. Звуки в горах разносятся далеко. Не люди, так собаки или другие звери учуют, подадут знак тревоги. Как не вовремя эта вводная! Впрочем, а когда вовремя?
— Кто ее видит? — спросил Бурый.
Он натянул на глаза прибор ночного видения, стараясь среди неподвижных громадин отыскать силуэт вертящегося парашюта. Но видно было плохо, прибор работал только на небольшой дальности и показывал в основном зеленую мешанину. Поди разбери, что тут где.
— Я вижу, — отозвался через несколько секунд Борман. — Вон она, падает на лес, справа на склоне.
— Хорошо, — отозвался Бурый. — Спускайся за ней.
— Есть.
Бурый начал прочесывать взглядом лесок на склоне проплывавшей справа горы, и в какой-то миг ему удалось разобрать прямоугольный абрис параплана, стремительно падающего прямо на этот лесок.
«Хоть бы жива осталась, — похолодело внутри. — С такой высоты…»
— Алиса, — позвал он, тщетно пытаясь изгнать из голоса тревогу.
Молчание. Погибла?
— Алиса…
— Да, — послышался спустя несколько бесконечных секунд стонущий, но сердитый голос.
Бурый перевел дух. Жива.
— Что у тебя? — спросил спокойнее.
— Вишу на дереве, — отозвалась капитан.
— Высоко?
— Высоко…
— Хорошо, сама ничего не предпринимай. Борман тебе поможет. Поняла меня?
— Да.
— Руки-ноги целы?
— Кажется…
— Ладно. Жди Бормана. Мы с Калмыком пойдем дальше.
— Ясно.
— Калмык, понял меня?
— Так точно, командир.
Лесок с висящей где-то на дереве Алисой остался позади. Бурый продолжил полет, не снижая высоты. Всем делать посадку не имело смысла. Если Алиса в порядке, Борман поможет ей спуститься с дерева и вместе с ней придет на исходный. Если она ранена, он окажет ей помощь и один поспешит к месту сбора. Они немного потеряют во времени, но выполнение задания будет продолжено. А об Алисе позаботятся позже. Если вообще позаботятся. Таковы правила игры, и они ей хорошо известны. Сама когда-то приняла — раз и на всю жизнь.
— Борман, — позвал Глеб через минуту. — Ты где?
— Уже на земле, — отозвался Борман. — Ищу Алису.
— Хорошо.
Положившись на опытность и надежность Бормана, Бурый вынужден был на время прекратить связь. Переговорное устройство связывало их на расстояние не более километра. А они с Калмыком стремительно неслись дальше, приближаясь к Карачою. Еще пара километров — и они у цели.
— Калмык, — позвал Бурый, умерив голос до едва различимого собственному уху звука, — как ты?
— В порядке, — послышался столь же приглушенный голос Калмыка.
— Снижаемся.
— Понял.
Они были уже на подлете к перевалу. Здесь было удобное для посадки место: каменистое плато, усеянное зубцами скал. И хоть скалы торчали редко, но все-таки риск напороться на одну из них имелся, и немалый. Поэтому Бурый уделил посадке повышенное внимание.
