– А как быть с Курфюрстиной? – спрашивает графиня.
– В конце концов, это не ей решать, а Курфюрсту, – отвечает герцогиня. – И как бы она ни изворачивалась, как бы ни строила из себя королевскую особу, она все равно нам не ровня и никогда ею не будет. – Герцогиня поворачивает голову, и холодный пронизывающий взгляд падает на Курфюрста, восседающего на троне. – Запомни это, Аметрин. Никто не знает его лучше, чем я.
Графиня дома Роз смущенно переминается. Я тоже чувствую себя неловко, как будто вторгаюсь в личную жизнь герцогини.
– Скажи мне, – говорит графиня, меняя тему, – как продвигаются свадебные хлопоты?
Герцогиня стонет.
– Которые из них? Дом Пера должен дать мне ответ на этой неделе. По крайней мере, Гарнет приходит к ним с титулом. А Карнелиан … – Я слежу за их взглядами, которые перемещаются на танцпол, где Карнелиан демонстрирует чудеса неповоротливости в объятиях Эша. – Я думаю, с такими задатками у нее мало шансов на хорошую партию, ты согласна?
– Компаньон, которого ты для нее отыскала, весьма приятный, – замечает графиня. – Пожалуй, лучший из всех, кого я видела за последние годы.
Герцогиня ухмыляется.
– О да, вполне. – В ее взгляде опять появляется этот голодный блеск, когда она смотрит на Эша; и мне становится не по себе. От нечего делать я украдкой беру еще один бокал шампанского и залпом выпиваю половину. В голове появляется приятная легкость. Мимо проплывает поднос с крекерами со сливочным сыром и копченым лососем, и я запихиваю один крекер в рот, пока внимание герцогини приковано к танцующим. Бокал с шампанским я ловко маскирую в складках своего платья.
Танец заканчивается, и Эш возвращает нам Карнелиан.
– Ох, до чего же здорово! – Карнелиан счастлива. – Мистер Локвуд говорит, что на этой неделе мы поработаем над моими танцевальными навыками.
– Мудрая идея, – сухо произносит герцогиня.
– Вы двое – очаровательная пара, – расплывается в улыбке графиня, едва скрывая сарказм.
Я не могу сдержаться и закатываю глаза. В какое-то мгновение, клянусь, я вижу проблеск веселья на лице Эша, но он тут же обращается к герцогине.
– Смею ли я просить оказать мне честь потанцевать со мной, моя госпожа?
Герцогиня принимает приглашение, и Эш выводит ее на середину залы.
Отлично. Было противно наблюдать за ним с Карнелиан, но смотреть, как он танцует с герцогиней, просто ужасно. Я осушаю припрятанный бокал, замечая, что «львица» тоже пригубливает шампанское – тоже незаметно стащила один с подноса. Я поднимаю бровь. Она пожимает плечами и делает огромный глоток.
И вдруг кто-то падает на меня, едва не сбивая с ног, под взрыв хриплого смеха. Я роняю бокал на пол и чуть не заваливаюсь на Карнелиан. Булавки летят из моей прически, и выбившиеся локоны падают на спину.
– Ой! – вскрикиваю я, пошатываясь. После шампанского я нетвердо стою на ногах.
– Гарнет! – с укором шипит графиня дома Роз.
Галстук-бабочка у него набекрень, щеки пылают. Похоже, он уже и сам изрядно накачался шампанским. Гарнет в компании с четырьмя сверстниками, и все одинаково пьяные. Хотя они стараются держать марку перед графиней, у них это плохо получается.
Между тем Гарнет даже не пытается скрыть свое состояние.
– Мои самые искренние извинения, Ваша светлость. – Он отвешивает преувеличенно пышный поклон. – Я вас не заметил.
– В самом деле, неужели так трудно вести себя прилично? – выговаривает ему графиня. – Думаешь, что твоей матери мало других забот?
– Вы имеете в виду мою предстоящую свадьбу? Или ее отсутствие? – Гарнет смеется и поворачивается к своим дружкам. – Кто бы мог подумать, что это, – он обводит рукой свое лицо, – будет так трудно продать?
Карнелиан усмехается.
– Ты свинья, – говорит она.
– А ты, кузина, кошмар светской хроники, но кто считает? – Гарнет хватает очередной бокал шампанского. – Спорим на десять тысяч диамантов, что мне она найдет партию быстрее, чем для тебя.
Карнелиан меняется в лице.
– У меня нет десяти тысяч диамантов.
– Это верно. – Он обращается к своим друзьям. – Давайте убираться отсюда, пока ее королевская милость не вернулась с танцпола. Там сзади есть сад.
– Гарнет, – говорит один из его друзей, коротко кивая в мою сторону. – Разве ты не собираешься извиниться?
– За что? – удивляется Гарнет. Его замутненный взгляд падает на меня. – А, так это всего лишь суррогат моей матери. Пошли.
Они проталкиваются сквозь толпу, и их смех перекрывает музыку. Я ощупываю затылок в том месте, откуда выпали булавки.
– Здесь все в порядке? – спрашивает знакомый голос. Я быстро поворачиваюсь и вижу перед собой улыбающегося Люсьена. Открываю рот, но он еле заметным движением головы заставляет меня молчать.
– Гарнет, как всегда, очаровательно непосредственен, – отвечает графиня. – Он, кажется, огорчил этого суррогата.
– О боже. – Люсьен разглядывает мою растрепанную прическу. – Какая неприятность. Но не волнуйтесь, я сейчас все исправлю, и прическа будет как новая, прежде чем закончится танец. Ты, – говорит он резко, и я вздрагиваю. – Иди за мной.
Я следую за ним через толпу, не поднимая головы, стараясь выглядеть кроткой овечкой. Мы выходим из бального зала, и Люсьен ведет меня по коридору, позвякивая связкой ключей на поясе. Наконец мы останавливаемся перед дверью, которая ведет в небольшую дамскую комнату. Зеркало в ней занимает целую стену, вдоль него тянется мраморная столешница с умывальником, заставленная туалетными принадлежностями, флакончиками духов и помадами.
– Люсьен! – восклицаю я, когда он закрывает дверь. – Где ты…
Люсьен прикладывает палец к губам, и я умолкаю. Он снимает камертон с кольца для ключей и стучит им по столешнице; инструмент зависает в воздухе и тихо жужжит. Только после этого Люсьен улыбается мне.
– Ты выглядишь восхитительно.
Я не могу не улыбнуться в ответ.
– Спасибо. Я искала тебя в библиотеке. Где ты был?
– В Жемчужине неразумно встречаться дважды в одном и том же месте, – отвечает Люсьен.
– Ты серьезно сказал, что поможешь мне выбраться отсюда? – задаю я вопрос, который не дает мне покоя.
– Да. Но сейчас нет времени говорить об этом. – Люсьен оценивает ущерб, нанесенный моей прическе, и поднимает выбившиеся пряди. – У меня был разработан целый план, как встретиться с тобой наедине, но сынок герцогини с его ужасными манерами подвернулся как нельзя кстати.
Наши глаза встречаются в зеркале, и он достает другой камертон, похожий на тот, что зависает сейчас в воздухе. Очень осторожно он закрепляет его в моих волосах и прикрывает локонами.
