Они уже возвращались в город. Серая широкая лента асфальта мягко ложилась под колеса. Прозрачный холодный воздух сгущался у горизонта и вставал дымящейся шапкой над городом.
— Ну что, Лера, — весело посмотрел на свою спутницу Леня и даже подмигнул ей. — Шлем Котенку послание «Иду на вы»? Шлем. Теперь у нас достаточно на него улик. Даже если он и кинется на дачу уничтожать костюм Филипповского, это ему уже не поможет, у нас все снято!
Леня весело хлопнул ладонью по камере.
— А потом мы стрясем с него деньги. Как ты считаешь, десять штук баксов хватит? Ну ладно, не будем разорять мужичка. Пусть семь. Пополам — по три с половиной. Неплохо, правда?
— А потом я уеду… — проронила Лера.
Отвернувшись, она смотрела в окно на желто-коричневую обочину дороги и темно-зеленые ели, стоявшие сплошной стеной вдоль шоссе.
Тщательно продумав наступление на Котенка, шантажист решил для начала проверить, как обстоят дела в массажном салоне «Клеопатра». Он засел на чердаке и несколько дней прослушивал разговоры в квартире, жуя между делом бутерброды, заботливо приготовленные Лерой.
Судя по всему, обитатели салона не подозревали о неприятностях, готовых обрушиться на них. Перемена там произошла только одна: прибыло пополнение — две новенькие девушки с тем же южным акцентом. Котенок не появлялся. Хохол ходил мрачнее тучи. А сонные девушки, накачанные транквилизаторами, лениво переругивались.
По-прежнему звонил Митяй, контролировал дисциплину и передавал заказы. Массажный салон не только не загнулся после похищения одной трети работающего персонала, но даже расширился. Вызовов было много, девушки пахали вовсю. После летнего межсезонья в Москве начался подъем деловой жизни и связанная с этим активизация в сфере обслуживания.
— Ну что? — сказал Леня своей напарнице на третий день. — Твои подруги работают за троих, и к ним еще новых «массажисток» взяли.
— Вот глупые девчонки, куда лезут, если б знали! Я бы им такое рассказала…
Собрав воедино все аудио- и видеозаписи, Леня начал компоновать версию кассеты для засылки шефу. Сначала шли кадры, изображавшие Котенка и Митяя крупным планом при входе в подъезд, потом на черном фоне пустого экрана разговор: Котенок и Хохол обвиняли друг друга в убийствах. Далее демонстрация процесса вызова к клиенту «массажисток», обслуживание, расплата и в заключение — несколько кадров, изображающих пиджак Филипповского и его кредитку.
Леня остался доволен. Получалось коротко, емко и достаточно угрожающе. Это должно было сработать. Свои условия Леня наговорил на ту же кассету и предупредил, что у него в союзницах девушка, которая готова дать в суде показания против своего бывшего шефа. После этого в разговор вступила сама Лера.
— Привет, Котенок, — говорила весело она. — Как у вас дела в массажном салоне «Клеопатра»? Я очень скучаю по девочкам и по тебе с Хохлом лично. Жду не дождусь того радостного момента, когда мы наконец встретимся в зале суда. Но есть надежда, что это произойдет раньше, скажем, на следствии. А, Котенок, как тебе такая идея? До встречи, Хохол!
Кассета была подброшена под дверь квартиры, когда Леня, сидевший на чердаке в наушниках, услышал, что девушки собираются для выхода в свет, и понял, что близится время выезда «массажисток» на работу. Он слышал, как открылась дверь и девушка, первой вышедшая на лестничную площадку, сказала:
— Ой, что это такое? Кто-то потерял?
Хохол забрал у нее из рук пакетик и сказал:
— Кассета какая-то. Потом посмотрим. Может, там новый боевичок, наверное, у кого-то выпало из сумки. — И он заторопил своих подопечных: — Быстро, пошли, нам некогда, да шевелитесь же вы, коровы.
Итак, просмотр откладывался на следующий день. Леня вздохнул и отправился домой. Он предвкушал, какое получит удовольствие, когда будет прослушивать реакцию зрителей на свой кинематографический шедевр, ожидая шока, ужаса, паники и всеобщего страха.
Лера с порога спросила с нетерпением в голосе:
— Ну как, они нашли?
— Нашли, но смотреть будут завтра.
— Я же тебе говорила…
— Да какая разница… Днем раньше, днем позже. Завтра я послушаю, что у них там творится. А потом позвоню и скажу, что желаю говорить с Котенковым лично. Пусть попробует отказать!
Когда в полдень Леня устроился на чердаке, обитатели квартиры еще спали после ночной ударной вахты. Только после обеда в наушниках послышались шаги и голоса проснувшихся «массажисток».
— Вчера кассету нашли, — сказала одна из них. — Тащите ее сюда, ща глянем, чего там.
Хохла пока не было слышно. В наушниках царствовало гробовое молчание. Потом кто-то произнес:
— Ой, Лялька, это ты, что ли? И Хохол, и Танька! С ума сойти! Кто это вас снимал?
Наконец раздался голос охранника, искаженный зевотой.
— Что это вы тут смотрите? Порнушка?
Потом Хохол, очевидно, окаменел, но быстро пришел в себя и сказал:
— Все вон, быстро!
Вскоре Леня услышал свой голос, заключительные слова, произносимые Лерой, и сдавленный возглас потрясенного охранника; «Вот б…». Хохол бросился к телефону и стал звонить. Задыхаясь от волнения, он проорал в трубку:
— Алло, Митяй, слышь, где шеф? Найди его срочно, достань хоть из-под земли, тут такое творится!
— Что, опять кто-то из девок сбежал? — озабоченно спросил Митяй.
— Нет! Гораздо хуже, нам всем крышка! Пусть срочно сюда едет. Скажи ему, что это не телефонный разговор.
Соколовский, еще немного послушав панику, творящуюся в квартире (Хохол делал нагоняй девушкам за то, что без его разрешения смотрели кассету), спустился на второй этаж и стал ждать приезда Котенкова. Через час подъехала знакомая белая машина. Из нее вышел Котенков, высокий, еще довольно молодой мужчина с тонкой полоской усиков на верхней губе, и маленький неприметный Митяй. Они вбежали в подъезд. Начиналось самое интересное.
— Ну, что тут у тебя? — недовольно и озабоченно спросил Котенок. Его привычная вкрадчивость резко сменилась угрожающим напором.
— Сам увидишь, — пообещал Хохол. — Подбросили кассету.
Шантажист вместе с вновь прибывшими опять прослушал весь свой фильм, с трепетом ожидая реакции на него Котенкова. Но тяжелое молчание, ощущаемое даже через толщу этажей, было единственным ответом. Наконец Котенок признал:
— Да, кажется, мы крупно залетели.
— Что скажешь, Котенок? Говорил я тебе, эту сучку надо было пришибить. Она бы не вякала сейчас.
— Кто бы это мог быть? — размышлял Котенок. — Вроде бы мы никому не мешаем. Может, ментовка подработать хочет?
— Ты мне должен кое-что объяснить, Котенок, — грозно сказал Хохол. — Понимаешь?
— Ты это о чем, Хохлуша? — Голос Котенка снова стал вкрадчивым и мягким.
