Герцогиня поворачивается к леди дома Огня.
– Довольна? – злорадствует она.
Раздается стук в дверь.
– Извините, я сейчас, – говорит герцогиня, хватая меня за руку. Мой взгляд на мгновение выхватывает лицо суррогата – девушка испуганно смотрит на меня. Как странно. Я еле заметно улыбаюсь ей, и она застывает, опуская глаза, когда герцогиня ведет меня за дверь.
– Вот это да, – говорит она, когда мы встречаемся в коридоре с Корой. – Это было… грандиозно, если не сказать больше. Пожалуй, мне придется повысить жалованье доктору Блайту. Я думала, что Сапфир грохнется в обморок. «Не тот, что был раньше», надо же такое сказать про мой дом… идиотка. – Герцогиня вздыхает и потирает лоб ладонью. – Я устала от этого сводничества, Кора, – бормочет она. – Мне кажется, что в последнее время я только тем и занимаюсь, что устраиваю браки. Не знаю, кого труднее будет сосватать – мою племянницу или сына. – Она поворачивается ко мне. – Благодари судьбу, что тебе не придется иметь собственных детей.
Я морщусь. Она произносит это так небрежно, будто я сама решила не иметь детей, и никто не лишал меня права выбора.
– Как все проходит, моя госпожа? – спрашивает Кора.
– Как и следовало ожидать, хуже некуда, – отвечает герцогиня. – Он еще не приехал?
– Прибыл, моя госпожа.
– Надеюсь, он того стоит. Во времена моей молодости они не были такими дорогими.
– Уверена, он вам понравится, моя госпожа.
Герцогиня снова вздыхает.
– Поскорей бы мне с этим управиться. Постучишься еще раз через три минуты, якобы с каким-то важным сообщением. Мы еще не совсем закончили, но не думаю, что смогу продержаться дольше.
– Да, моя госпожа.
– И скажи на кухне, чтобы приготовили для нее что-нибудь особенное. – Герцогиня кивает в мою сторону. – Она это заслужила.
– Конечно, моя госпожа.
Герцогиня возвращается в гостиную, и Кора поворачивается ко мне.
– Сейчас же иди в свою комнату, – сухо говорит она.
– Хорошо.
Она кивает и спешит по коридору.
Я не двигаюсь с места. Впервые с тех пор, как меня привезли во дворец герцогини, я остаюсь совершенно одна.
14
Мой пульс зашкаливает, когда я чуть ли не бегом устремляюсь по коридору в сторону бального зала.
Я хочу в одиночку, хоть немного изучить этот дворец, сама выбирая, куда пойти и что посмотреть. Несколько горничных моют окна, выходящие в сад, и я быстро проскакиваю мимо, пока меня никто не видит.
Я прохожу через застекленную солнечную террасу, оставляя позади скульптурную галерею и главный вестибюль. Неприятный запах подсказывает мне, что где-то рядом курительная комната герцога. Заслышав негромкие голоса и тяжелый топот сапог, я ныряю в маленький кабинет и, подглядывая через щель в двери, вижу пару ратников, которые направляются к библиотеке. Пока я сижу в засаде, мне на глаза попадается крошечный портрет герцогини в овальной раме, что стоит на бюро.
Образ рождается сам собою, и я осторожно прикасаюсь пальцем к щеке герцогини.
Первое: увидеть предмет как он есть. Второе: нарисовать мысленный образ. Третье: подчинить его своей воле.
Зловещие зеленые трещины испещряют ее гладкую кожу, вытесняя светлую карамель. Никогда еще я не добивалась таких потрясающих результатов заклинания на цвет. Нравятся мне сеансы доктора или нет, но они, бесспорно, улучшают мои навыки. Я усмехаюсь – теперь герцогиня выглядит так же уродливо, как и ведет себя.
Я знаю, что это рискованно, но решаю оставить свое творение как памятный сувенир среди всей этой роскоши.
Я проскальзываю обратно в холл, прохожу мимо библиотеки и сворачиваю налево, затем направо. Крадучись я пробираюсь мимо главной столовой и оказываюсь в галерее, которой прежде никогда не видела. Полностью из стекла, она служит мостиком, соединяющим главный дворец с восточным крылом.
На первый взгляд восточное крыло ничем не отличается от остальных дворцовых покоев. Но, чем дальше я углубляюсь, тем проще кажется обстановка. Залы окрашены, а не оклеены бумажными обоями, цвета неяркие, приглушенный бежевый и сиреневый. Картины на стенах – размытые пейзажи в простых рамах.
Настороже, я иду все дальше. Звенящая тишина внушает тревогу – мои шаги звучат слишком громко.
– …все-таки не думаю, что это справедливо.
Женский голос застает меня врасплох, и я замираю.
– Я знаю, Мэри, но ты ничего не можешь изменить, – отвечает другая девушка.
Я не могу сказать, откуда доносятся голоса. Я ищу место, чтобы спрятаться, толкаю дверь слева от меня, но она заперта. Так же, как и дверь справа.
– Немая на два года моложе меня. Я должна была стать фрейлиной суррогата.
Немая. Она говорит про Аннабель.
Я спешу назад по коридору, проверяя каждую дверь, но все они упорно заперты.
– Может, с этим суррогатом ничего и не получится, – говорит вторая девушка. – Вон, суррогат Курфюрстины уже умерла. И не только она. Герцогиня не будет дважды использовать одну и ту же фрейлину.
Они приближаются. Я пытаюсь вернуться прежней дорогой, но, по правде говоря, понятия не имею, где нахожусь и откуда пришла.
– Я слышала, эта какая-то особенная. Герцогиня прямо лебезит перед ней. Мне было интересно, купит ли она вообще когда-нибудь суррогата. Можешь себе представить – девятнадцать лет подряд ходить на Аукцион и возвращаться с пустыми руками?
Я цепенею. Они говорят обо мне, это ясно, но в их словах слишком мало правды. Сказать, что герцогиня лебезит передо мной – это уж чересчур.
– Ты видела ее? – спрашивает вторая девушка. Теперь я уже отчетливо слышу их шаги. Я дохожу до конца коридора и сворачиваю, но попадаю в тупик. Я в ловушке. Передо мной только две двери, другого спасения нет.
– Один раз, когда убиралась в библиотеке. Цвет глаз у нее странный, – говорит девушка по имени Мэри.
Я толкаю первую дверь – заперта.
– Это я тоже слышала. Она милая?
Ладони у меня уже липкие от пота, когда я подхожу ко второй двери – нельзя допустить, чтобы меня поймали. Как я смогу объяснить, почему оказалась здесь, одна, без сопровождения?
Пожалуйста, умоляю я, пожалуйста, пожалуйста…
И вот ручка поворачивается. На мгновение я застываю от неожиданности. Но, спохватившись, бросаюсь в комнату, быстро и бесшумно закрываю за собой дверь.
Я слышу шелест юбок, стук каблучков. Прижимаюсь к двери и жду, пока они пройдут…
