— Там Самарский, он меня терпеть не может…
— Не один он решает…
— Ты же знаешь, мне не везет.
Однако я была не права, сегодня мне везло, по крайней мере в
том, что касалось машины. Сутки простояв под окнами, она ничего не лишилась и
не приобрела.
— Не боишься оставлять? — кивнул Костя на мое
транспортное средство.
— Боюсь. Но позавчера была так расстроена, что об этом
не думала.
Мы отправились в старый город, я за рулем, а Костя на заднем
сиденье, за моей спиной. Кто-то когда-то сказал ему, что это наиболее
безопасное место, с тех пор он только там и садился.
— Что за тип этот твой Андрей? — сообразил
спросить Костя, когда мы уже подъехали к кафе.
— По-моему, негодяй.
— Учат, учат вас и кино, и газеты…
— Дураков не выучишь, — кивнула я. — Ладно,
пошли.
Андрей уже ждал нас, сидя за столиком в углу, и смотрел на
дверь. Косте не удивился, бросил хмуро:
— Привет! — И сказал, глядя на меня:
— Принесла?
— Я пришла за деньгами.
— Вот они твои деньги, — разозлился он и швырнул
на стол небольшой пакет.
Я села, разорвала бумагу и, прикрыв деньги левой рукой,
быстро пересчитала: вновь оказаться в дураках охоты не было.
— Все правильно? — зло усмехнулся Андрей.
— Да, спасибо, — с огромным облегчением ответила я
и тут сообразила, сто благодарить его довольно глупо.
— Идем? — позвал Костя, я кивнула и поднялась.
— Эй, а пленку? — возмутился Андрей.
— Когда деньги будут в надежном месте, я привезу
пленку.
— Когда? Мне она нужна сегодня.
— Хорошо, — спорить мне совсем не хотелось. —
Жди дома, я заеду.
Мы вышли на улицу.
— Что за пленка? — спросил Костя.
— Так, ерунда.
— Хорошо хоть парень приличным оказался и бабки
вернул, — заметил он, на ходу прикуривая. Я была так рада деньгам, что
согласно кивнула.
Мы заехали на работу к одному моему знакомому, и я отдала
ему долг — пять тысяч. Пришлось объяснить, что с квартирой ничего не вышло.
— Если опять понадобятся, всегда рад помочь, —
заверил он, я поблагодарила и вернулась в машину.
— Куда теперь? — спросил Костя.
— В банк. Не хочу держать деньги дома.
— Я тебе больше не нужен?
— В общем нет. Спасибо тебе большое.
— Тогда останови у светофора. Зайду пивка выпить.
Счастливо, увидимся в субботу. А Самарскому все-таки позвони.
— Бесполезно, — пожала я плечами.
— Хорошо, тогда я сам позвоню.
Костя вышел и, махнув мне на прощание рукой, исчез за углом.
Избавив себя от заботы о деньгах, я поехала домой. Вовремя вспомнив, что у меня
нет даже хлеба, забежала в магазин. В общей сложности на все эти мелочи ушло
довольно много времени, потому к Андрею я отправилась уже после пяти,
предварительно достав пленку из тайника и позвонив. Снять трубку он не пожелал,
что было несколько странно: то он торопит меня с пленкой, то бродит неизвестно
где, в тот момент, когда я собираюсь ее привезти. Что ж, если дома его не
окажется, оставлю пленку соседям, а ему напишу записку.
Андрей жил в трехэтажном доме, старом и очень симпатичном.
Правда, дому вредило соседство винно-водочного магазина: штабеля ящиков за
сетчатой оградой, грязь и скамейки, занятые выпивохами. Но все равно это лучше,
чем мой двор-колодец. Здесь росли деревья, было прохладно, в песочнице играли
дети, а рядом с ними пристроились две бабульки с вязанием на коленях. Я
завистливо вздохнула и вышла из машины. У Андрея я была лишь однажды: как раз в
тот день, когда мы осматривали «мою» будущую квартиру, которую, правда, уже
кто-то купил. Он жил на первом этаже, квартира двухкомнатная, большая и
удобная. Квартирный вопрос становился для меня наваждением, я досадливо
покачала головой и проверила, заперла ли дверь машины.
— Тетя, дай денег, — гнусаво попросил кто-то
рядом. — Очень кушать хочется.
Я повернулась и увидела мальчишку лет одиннадцати.
Физиономия у него была смышленой, а в глазах плясали веселые чертенята.
Выбритые виски и затылок, темная шапка волос на макушке, вздернутый нос, драные
джинсы, грязная футболка, разбитые кроссовки на босу ногу. Эдакий малолетний
хозяин улицы. Как парень ни пыжился, а выглядел он довольно жалко: супермодная
стрижка не могла компенсировать брошенности и неприютности, которая угадывалась
за внешней наглостью. Я вздохнула и спросила:
— Сколько?
— Десять баксов.
— Ты чокнутый, что ли? — удивилась я.
— А вы зеркало сняли? — спросил парнишка, подходя
поближе.
— Нет, — ответила я, косясь на свою машину.
— Вот-вот, — хмыкнул оборванец и заглянул в
кабину. — Магнитола… не «Пионер», конечно, но и не совсем туфта, денег
стоит. — Он пнул колесо, сплюнул и поинтересовался:
— Запаска есть?
— Ты чего пристал? — удивилась я.
— Ничего. Запаска наверняка есть. Ну и чего жать
какие-то паршивые десять баксов?
— Слушай, отойди от машины.
— Ну и отойду, — презрительно хмыкнул он и сел
метрах в пяти от меня на ящик, вытянув ноги. Насвистывая, стал разглядывать
облака и лениво заявил:
— Скупой платит дважды.
— Ах ты, маленький гаденыш, — покачала я
головой. — Я приехала на десять минут. Ничего свистнуть не успеешь.
— Серьезно? Хочешь поспорим? — хмыкнул он, а потом
опять заныл:
— Дай десять баксов.
— Возьми пятерку, — полезла я в сумку, — и
присмотри за машиной.
— Рубли? — скривился он.
— А ты что думал? Совершенно ненормальный какой-то.
— Сама ненормальная.
— Ты что это грубишь? — удивилась я. — Вот
сейчас возьму за ухо да отведу к матери, чтоб она тебе всыпала как следует за
вымогательство.
