Проведя быстрые подсчеты, она прикинула, что, включая пустой балкон, в зале что-то около тысячи мест. Нижний уровень был почти полностью заполнен. В основном в Вестфилде учились девочки, которые, по большей части, были очень худенькими, очень богатыми и очень хорошенькими. Они ели органические продукты, носили одежду из органического хлопка, а после уроков садились в свои БМВ и «мини» и ехали заниматься пилатесом. Их родители не останавливались по дороге домой возле «Макдоналдса», чтобы привезти семье обед, прежде чем отправиться на приходящуюся на ночную смену вторую работу. Скорее всего, все эти девочки вели такую же жизнь, что и Эмма Кампано: сверкающие айфоны, новые машины, каникулы на престижных пляжах и телевизоры с большими экранами.
Фейт отогнала эти мысли, зная, что их навевает та малая часть ее самой, которая так много потеряла с появлением Джереми. Эти девочки не были виноваты в том, что родились в богатых семьях. И они определенно не заставляли родителей покупать себе все эти вещи. Им просто повезло. Но сейчас им было очень страшно. Одну из их соучениц зверски убили. К счастью, они никогда не узнают, насколько зверски. Другую их подружку похитили. Скорее всего, в настоящий момент над ней издевался какой-то монстр. Благодаря сериалу «C.S.I.: Место преступления» и Томасу Харрису
[11]
эти девушки, наверное, могли догадаться о судьбе Эммы Кампано.
Чем ближе Фейт подходила к сцене, тем отчетливее слышала плач. На свете не было людей эмоциональнее девочек-подростков. И хотя всего десять минут назад Фейт испытывала к ним чувство, близкое к презрению, сейчас она чувствовала только жалость.
Мак-Фаден взяла Фейт под руку.
— Это миссис Кларк, — произнесла она, указывая на женщину, прислонившуюся к дальней стене.
Большинство учителей стояли в проходе, одергивая своих учеников и поддерживая порядок в этой толпе, но Мэри Кларк, казалось, находилась в своем собственном мирке. Она была молода, — наверное, недавно окончила колледж, и ее можно было назвать красивой. Пшеничного цвета волосы падали на плечи, а нос украшала россыпь веснушек. Этой внешности полностью противоречила ее одежда, подходящая скорее грузной пожилой женщине: строгий черный жакет, отутюженная белая блузка и юбка ниже колена.
— Вы не могли бы сказать нашим ученикам несколько слов? — попросила Мак-Фаден.
Фейт почувствовала, что ее охватывает паника. Она напомнила себе, что придется обращаться всего лишь к толпе детей, и поэтому нет ничего страшного в том, что она покажется им полной дурой. Тем не менее к тому времени, как они подошли к сцене, ее руки дрожали, а по спине стекали ручейки пота, хотя кондиционеры вполне справлялись со своей задачей, охлаждая зал до комфортной температуры.
Мак-Фаден поднялась на сцену. Фейт последовала за ней. Ей казалось, что ей столько же лет, как и детям, которых она должна ободрять. И хотя Мак-Фаден тут же направилась к трибуне лектора, Фейт осталась за кулисами, отчаянно подыскивая предлог, позволивший бы ей уклониться от этой задачи. Прожекторы были такими яркими, что Фейт видела только тех учеников, которые сидели в первом ряду. Их форма, скорее всего, была сшита на заказ — юбки в складку и накрахмаленные белые блузки. Мальчикам с их темными брюками, белыми рубашками и синими полосатыми галстуками повезло больше. Хотя учителям наверняка каждый день приходилось вести борьбу со своими учениками, заставляя их заправлять рубашки в брюки и поправлять сбившиеся набок галстуки.
На сцене стояло шесть стульев, на четырех уже сидели учителя. Последним был крупный волосатый мужчина в шортах из спандекса. В потной руке он стискивал смятый лист бумаги. Его живот свисал над поясом шорт, и ему явно было трудно дышать. Он открыл рот, его губы шевелились, как у рыбы. Фейт разглядывала его, пытаясь понять, что он делает, и наконец сообразила, что он повторяет строчки, написанные на листе бумаги, зажатом в мясистом кулаке. По шнурку со свистком у него на шее Фейт догадалась, что перед ней главный тренер отделения физического воспитания. Рядом с ним на последнем стуле слева сидел Эван Бернард. На последнем стуле с противоположной стороны устроилсь Даниэлла Парк. Фейт обратила внимание на расстояние между ними и на то, как старательно они избегали смотреть друг на друга, и ей стало ясно, что между этими учителями существует какая-то напряженность. Она взглянула в сторону Мэри Кларк, которая продолжала стоять в проходе, и догадалась, что причина конфликта заключается в ней.
Мак-Фаден проверяла микрофон. Ученики притихли. Директор подождала, пока воцарится полная тишина.
— Мы все знаем о трагедии, постигшей вчера двух наших учениц и их друга. Для нас всех это тяжелое испытание, но, сплотившись, мы справимся с горем и выйдем из него лучше и крепче. В этом поможет наше чувство принадлежности к одному коллективу, любовь друг к другу, вера в жизнь и в общее благо. — Раздались жидкие аплодисменты, хлопали преимущественно родители. Мак-Фаден обернулась к Фейт. — Сегодня к нам пришла детектив из департамента полиции Атланты. Она ответит на ваши вопросы. Хочу напомнить вам о необходимости вести себя прилично и уважительно.
Мак-Фаден села. Идя к микрофону, Фейт почувствовала на себе изучающие взгляды всех без исключения людей в зале. С каждым шагом кафедра, казалось, только отдалялась, и к тому времени, как Фейт удалось ее настичь, ее ладони так вспотели, что оставляли следы на полированной деревянной поверхности.
— Благодарю вас, — произнесла Фейт, и прозвучавший из динамиков голос показался ей писклявым и каким-то девчоночьим. — Я детектив Фейт Митчелл. Я хочу заверить вас в том, что полиция делает все возможное, чтобы найти Эмму и того, кто совершил эти преступления. И Бюро расследований Джорджии, — с некоторым запозданием добавила она, отдавая себе отчет в том, что это прозвучало довольно невразумительно. Она попыталась исправить ситуацию. — Как я уже сказала, я детектив из департамента полиции Атланты. У вашего директора есть мой номер телефона. Если кто-то из вас что-нибудь видел, слышал или располагает иной информацией, которая может помочь раскрыть это преступление, пожалуйста, позвоните мне.
Фейт почувствовала, что у нее перехватывает дыхание, и попыталась незаметно сделать вдох. «Наверное, именно так чувствует себя человек во время сердечного приступа», — промелькнула мысль.
— Мэм? — окликнул ее кто-то из зала.
Фейт прикрыла глаза от слепящего света рампы. Она увидела несколько поднятых рук и указала на ближайшую к сцене девочку, постаравшись сосредоточиться на одном человеке, не обращая внимания на толпу наблюдателей.
— Да?
Девочка встала, и только теперь Фейт заметила ее длинные белокурые волосы и нежную, кремового оттенка кожу. Вопрос прозвучал в мозгу Фейт прежде, чем девочка его озвучила.
— Вы считаете, что нам следует подстричь волосы?
Фейт сглотнула, пытаясь понять, как лучше ответить. Существовало множество городских легенд о том, что женщины с длинными волосами больше других рисковали стать жертвой насильника. Практический опыт Фейт показывал, что мужчин, совершающих подобные преступления, интересует лишь одно место на теле женщины, и это не имеет отношения к длине ее волос. С другой стороны, Кайла и Эмма были так похожи, что это и в самом деле могло указывать на тенденцию.
