В дверях я задержалась и попросила, неожиданно краснея:
— Простите меня. Это я виновата, что все так вышло.
Логинов покачал головой и засмеялся.
— В таком случае и ты меня прости. Из-за меня все
вышло.
— Интересный вы человек, — растерянно проронила я
и отправилась на улицу. Села на крыльце, привалилась к стене спиной и, щурясь,
смотрела в небо. Где-то падали листья, легкий ветерок гнал их по асфальту, а
мир, мой мир, потихоньку возвращался ко мне.
Во двор въехала машина, из нее показался Денис, бросился к
дому, но, заметив меня на крыльце, притормозил, сунул руки в карманы и пошел
степенно.
— Как там оно? — подняв плечи, спросил, глядя на
меня сверху вниз.
— Порядок, — щурясь от солнца, ответила я и
попросила:
— Дай закурить.
— Так ведь завязали, — усмехнулся он.
Через несколько дней мы смогли вернуться домой. Вышли из
лифта, который по случаю нашего возвращения работал, и нос к носу столкнулись с
Сашей. Он растерянно замер и не сразу поздоровался.
— Здравствуй, Саша, — улыбнулась я, открывая дверь
своей квартиры.
Он топтался рядом, спросил неуверенно:
— Все нормально?
— Лучше не бывает, — заверила я.
— Да? — Он кашлянул, а потом улыбнулся:
— Здорово. Отлично. Я очень рад.
— Я тоже рада. — Дверь я наконец открыла и
подмигнула Денису:
— Заходи. Саша коснулся моего локтя.
— Действительно, никаких проблем? — спросил, шаря
глазами по моему лицу. Чувствовал он себя как-то неуверенно.
— У меня — никаких, — заверила я. Несколько минут
назад я дала себе слово, а сейчас его нарушила и сказала:
— Саша, о том, где находится Денис, знал только ты.
Он вроде бы обрадовался, вздохнул и заговорил торопливо:
— Ты напрасно меня подозреваешь. Они выследили нас,
когда мы ехали в лагерь…
— А тот человек, из прокуратуры… Он уже вышел из
больницы?
Саша все-таки отвел глаза.
— Ты никому не показывал фотографии. Так? —
вздохнула я. — Тебе просто не хотелось вмешиваться.
— Не хотелось, — резко ответил он, глядя мне в
глаза. — Да, не хотелось! Я нормальный человек и не ищу неприятностей.
— Правильно, — согласилась я. — Не думай, что
у меня есть к тебе какие-то претензии. Честное слово, нет. Просто, как
говорится, трезвый пьяному не товарищ, а нормальный ненормальному.
Я уже закрывала дверь.
— Саша, — позвал он, а я усмехнулась:
— Ты ведь знал, что мальчишку убьют.
Замок щелкнул, а я села на пуфик и уставилась в угол. Денис
осторожно коснулся моего плеча и тихо проговорил:
— Ну его к черту. Ничего в нем хорошего нет. Только
рожа красивая.
— Ага, — кивнула я.
— Без него обойдемся.
— Конечно.
— У тебя есть я, — насупился Денис, а я
засмеялась:
— Само собой.
— И ничего тут нет смешного. Я же не всегда буду
маленький. Я вырасту и… и тебя никто не посмеет обидеть. Ни словом, никак…
Через шесть лет и два месяца мне будет восемнадцать, — важно закончил
он. — Потерпи маленько.
Я улыбнулась, взъерошила ему волосы и сказала:
— Через шесть лет мне будет… в общем, немало. Чудесный
возраст, но юным его не назовешь.
Я поднялась и вошла в комнату. Все здесь еще напоминало о
недавнем двойном убийстве, но я вздохнула с облегчением. Это мой дом, моя
жизнь, а на кульмане мои рисунки. Я подошла ближе, почесала переносицу, а потом
сказала:
— Извини, Денис, мне очень нужно…
Пальцы были непослушными, и карандаш то и дело ломался, а я
смеялась и плакала, и в который раз начинала заново, и все, все, все понемногу
возвращалось.
— "Какой мне странный сон приснился! —
сказала Алиса и рассказала сестре все, что запомнила о своих удивительных
приключениях. И когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Правда, сон был очень странный! А теперь беги домой,
не то опоздаешь к чаю".
— Саш, Саша, — робко позвал Денис. Я оторвала
взгляд от рисунка и увидела его рядом. Длинненький, худой, похожий на умного
суслика, он стоял и нерешительно улыбался. — Я поесть приготовил, может,
поужинаешь?
За окном сгущались сумерки, в комнате был наведен образцовый
порядок, а с кухни шел запах жареной картошки. «Дура несчастная, —
мысленно простонала я. — Педагог недоделанный… забыла о ребенке».
— С удовольствием. — Я улыбнулась и пошла на
кухню, Денис торопливо расставил тарелки и, забравшись на стул с ногами,
неуверенно заглянул мне в лицо. — Вкуснятина, — похвалила я,
проглотив первую ложку.
— Ага, — обрадовался Денис. — Я много чего
могу. А поесть сготовить или там убраться для меня вообще плевое дело.
— Ты у меня хозяйственный, — согласилась я, а он
опять улыбнулся и потер нос, потом спросил:
— А рисунки эти тебе когда отдавать?
— Алису я для себя делаю. А вот сборник «Русские
народные сказки» к первому октября.
— Успеешь?
— Вряд ли, — пожала я плечами.
— Трудно это, да? — теперь он был похож на
заботливого домовенка.
— Ну… как тебе сказать… В общем-то, не очень. Просто
сейчас вряд ли удастся работать как следует. Дел очень много, со всеми этими
бумагами… Валерий Семенович обещал помочь, но я по опыту знаю, с этой
бюрократией только свяжись, одна морока. Набегаешься… Надо переводить тебя в
тридцать седьмую школу, она через дорогу, не будешь же ты на другой конец
города мотаться, времени осталось мало, а пока опекунство не оформлено, ничего
толком не сделаешь.
Денис положил руки на колени и, глядя на них, спросил:
— Ты меня к себе взять хочешь? Насовсем?
— Да, — растерялась я. — А ты не против?
— Нет, конечно, — ответил он. — Я даже очень
рад. Он смотрел в стол, вдруг смешно хрюкнул, а потом заплакал. Я вскочила,
роняя стул, и бросилась к нему.
