Я потихоньку тронулась с места и через пару кварталов
свернула во двор, здесь, в тенечке, мы и устроились.
— Ты кому-нибудь еще рассказывал? — робко спросила
я.
— Мамке… только она не поняла спьяну, ругаться стала.
— А друзьям?
— Я ж не дурак, понятие имею.
— Если ты прав и они действительно…
— Действительно, — кивнул мальчишка и уставился на
меня. — Я видел, как эти двое его вытаскивали, вот что…
— Андрея? — опять перешла я на шепот.
— Конечно.
— Как вытаскивали? Из квартиры? Ведь светло было…
— Это днем, а они его вытащили ночью. — Он подумал
немного, я сидела не шевелясь, боялась неловким словом спугнуть мальчишку. —
Я ведь их тачку еще днем приметил. Шикарная. И на панели антирадар. Его за сто
штук продать можно, раз плюнуть.
— Ты хотел его украсть? — растерялась я и тут же
на себя разозлилась.
— Ну и хотел… Мамка, когда в запое, себя не помнит, а
мне жрать надо. Ты-то небось каждый день суп трескаешь?
— Ладно, чего ты, — пожала я плечами. — Не
злись. Рассказывай дальше.
— Дальше так… Присмотрел я тачку, она в соседнем дворе
стояла. Стоит себе и стоит, я подошел и дверь проверил, на всякий случай.
Заперто. Я повертелся немного рядышком, потом пацаны меня купаться позвали, и я
пошел. Только мы с речки вернулись и сели в картишки перекинуться, смотрю,
опять эта тачка. А пацан один, Борька, говорит, к Андрею, наверное, приехали.
Андрей крутой, значит, к нему, больше не к кому на такой-то тачке. А я говорю,
если к Андрею, чего ж тогда не в нашем дворе ставят? Ну, мы и поспорили, и
пошли смотреть. Тачку они за сараями пристроили, смотрю, этот самый Вася из
машины выходит, мент то есть, и еще один, и в наш двор, а мы с Борькой за ними,
вошли в первый подъезд, Борька говорит: «Ты проспорил», я ему отдал десятку, и
он ушел, а я на скамейке устроился, очень мне интересно было, зачем к Андрею
мент приехал Я посидел, посидел, а они так и не вышли, потом ты приехала, потом
меня мамка позвала, и я ушел. Через полчасика сбегал, тачку проверил, но они
уже смылись.
Я вздохнула с облегчением.
— Слушай, Денис, Андрея, как мне в милиции сказали,
действительно убили примерно в то время, когда этот Вася с дружком находился в
его квартире. Но это ведь не значит, что убили они. Должно быть какое-то
объяснение, в милиции разберутся…
Мальчишка взглянул на меня с сожалением:
— Не тарахти и слушай дальше. В первом часу ночи я
пошел прогуляться… — Он запнулся и пояснил:
— Мамкин хахаль явился, мы с ним не ладим, батя в
тюрьме, а он к нам таскается, а мамка, когда пьяная… в общем, поскандалили, и я
из дома ушел. Пацанов не было, я прогулялся немного и отправился в беседку
спать. Смотрю, вплотную к палисаднику стоит та самая тачка. Ну, и подошел… из
любопытства, а дверь открыта, я и влез… Надо было хватать антирадар и ноги
делать, а я пожадничал: магнитола там крутая, с руками оторвут. В общем, этот
Вася меня чуть не застукал. Тихо так подошел, я б ни в жизнь его не засек,
хорошо, вовремя голову поднял… Деваться мне некуда, и я спрятался между
сидений, сзади, тачка-то семиместная…
Я вытаращила глаза и, кажется, побледнела, а Денис зябко
поежился.
— Сдрейфил я, то есть растерялся, вот и нырнул на рыбку
в первую щель. Поначалу Вася ничего не заподозрил, видно, не обратил внимания
на магнитолу, проехал немного вперед, прямо к окну спальни Андрея. Окно
крайнее, палисадник до него не доходит… Вася этот вышел — и к окну, я выскочить
хотел, да деру, а они… Окно-то открыто, и… — Денис поежился, вздохнул и спросил
глухо:
— У тебя пивка нет?
— Что? Нет… Они вытащили труп через окно? —
помедлив, спросила я.
— Ага. В одеяло завернутый. И в багажник положили. А
багажник там знаешь какой? Просто еще одна дверь открывается… а я совсем рядом…
Я, кажется, не дышала, завороженно глядя в глаза ребенка,
пытаясь представить ужас, который он пережил в ту ночь.
— Как же ты?.. — пролепетала я.
— Как же, как же?.. Так же! Лежал и думал: каюк мне.
Зароют вместе с Андреем. Тут этот Вася, он сбоку сидел, полез к магнитоле, кассету
поставил, а она не пашет… Он, конечно, понял, в чем дело, и материться стал, а
другой, хозяин машины, говорит: «Да заглохни ты, не о том думать надо. Нечего
было тачку без присмотра оставлять». Я испугался, что они машину проверят, но
не стали. Тут мы выехали на объездную, свернули в сторонку и остановились. Они
опять заспорили, Вася говорит: «Надо труп на дороге бросить», а другой ему:
«Зачем, мол, все равно поймут, что не машиной его… Нечего мудрить, бросить
между деревьев да завалить чем-нибудь, чтоб не сразу нашли. А там уж девка ни в
жизнь не вспомнит, когда нас в квартире видела, такие, как она, ни в чем не
уверены, и с толку ее сбить труда не составит». В общем, они опять багажник
открыли, а я чуть не заорал, потому что этот Вася прямо в лицо мне смотрел,
хорошо хоть темно было… Они Андрея вытащили и понесли к кустам, а я не помню,
как выскочил, и деру.
— Они тебя заметили? — тревожно спросила я. Денис
кивнул:
— Да. Только не сразу. Это они из-за магнитолы
сообразили, чтоб ей пропасть. Сели в машину и за мной по дороге, только я ведь
не дурак, к оврагу кинулся и там залег. А когда светать стало, к гаражам пошел…
их тачки нигде не видел. Может, они решили, что им почудилось… и никого на самом
деле не было… Как думаешь? — тревожно спросил он.
— Не знаю, Денис, — честно ответила я. —
История такая… просто не знаю, что делать. Почему они труп в квартире не
оставили, а куда-то его потащили, ведь рисковали же?..
— Так ведь из-за тебя… бестолковая ты все-таки. Ты ж их
в квартире-то видела и, конечно бы, ментам рассказала точное время и все такое.
А в посадке на объездной его могли и вовсе не найти. Они ж труп спрятали.
— Видно, плохо спрятали, — заметила я. —
Нашли ведь.
— Нашли бы они, как же! — разозлился Денис. —
Я в ментовку позвонил и сказал, что дядька в кустах валяется, вроде мертвый,
вот менты и кинулись землю носом рыть. Мы с пацанами бегали смотреть. Дядька
нас погнал, но все равно ясно стало: нашли, чего б им тогда там толпиться…
Он замолчал, глядя в окно, и я молчала, не зная что сказать.
— Оказались мы с тобой в дерьме, — вдруг заявил
Денис. — А ты еще ментам разболтала и про себя, и про меня. Найдет нас
теперь Вася в три счета.
— Не успеет, если мы сейчас же пойдем в милицию.
