Через минуту Радимов со Старогоровым за шиворот затащили во двор и передали милиционерам первую пару пострадавших. Не успели те справиться со своей задачей, как к ним доставили следующих. Из последней пары один сумел даже встать и пытался убежать по тропе, закрывая лицо руками, но ноги слушались парня плохо. Костя Радимов быстро его догнал и поменял направление движения на прямо противоположное.
Когда последнюю пару доставили во двор, подполковник Васильков разговаривал по телефону. Автобусы с ОМОНом сумели быстро пробиться через традиционные вечерние пробки и были на подходе. Необходимость участия оперативников Департамента «Х» в дальнейшей операции отпала, а посмотреть, чем закончится дело, они так и не захотели. Теперь уже никого страховать необходимости не было. Задержка была минутной и свелась к тому, чтобы перебросить на диск все записи, которые могли мы послужить доказательством нелегального розлива паленой водки.
Связанных дагестанцев решили передать омоновцам только после того, как будет завершено оцепление. Это вызвало новую задержку с отъездом, поскольку подполковник Васильков попросил покараулить пленников, пока он со своими людьми будут участвовать в завершающей стадии операции.
Владимир Алексеевич нехотя согласился, приказал перевести пленников в дом, чтобы не маячили во дворе и не надоедали жалобами на то, что дышать невозможно из-за крови, залившей нос, руки из-за тугой проволоки затекли, а пальцы уже потеряли чувствительность. Или еще на что-то – причина всегда найдется. Кирпичников хорошо знал, что все эти горцы народ в бою храбрый, и дерутся хорошо, если силы как минимум один к трем, да и то только до того момента, когда их начинаешь бить. После этого их смелость уже ничего не стоит. А после битья они очень любят поплакать и пожаловаться. Надоедают нытьем. Ноги уже переставляли все, хотя самостоятельно двигаться не хотели, старательно демонстрируя собственную беспомощность. Несколько пинков быстро помогли ногам обрести устойчивость. Капитан Радимов с майором Старогоровым завели парней в сени и привязали руки одного к рукам другого, чтобы держались парами и жаловались уже только друг другу.
Авсеев с Осмоловым в действия оперативников не вмешивались, это было совершенно не их профилем, но со стороны посматривали с любопытством. Световые пистолеты ученым пока не вернули, но Станислав Юрьевич пообещал, что отдаст оружие, как только завершится их караульная служба, то есть когда пленников передадут с рук на руки омоновцам.
Владимир Алексеевич, как только подполковник Васильков услышал звук двигателя автобуса ОМОНа на улице, открыл калитку, вытащил телефон и отошел подальше в сторону, чтобы никто не слышал его разговор. Он позвонил брату в деревню, чтобы поинтересоваться у того новостями.
– Что, добрались до тебя следователи? – спросил Виктор Алексеевич. – Это я натравил. И номер телефона дал, и адрес. Что, думаю, я один отдуваться буду, пусть и тебя потягают…
– Еще нет, товарищ полковник, – не без ехидства отрапортовал Владимир Алексеевич, – до меня твои следователи не добрались. Сидит один у меня дома, но я пока вырваться не могу. Как только обстановка позволит, отправлюсь на допрос.
– И как новая служба?
– Служится…
– Доволен?
– Всем, кроме твоего поведения. Ты что, сам позвонить не мог?
– У нас тут связи не было. Не только у моей трубки, вообще не было. Что-то на ретрансляторе ветром сорвало. Даже за милицией после убийства батюшки ездили на машине. Я, кстати, и ездил. Из райцентра позвонить было, конечно, можно, но я, каюсь, не сообразил. Да и торопился. Милиционеров назад повез почти сразу.
– Так что произошло?
– Я надеялся, что ты мне расскажешь… Ты вместе с отцом Викентием ушел из его дома, а потом его нашли рабочие с пулей в голове. Во дворе храма на полдороге к вагончику рабочих. Умер сразу. Выстрела никто не слышал. Видимо, стреляли из пистолета с глушителем. Рабочие ко мне прибежали. Я сразу тебе звонить стал; думал, ты только-только отъехал. А связи нет… Побежал к матушке, она в храм, ключи мне от машины дала, я за милицией поехал.
– Он, кстати, пошел с рабочими ругаться.
– Да, матушка говорила. Рабочих пока не выпускают из райотдела. Ты, думаю, тоже под подозрением.
– Спасибо, утешил… Мне сейчас только таких проблем и не хватало. Хорошо еще у меня свидетель есть. Наш генерал за мной приехал и видел, как я с батюшкой прощался. Отец Викентий благословлял меня на новую службу. Надеюсь, нашего генерала подозревать в пособничестве не будут?
– Это ты у следаков спрашивай. Будут новости, звони.
– Ладно, бывай, полковник…
Владимир Алексеевич вздохнул и убрал трубку в чехол. Пленных к этому времени уже перевели в дом, и Старогоров остался присмотреть за ними, а заодно и чайку вскипятить. Благо, подчиненные Василькова свой чайник еще не успели забрать…
Глава третья
Но убрать трубку подполковник Кирпичников поспешил напрасно. Не успел он сесть в машину, как раздался сигнал вызова. Посмотрев на определитель, Владимир Алексеевич увидел знакомый номер, но, находясь еще под впечатлением от разговора с братом, сразу не смог сообразить, кто это звонит. Однако ответил привычно, не как отвечал совсем недавно в деревне:
– Подполковник Кирпичников. Слушаю…
– Вечер добрый, Владимир Алексеевич. Апраксин… Как у вас дела?
– Отработали, товарищ генерал, по полной программе, и даже на двести процентов.
– Такое тоже бывает? Я думал, только в ресторанах в один стакан вмещается четыреста граммов водки.
– Просто мы вынуждены были вмешаться в продолжение истории. Здесь в районе живет много выходцев с Кавказа. Чем-то им не понравилось наше присутствие во дворе. Выбили калитку. Нам пришлось продемонстрировать выучку спецназа… Сейчас караулим восемнадцать пострадавших. Ждем, когда милиция закончит операцию и заберет от нас этих парней. После этого сразу на базу.
– Ладно. Как вернешься, сразу напиши рапорт.
– Если можно, товарищ генерал, я завтра утром напишу. Вас все равно сегодня уже не будет. А утром я пораньше подойду и напишу.
– Домой спешишь?
– Меня там следователь из деревни ждет. Вернее, из райцентра. Когда вы меня забирали оттуда, я со священником попрощался. А через несколько минут его застрелили. Кстати, я могу сослаться на то, что вы видели, как мы мирно попрощались?
– Это без разговоров. Я сам подтвердил. Мне уже звонили, хотя ничего объяснять не стали. Просто спросили, при каких обстоятельствах я тебя из деревни забирал, с кем я тебя там видел. На меня вышли по номеру машины. Меня машина «ДПС» на подъезде к деревне останавливала, записали номер. Поэтому так оперативно и сработали. Правда, «дэпээсники» не знали моего звания, но расстались мы мирно, и даже взятку не вымогали. В провинции милиция скромнее московской. Позвонили часа три назад. В следственном комитете уже знали, с кем имеют дело. Об убийстве тоже сообщили. А что случилось? За что батюшку?..
