После двух почти бессонных клубных ночей мозги Лешины работали вяло, постоянно образовывая логические разрывы в мыслительном процессе. И, возможно, вследствие этого, снедаемый к тому же угрызениями совести за нарушение адвокатской этики и жаждущий компенсировать служебное преступление помощью клиентке, то бишь обожаемой Даше, Карсавин пошел на предложенную ему встречу.
* * *
Бульвар был устлан желтой опавшей листвой. Листья намокли после дождя и потому были очень скользкими. Зато светились, мокрые, очень ярко, особым осенним светом. И приглушали звук шагов.
Карсавина попросили ждать на углу бульвара, под монастырской стеной. Однако на назначенном месте никого не было. «Надо было хоть спросить, кто этот человек и с какой стати мне звонил именно он». Терзаясь этим очевидным вопросом, Карсавин прождал не менее получаса, но так никого и не дождался.
Алексей хотел было зайти в монастырь — может, что-то сорвалось? — однако вспомнил, что «визиты посторонних не поощряются», и еще потоптался в нерешительности какое-то время у ворот монастыря. Наконец он отправился домой, несколько озадаченный.
Уходя с места несостоявшейся встречи, Карсавин не спеша шел по крутому спуску, ведущему к Неглинной. Мимо проехал синий «Рено». Мелькнуло в салоне чье-то знакомое лицо, и Леша автоматически помахал рукой.
Обдумывая странный разговор с позвонившим от инокини человеком — как все-таки неосторожно было откликаться на подобное предложение! — он сошел с тротуара, чтобы перейти тихую улицу.
Необъяснимое предчувствие и инстинкт самосохранения, знакомые серферам, вдруг заставили его отпрянуть в сторону. Но в тот же момент сокрушительной силы удар подкинул его в воздух. Как будто крепкая и высокая океанская волна подняла и… вдруг ушла из-под ног…
* * *
Наконец-то Дамиан вернулся в Москву. Но то, что он обнаружил, напоминало поле битвы. Поле битвы после поражения. Почти Ватерлоо.
Помощник адвоката Лащевского, Алексей Карсавин, пропал. Уже два дня как он не появлялся в своем офисе.
Лащевский позвонил Филонову лично, испуганный и встревоженный. Милый, славный, изящный Леша исчез, как в воду канул. Чуть ли не в буквальном смысле слова, поскольку произошло это где-то в районе Сандуновских бань. Именно там видел Алексея Карсавина неспешно бредущим один из его приятелей, проезжавший в тот момент мимо на машине.
А потом полный мрак: Леша не появился ни в офисе, ни в своей квартире, ни у родителей. Все, что осталось: пленка с записью его разговора с неким незнакомцем. И Дамиан экспроприировал ее у взволнованных Лешиных родителей.
«— Алексей Карсавин?
— Да.
— Я звоню вам по просьбе инокини Евпраксии…
— Да-да, я слушаю.
— Для вас есть интересная информация.
— Но в чем дело? Почему Трофимова сама не позвонила мне?
— Сестрам запрещено пользоваться телефоном. Однако сестра Евпраксия вспомнила еще кое-что из того, что рассказывала ее родственница. И это может быть вам очень интересно.
— Да?..»
Дамиан уже несколько раз прослушал запись странного диалога.
Несмотря на все свое юношеское еще легкомыслие, Леша Карсавин был все-таки помощником адвоката. А это означало более серьезную, чем в обычных случаях, предосторожность и предусмотрительность: все звонки на его домашнем телефоне записывались.
Странный разговор оказался на пленке последним. После чего Леша и канул как в воду в районе Сандуновских бань. Хотя бани тут, конечно, ни при чем. Леша исчез неподалеку от монастыря, где и назначил ему свидание некто, позвонивший якобы по просьбе инокини.
Естественно, Филонов, не доверяя даже своей помощнице Снежинской, отправился в монастырь лично. Впрочем, ничего особо важного он не выяснил.
Детектив узнал от инокини Евпраксии, что Алексей Карсавин действительно ее навещал. Но только однажды! И что звонить помощнику адвоката она никого не просила, поскольку ничего нового сообщить не могла, а только то, что уже написала в заявлении и рассказала при встрече Карсавину.
Все то же — об исчезновении своей родственницы — инокиня повторила снова и Филонову. Рассказала, что как раз накануне своего исчезновения Белла Борисовна Топоркова жаловалась ей, что попала в ДТП и теперь с нее требуют деньги. Что она должна передать оговоренную сумму пострадавшим — встретиться с ними. Белла Борисовна подробно, в деталях описала инокине само происшествие, людей и машину, с которой столкнулась. Особенно людей: один громила, а двое других поменьше. «Один другого меньше» — именно так сказала Белла Борисовна своей кузине. И эти трое шли к ней от машины гуськом, как специально — по росту.
Филонов слушал рассказ инокини и машинально черкал в блокноте. Он изображал ребят из «Мерседеса» в виде выстроившихся в ряд, по ранжиру, человечков. Получалась троица, отнюдь не святая.
Итак, никакой новой информации у инокини, как обещал звонивший Карсавину, не было.
Сунув блокнотик с зарисовками в карман куртки, Филонов скорым шагом, хотя обычно он передвигался не столь спешно, покинул высокие монастырские стены. И, усевшись за руль своей модной и элегантной новинки Volvo ХС-90, машинки на редкость удобной и универсальной, годной и для города, и для загородной местности — первый эксперимент «Вольво» с джипами, — детектив отправился к себе в офис.
Дамиан не знал, что и думать. Можно было, конечно, предположить, что инокиня очень важная свидетельница, и Алексей исчез потому, что, отправившись к ней в поисках информации, сунул свой нос куда не следует.
Но саму-то Евпраксию никто не тронул! Хотя на этот одуванчик дунь — и рассыплется. Ан нет, жива-здорова… Пожалуйста, расспрашивай ее на здоровье, никто не чинит препятствий. А вот Алексей Карсавин исчез. Почему?
Дамиан ехал к себе в офис, в очередной раз вслушиваясь в бормотание включенного диктофона:
«— Карсавин? — Да. — Я звоню вам по просьбе инокини Евпраксии. — Да-да, я слушаю. — Для вас есть интересная информация. — Но в чем дело?»
Филонов слушал пленку и морщился. Он взялся помочь Лащевскому с доказательствами по делу певицы, рассчитывая на высокий гонорар от солидной конторы и предполагая дело не слишком сложным. Но первый же шаг на этом пути принес сюрприз. Филонов посоветовал помощнику адвоката Карсавину найти аналогичные инциденты и аналогичные жертвы. Ему казалось, что это наиболее простой и логичный путь доказать, что певица Даша — жертва и что наехало на нее, сознательно и организованно, некое преступное сообщество. Ведь от Дамиана, нанятого частного сыщика, собственно, и требовалось — найти доказательства того, что певица стреляла в пределах необходимой самообороны.
Дамиан рассчитывал обнаружить очередную жертву вымогательства со стороны преступной троицы на сером «Мерседесе». Надеялся обнаружить кого-нибудь, чей кошелек уже облегчили на пару тысяч долларов, подобно тому как преступники пытались это проделать с певицей Дашей. Желал получить показания пострадавших.
