— Закончили? — улыбнулась я, парень не ответил,
стоял и тер куском ткани руки, и вроде бы чего-то ждал. — Извините, я
хотела бы здесь убрать, — пояснила я свое нежелание входить в квартиру.
— Вы кран смотреть будете?
— Нет. Зачем? Вы же сказали, что все починили. Я вам
верю.
— Да? — Парень еще немного потер руки, тут
хлопнули двери лифта, и на лестничной клетке возник Степан Савельевич, мой
сосед из квартиры напротив. Я его недолюбливала, жутко болтливый тип и зануда,
но сейчас его появление вызвало во мне дрожь восторга.
— Убираешься? — спросил он и поздоровался.
— Выдалось свободное время…
— Да… Превратили подъезд в помойку, безобразие. Где
уборщица? Должна быть уборщица, мы же деньги платим.
Я радостно кивала и на парня поглядывала. Он все еще стоял в
прихожей и чего-то ждал. Увлеченно поддерживая беседу, я схватила сумку,
извлекла кошелек и протянула ему десятку.
— Спасибо, — он сунул деньги в карман, зашел в
ванную и, забрав сумку, направился к выходу. Вид имел явно недовольный. Может
быть, десятка — не те деньги, которые он рассчитывал получить? Парень вошел в
лифт, а я еще минут пять болтала с соседом. Потом захлопнула дверь, задвинула
щеколду и достала нож из-под тумбочки. «Если так пойдет дальше, через пару дней
я свихнусь», — с тоской подумала я и кинулась в ванную. Кто бы ни был этот
тип, но кран он починил.
Я попробовала засесть за работу, через полчаса стало ясно:
это бессмысленно. Решительно направившись к телефону, я отыскала номер
Степаненко и позвонила. Снять трубку никто не пожелал. Взглянула на часы:
возможно, рабочий день у него уже закончился. Я еще раз позвонила в ЖКО, жажда
деятельности переполняла меня, я хотела знать, присылали мне слесаря или нет.
Получить ответа на свой вопрос я так и не смогла. Была заявка, слесарь был,
кран починил, так чего вам надо? Раз приходил, значит, присылали. Сердиться на
неведомую мне женщину было глупо: с ее точки зрения, я вела себя как
ненормальная. Ладно, бог с ним, со слесарем… Я схватила телефонную книгу,
немного покопалась в ней и, обнаружив нужный номер, позвонила в милицию. На
этот раз мне ответили, но не порадовали — Степаненко нет, когда будет —
неизвестно. Положим, я могу позвонить его начальнику… и что? Расскажу про
слесаря? А что, если обратиться к Саше? — вдруг вспомнила я про соседа.
Рассказать ему все и попросить совета? Уж он-то должен знать толк в подобных
делах… Впутать малознакомого человека в такую историю?.. Я бродила по квартире,
изводя себя подобными мыслями, потом решительно направилась к соседу. Саши дома
не оказалось. Очень огорчившись, я вернулась к себе и, не придумав ничего
лучшего, легла спать. Было еще рано, светло, я крутилась, вертелась и мучилась,
но в конце концов уснула.
Разбудила меня форточка. От ветра она то открывалась, то
закрывалась и при этом хлопала. Я поднялась, подошла к окну и закрыла форточку,
потом подумала, открыла опять и, чтобы прекратить раздражающее хлопанье,
приперла баночкой с клеем. Потом постояла немного, глядя в окно. Двор тонул в
темноте, единственный фонарь горел возле третьего подъезда, ночь без луны и
звезд, жутко. Я поежилась, жалея, что проснулась. Теперь в голову полезет
всякая нелепица и уснуть не удастся.
Я прошла на кухню и поставила на плиту чайник, опасаясь
стоять спиной к открытой двери.
«Ночные кошмары одинокой женщины», — съязвил внутренний
голос, которого явно не спрашивали.
— Ну и что с этим прикажешь делать? — вслух
поинтересовалась я.
«Чего ж с этим сделаешь? Раньше надо было думать, — он
вроде бы вздохнул. — У тебя в голове одна работа, и добро бы ты была
Гогеном или, например, Коровиным, так ведь нет: мелкое художественное
дарование, разменивающее свою жизнь на детские книжечки».
— Каждому свое, — возразила я и опять подумала: «А
не обратиться ли мне к психиатру: можно ли считать нормальным то, что молодая
женщина все чаще и подолгу разговаривает вслух сама с собой?»
Чайник начал пофыркивать, а я на него смотреть, потом
выключила, заварила чаю покрепче и подумала, что уж если нелегкая подняла меня
среди ночи, то не мешало бы мне умыться. И я пошлепала в ванную, мысль о ванной
вернула меня к думам о сегодняшнем визите слесаря, я вздохнула и вдруг
испуганно замерла: хлопнули двери лифта. Ну и что? Лифт работает, это для
нашего дома явление, но вообще-то работать ему положено, и кто-то должен
пользоваться им по ночам. Например, мой сосед Саша, он одинокий молодой мужчина
и вполне может где-то задержаться и вернуться поздно ночью. А почему я не слышу
шагов? Он должен пройти мимо моей двери… Тишина… Я встала как вкопанная,
таращась на дверь. Потянулась к выключателю и торопливо отдернула руку. Там, за
дверью, кто-то стоял и чего-то ждал. Прислушивался? Меня начало трясти, как в
ознобе. Чепуха, никого там нет… Я осторожно, на цыпочках, сделала шаг назад. В
этот момент послышался шорох, и ручка замка чуть сместилась в сторону. Я
вытаращила глаза, привалилась к стене и ладонями сдавила рот, так и не решив,
что должна делать: притвориться, что умерла, или орать во все горло. Тут ручка
замка вернулась на свое место в положение «закрыто». Опять шорох. Господи боже,
кто-то подбирает ключи или отмычки, или как это там называется… а я стою и
чего-то жду. Они не смогут сразу открыть дверь, там еще есть щеколда… Я
схватила телефон и кинулась с ним на кухню, торопливо набрала 02, руки так
дрожали, что я с трудом смогла ткнуть пальцем в нужные кнопки, услышав
равнодушное «милиция», я принялась что-то говорить, косясь на входную дверь.
Ручка не двигалась, и тишина, как на кладбище. А что, если я схожу с ума и все
это мне только привиделось?
— Подойдите к двери и спросите, кто там? —
посоветовал дежурный. — Скажите, что вы на связи с милицией и к вам уже
едет патрульная машина.
— А она едет? — пролепетала я и зачем-то повесила
трубку, шагнула к дверям и отчаянно крикнула:
— Кто?
Ручка вдруг сдвинулась на девяносто градусов, и кто-то с
силой налег на дверь. Я заорала и бросилась в комнату, задев ногой провод,
телефон полетел на пол, а я упала. Меня убьют раньше, чем приедет милиция, с
какой стати им торопиться: звонит какая-то идиотка и заявляет, что кто-то вроде
бы пытается открыть ее дверь… Кто-то там, в коридоре, приналег плечом, решив,
что прятаться теперь не имеет смысла. Я схватила трубку и, набрав 02, заорала,
точно меня уже режут:
— Помогите, пожалуйста, помогите!.. — И тут
вспомнила про Сашу, бросилась в комнату и отчаянно заколотила в стену. Можно,
конечно, попытаться перелезть на соседнюю лоджию и скорее всего разбиться,
потому что руки дрожат и я уже не соображаю, что делаю. Вот тут и зазвонил
телефон, а я подпрыгнула. От неожиданности, потому что уже успела забыть, что
положила трубку, а телефон поставила на диван.
