— Дура несчастная, — покачала я головой, скрутила
пленку, убрала в цилиндр и опять повторила, всплеснув руками:
— Дура несчастная… залезла в карман к человеку, чтобы
полюбоваться, как кто-то что-то празднует.
Я умылась холодной водой и попыталась рассуждать здраво. Я
сама видела, как Андрей заплатил деньги. Большие деньги… нет, огромные. Никакие
фотографии таких денег стоить не могут… Почему я пришла к выводу, что деньги он
отдал за эту пленку? Что, если он просто возвращал долг, а пленка… пленка сама
по себе. «Ладно, хватит гадать», — минут через двадцать решила я, подумала
и сунула пленку в стиральную машину. Выпила чаю, не зажигая свет, и отправилась
спать.
Андрей позвонил в шесть утра. Я смогла уснуть часа за два до
этого и потому долго трясла головой, таращила глаза, вздыхала и только потом
сообразила снять трубку.
— Господи боже, кто это? — спросила я, растирая
лицо ладонью.
— Верни пленку, сучка, — не здороваясь, прорычал
Андрей.
— Что? — не поняла я и тут же вспомнила.
— Пленку, — повторил он. — Верни, тебе же
хуже будет.
— Что за идиотские шутки? — вздохнув, спросила я.
Так, значит, пленка чего-то стоит, и сумасшедшие деньги он выложил именно за
нее. — Шесть утра, и это совсем не смешно, — собрав всю твердость, на
которую была способна, заявила я.
— Слушай, ты, недоделанная… верни пленку. Подумай,
дура, зачем она тебе?
— Если ты не прекратишь меня оскорблять, я позвоню в
милицию… Ты сумасшедший… Поднимаешь человека в шесть утра и несешь какую-то
чепуху…
— Вот что… у меня была пленка, ты видела, как я положил
ее в карман, видела, а потом украла…
— Это ты украл мои деньги, — уговаривая себя не
упасть в обморок, ответила я. — Ты взял деньги, обманул меня с квартирой,
а теперь не желаешь эти деньги возвращать. Это ты вор, ты… и не смей мне больше
звонить…
— Ладно-ладно, не дергайся. Пленка у тебя?
— У меня нет никакой пленки. И я хочу получить свои
деньги.
— Получишь. Никому ее не показывай. Ясно? Если не
хочешь спуститься со своего девятого этажа без лифта. Поняла?
— Я еще раз повторяю: у меня нет никакой пленки. И я
хочу получить свои деньги.
— Получишь, — проворчал он.
— Когда?
— Завтра, завтра. Позвони с утра. Договоримся. И держи
язык за зубами. Сучка, кретинка, мать твою!
Он бросил трубку. Я осторожно положила свою, легла и стала
рассматривать потолок. Неужели я что-то сделала для себя? Поверить не могу…
Пусть я украла эту пленку, пусть я воровка, зато у меня появился шанс вернуть
свои деньги. Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но через час поднялась и
пошла в ванную, достала пленку из стиральной машины, вернулась в комнату и,
встав у окна, внимательно рассмотрела все двенадцать кадров. Андрей либо
сумасшедший, либо меня разыгрывает. На пленке не было совершенно ничего такого,
за что стоило бы платить деньги.
— Ничего не понимаю, — покачала я головой.
Все-таки на сумасшедшего Андрей не похож, и нервничал он по-настоящему. —
Надо ее куда-то спрятать, — вслух сказала я и огляделась.
Ни одно место в комнате не казалось надежным. Я прошлась по
квартире, озираясь, хмуро и сосредоточенно. Ничего подходящего для тайника не
наблюдалось. Если эта пленка такая ценная, хранить ее в квартире глупо. Где же
ее хранить в таком случае? Отвезти к Лариске? А если это действительно опасно,
вдруг Андрей не врал? Господи боже, куда ее сунуть? С полчаса я бессмысленно
бегала по квартире, и тут в голову мне пришла мысль прямо-таки гениальная. В
нашем доме был так называемый технический этаж. Некоторое время назад его
облюбовало подрастающее поколение, с ними боролись и на двери повесили огромный
замок, который подростки почти сразу же сбили. Тогда врезали внутренний, но
ключ, один или несколько, почему-то потеряли. Как раз к этому времени из-за
обильных весенних осадков потекла крыша, дверь взломали, и с тех пор ни
внутренних, ни висячих замков не было вовсе. Молодежь, как видно из чувства
противоречия, посиделки сразу же прекратила.
Я натянула шорты и футболку и осторожно покинула квартиру.
На площадке никого не было. Воровски оглядываясь, на цыпочках я поднялась еще
на один пролет. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то из соседей меня здесь
застукал, точно какую-нибудь бродячую кошку. Я толкнула дверь и осторожно
вошла, прикрыла дверь и огляделась. Дышала почему-то с трудом и вообще
чувствовала себя по крайней мере шпионкой. Господи боже, кто бы мог подумать,
что все это произойдет со мной… Я прячу какую-то идиотскую пленку. Ладно, лучше
подумай, куда ее приткнуть. Слева, в стороне, стоял большой ящик с навесным
замком, я подошла ближе и заглянула за него, потом с трудом чуть-чуть
отодвинула. За ящиком щербатая стена, один кирпич раскрошился почти полностью.
Немного попыхтев в согнутом положении, я извлекла два крупных обломка, сунула
пленку в образовавшееся отверстие у самого пола и как могла замаскировала
куском кирпича.
— Молодец, — сказала я насмешливо, задвигая ящик
на место. Стряхнула с ладоней пыль и осторожно выглянула на площадку. Ни души.
Тихо спустилась вниз, прикрыв за собой дверь, и направилась к своей квартире.
В этот момент появилась соседка. Она вышла из лифта с
четвероногим Филей. Пес сразу же бросился ко мне, виляя хвостом. Я присела,
гладя его по спине, и с улыбкой поздоровалась:
— Доброе утро.
— Здравствуй, Сашенька.
— Лифт работает? — порадовалась я.
— Работает. Надолго ли? Слышала, Симаковы квартиру
продали, — кивнула она на соседскую дверь. — Молодой, неженатый,
теперь намучаемся.
— Может, он тихий, — пожала я плечами. Софья
Сергеевна рукой махнула.
— Лестницу он точно мыть не будет, значит, ты да я…
Кошмар какой-то, не дом, а помойка… Мусоропровод опять засорился, и что они с
ним делают, интересно?
— Да… — неопределенно проронила я, поднимаясь. Софья
Сергеевна, подозвав Филю, исчезла за своей дверью, а я вернулась в квартиру.
Выпила чаю и подошла к кульману. Мартовский Заяц продолжал ухмыляться. Я взяла
карандаш и почесала им за ухом.
— А если Андрей надо мной просто смеется? —
вздохнула я. — Что такого может быть в этой пленке, я ее разглядывала и
так и эдак и ничего усмотреть не смогла.
— А что, если мы переменим тему? — спросил
Мартовский Заяц и широко зевнул.
— Разумеется, — пожала я плечами.
