— Я и не совалась, — с обидой заметила я. —
Меня вызвали.
— Как это? — проявил Денис заинтересованность. —
Неужто сами нашли? Тачку-то они не видели, у меня же про номера спрашивали, а я
сказал, что ты не на «жигулевине», а на «Москвиче», а номер, мол, не запомнил.
Как же они, а? Не на твоем же лбу они прочитали… или ты им в тот раз чего брякнуть
успела?
— В какой раз? — растерялась я.
— Ты чего такая глупая? Ты ведь их видела?
— Кого? Приятелей Андрея?
— Хороши приятели, — презрительно фыркнул
мальчишка и опять сплюнул. — Они же его укокошили…
— Откуда ты знаешь? — радуясь, что он сам заговорил
об этом, спросила я.
— Знаю. Видел, — тут он посмотрел
испуганно. — Ты ведь ментам про меня не сказала?
— Сказала, — тоже испугалась я.
— Вот дура, — он вновь всплеснул руками и покачал
головой, чуть не плача. — Вот и делай людям добро после этого…
Он достал сигарету из мятой пачки, прикурил, руки у него
дрожали.
— Что ты делаешь? — растерялась я. — Выбрось
сейчас же.
— Ты мне что, мать? Или родная тетя? Сама-то небось
куришь.
— Ты еще маленький, — не нашла я достойного
аргумента.
— Ага. А ты большая… и умная. Чего ты им про меня
наплела?
— Я… извини, я сказала, ты знал, что Андрей убит. То
есть знал еще тогда, когда его труп не нашли.
— А его нашли?
— Конечно. Потому меня и вызвали.
— Ясно. Опознать то есть… Ты его подружка?
— И вовсе нет.
— А почему ж тогда тебя?
— Потому что в его кармане была бумажка с моим
телефоном.
— Это в ментовке сказали?
— Конечно.
— Врут. Тот мужик все проверил. Мент сказал: «Карманы
еще раз проверь», и он в карманах шарил… Соврали тебе, вот что… все повязаны,
сволочи.
— Ты чего болтаешь? — окончательно растерялась
я. — Бумажка была свернута в плотный шарик. Его развернули и смогли
разобрать цифры.
— Да? — Денис задумался. — Если так, может,
он его и не заметил… хотя мне кажется, врут менты, своих покрывают. А тебя
вызвали, чтоб прощупать: чего ты видела, вот. — Он с гордостью посмотрел
на меня и был таким невыносимо довольным, что, несмотря на трагизм ситуации, я
не выдержала и фыркнула. — И чего ты смеешься? — презрительно спросил
Денис.
— Извини, это нервное.
— В голове у тебя не все дома, — проворчал он и
отвернулся, потом проронил, пытаясь выглядеть равнодушным:
— Теперь они меня, конечно, найдут. Ладно… не страшно…
от меня они ничего не узнают.
— Послушай, Денис, — начала я, вышло как-то
неуверенно, я разозлилась и брякнула:
— Нам с тобой в милицию надо. Мы видели убийц. Наши
показания очень важны. Понимаешь? Ты должен рассказать обо всем, что знаешь.
— Ага. Прям счас и побежал. Нашла дурака. Они меня
шлепнут…
— Господи боже! — развела я руками. — Кто
тебя шлепнет? Что ты болтаешь? Ты понимаешь, что человека убили?
По-правдашнему. И ты видел убийц. Ты обязательно должен рассказать…
— Да заткнись ты. Никого я не видел, я все выдумал.
Тебя пугал. А ты, дура, сунулась с длинным языком, теперь хлебнешь лиха…
— Да почему хлебну-то… — Своей цели мальчишка достиг: я
испугалась.
— Потому что все менты повязаны, это каждый придурок
знает.
— Хорошо, хорошо… допустим. Только я не понимаю, при
чем здесь убийство Андрея, чего ты без конца долдонишь: повязаны, повязаны…
Он наклонился ко мне и зловеще прошептал:
— Андрея менты кокнули…
Я вытаращила глаза и тоже зашептала:
— С чего ты взял? Я видела двоих в его квартире. Оба в
джинсах и футболках, формы на них не было. Или ты видел других?
— Этих. Подумаешь, форма. Что ж им, всегда форму
носить…
— Тогда я ничего не понимаю, — огрызнулась
я. — Они что, тебе документы показывали?
— Дура ты… Я одного из них знаю. Видел два раза на
вокзале. Зовут Вася. Его пацаны дразнили, он идет, а они: «В-а-ся,
Вася», — очень он злился. Я сам его в форме видел. А пацаны про него
рассказывали, сука, а не мужик, ко всем цепляется… Он живет рядом с вокзалом.
— А что ты потерял на вокзале? — спросила я.
Видно, с головой сделалось неладное.
— Тебе какое дело? — Денис прикурил еще сигарету и
огляделся:
— Зачем притащилась? Еще увидит кто, место людное.
— Денис, — стараясь обнаружить в себе хоть
какие-то педагогические способности, начала я решительно, — то, что ты
говоришь, очень важно для следствия. Ты должен все рассказать Степаненко, это
он меня вызывал. Мы ему позвоним и поедем в милицию. По-моему, он хороший
человек и сможет во всем разобраться. Кто-то должен разобраться. Пойми, для нас
лучше, если убийц арестуют, в противном случае…
— Вот-вот, — обрадовался Денис, — они и нас
замочат. Тебя и меня, а все из-за твоего длинного языка. Одно слово — баба.
Этот Вася от своих дружков в ментовке про нас узнает и сразу кокнет.
— Если мы дадим показания, как положено, и их опознаем,
они нас не кокнут, а в тюрьму пойдут…
— Счас, мент мента всегда отмажет…
— Слушай, сколько тебе лет? — нахмурилась я.
— Тринадцать, — насторожился Денис.
— Врешь.
— Ну, одиннадцать. И что?
— Почему у тебя такое мнение о милиции? Что ты вообще
можешь знать о ней?
— Уж побольше, чем ты, — презрительно бросил он и
отвернулся к окну, и тут до меня дошло, что мальчишка храбрится из последних
сил: он был страшно напуган.
— Денис, — позвала я. — Они тебя не найдут,
то есть, если даже найдут, я скажу, что не с тобой в тот раз разговаривала.
Извини, что так вышло.
— Да ладно, — спустя минуту сказал он, махнув
рукой. — Давай отъедем куда-нибудь. Нечего людям глаза мозолить.
