И потому Бурый не поверил собственным ушам, когда вдруг услыхал тихий, чуть сиповатый голос.
— Очень хорошо, — отвечал этот голос своему собеседнику, — я рад это слышать. Ты все сделаешь правильно.
— Я не подведу, — сказал собеседник.
Судя по голосу, это был мужчина средних лет, русский или русскоязычный. Во всяком случае, акцента в его голосе слышно не было.
— Я знаю, — сказал человек с голосом, похожим на голос Мурада. — О тебе не забудут.
— Спасибо, — ответил мужчина. — Слава Аллаху!
Хоть отвечал он предельно кратко, слышно было, что он очень взволнован.
— Слава Аллаху, — отозвался человек с голосом Мурада, и на этом разговор прервался.
Бурый открыл глаза, посмотрел на Алису немигающим взглядом.
Она замерла:
— Есть?
— Кажется, — прохрипел Бурый. — Давай еще раз.
Алиса поставила запись сначала.
— Я получил ваш подарок, — без приветствий начал говорить звонивший мужчина. — Я готов.
— Очень хорошо, — ответил Мурад, — я рад это слышать. Ты все сделаешь правильно…
Мурад! Это был он. Его негромкие, вкрадчивые интонации и явно выраженная повелительность. Да и сам характер разговора говорил о том, что звонивший находится в подчиненном состоянии к тому, кому он звонил.
Есть! Получилось.
— Он? — шепотом спросила Алиса.
Бурый потянулся так, что хрустнул позвоночник. Еще бы, столько отсидеть в неподвижном состоянии! Чуть в статую не превратился.
— Он! Зови Калмыка.
Примчавшийся Калмык мгновенно узнал голос.
— Это он, и сомнений нет!
— Точно? — прогудел Борман, спавший на стульях в коридоре и пришедший на шум голосов.
— Точнее некуда! — с горящими глазами заверил Калмык.
— Откуда был звонок? — спросил Бурый.
Алиса бросилась к компьютеру.
— Из Москвы.
— Вот и направление удара, — констатировал Бурый. Он поднялся с кресла: — Надо лететь в Москву.
— Что касается тебя, то тебе надо в госпиталь, — заметил Борман.
— Разговорчики! — нахмурился Бурый. — Как-нибудь сам разберусь. Все, звоню Деду. Собирайтесь.
Борман и Алиса молча переглянулись. Борман развел руками: ну что ты тут сделаешь?
Через сорок минут они стояли на взлетной полосе, ждали неторопливо выруливающий с запаски «Ан-12».
Майор Хасанов вполголоса говорил Алисе:
— Я был не очень вежлив. Прошу меня простить. Вы потрясающая…
Он хотел сказать «женщина», но уловил в последнее мгновение взгляд Алисы и оборвал себя на половине фразы.
— В общем, прошу прощения, — неловко закончил он.
— Все нормально, Резван, — мягко ответила Алиса. — Мы хорошо поработали, и это главное.
Резван в знак благодарности кивнул ей и отошел к Бурому, попрощаться.
— Может, с нами? — спросил тот.
— Боюсь, я вам сегодня плохой помощник, — улыбнулся Резван, показывая на раненую ногу.
— А вообще, — сказал Глеб, — если есть желание перебраться в столицу, могу замолвить словечко.
— Рад, что заслужил эту честь, — еще шире улыбнулся Резван. — Но спасибо. Мне и дома хорошо.
— Как знаешь, майор, — не стал настаивать Бурый. — Тогда до встречи. И — спасибо за помощь.
Через пять минут самолет взлетел в воздух. Резван посмотрел ему вслед, вздохнул и, прихрамывая, пошел к ожидавшей его машине. Уже рассветало, и новый день нес новые заботы.
Глава 37
Этот воскресный день тянулся как резиновый.
Группа Бурого, прибыв в отдел, первым делом попала под череду допросов, самым въедливым из которых, конечно, был допрос полковника Семагина. Все детали выпытывались и переспрашивались им по сто раз, и отстал он только тогда, когда Бурый в очередной раз плавно отключился под недоуменным взглядом Семагина.
Узнав про это, генерал Артемов железной рукой пресек все дальнейшие расспросы спецназовцев и ввел их, по мере их физических возможностей, в оперативную группу, занятую поисками связника Мурада. А поскольку, учитывая важность задачи, оперативной группой на сегодня являлся весь Первый отдел, а заодно с ним и все спецслужбы Москвы, можно было догадаться, что группе Бурого предоставили как бы насильственное право на заслуженный отдых.
— Сами справятся, — сказал Борман. — Таким-то кагалом… А мы свое дело сделали, можем и поспать.
— Тебе бы только спать, — отозвалась Алиса.
Но сказала без своего обычного задора: то ли усталость дала знать, то ли обиделась, что их оттирают от фазы завершающих поисков.
Бурый ничего не сказал. Он только-только пришел в себя и теперь молча лежал на кушетке, глядя в потолок и размышляя неизвестно о чем.
— Конечно, справятся, — сказал свое слово Калмык. — С такой техникой и такими силами! К обеду найдут.
Но время шло, воскресный день шел на убыль, а результата все не было. Голос человека, с которым разговаривал Мурад, прокручивали чуть ли не на каждом квадратном метре столичной земли, пытаясь опознать его любыми возможными средствами, и поиски эти не прекращались ни на минуту. Да только как ни старайся, а в городе с пятнадцатью миллионами населения найти за один-единственный день одного-единственного человека по голосу, особенно если этот голос ни в каких фонотеках не числится, дело весьма и весьма сложное. Без большого везения здесь точно не обойтись, но везение было пока явно не на стороне ищущих.
Кроме того, искали телефон, с которого был сделан звонок Мураду (или человеку с голосом Мурада). Но тут опять все следы терялись. Звонивший, скорее всего, купил телефон с сим-картой в переходе, позвонил и тут же избавился от телефона. Скорее всего, выбросил в реку — это был самый простой и надежный способ обезопасить себя от возможных розысков. И хоть поиском телефона занималась целая рать, проку в этом не было никакого.
— Может, Теплов ошибся? — высказался, первым потеряв терпение, полковник Семагин.
— В каком смысле? — спросил Артемов, покосившись на часы. Шестнадцать сорок пять. И ничего!
— В прямом, товарищ генерал, — раздражаясь, сказал Семагин. — Придумал, что узнал какого-то там Мурада, а мы бегай.
— Вы-то больше всех набегали! — не выдержал Артемов.
— Товарищ генерал, — повысил голос и Семагин, — я, между прочим, свою работу делаю!
— Теплов не мог намеренно ошибиться, — негромко сказал Плетнев. — Он не позволил бы себе такого. И потом, Халаев ведь тоже подтвердил, что узнал голос.
— Ну да, узнал! — вырвалось у Семагина. — Только что нам дает это узнавание? Вот если бы они взяли этого Мурада и притащили сюда…
