Женщина смотрела на приближавшегося к ней офицера. Подойдя к ней, тот протянул ей руку и улыбнулся. Софико несмело начала подниматься. Судя по всему, убивать ее не собирались, во всяком случае, прямо сейчас, но что-то во взгляде офицера ей не понравилось. Она почувствовала какую-то тревогу.
– Где мой сын? – слабым голосом спросила она у верзилы.
– Не волнуйтесь, пойдемте со мной, с вашим сыном все в порядке, – уклончиво ответил на вопрос Тенгиз Георгадзе и повел мать Давида к выходу.
Та, медленно передвигая обессиленными ногами, пошла за ним. Когда они очутились на улице, женщина, впервые вдохнув свежего воздуха, чуть было не потеряла сознание. Она осмотрелась, щуря глаза, привыкшие к полумраку. Солдаты, уже проверившие весь дом, убедились, что никого не осталось, и быстро загружались в БМП. Они ловко запрыгнули во внушительную машину, закрыв за собой люки. Взревел мощный мотор, и БМП, вывернув на дорогу, двинулся вверх.
Софико стояла недалеко от крыльца. Внезапно ее кто-то слегка подтолкнул в спину. Она обернулась и увидела офицера, который, странно улыбаясь, указал на «УАЗ». Ничего не ответив, она пошла к машине. Георгадзе услужливо помог ей забраться в салон и уселся рядом. Двери захлопнулись, и автомобиль помчался, увозя женщину из селения.
«УАЗ» на полном ходу мчался по дороге, за окном мелькали деревья. Тенгиз сидел молча. Иногда он поворачивал голову в сторону женщины. Та чувствовала себя неуютно под его пристальным взглядом. Несколько раз Софико хотела с ним заговорить, но так и не осмелилась. Да и к чему были все эти разговоры? Она вырвалась из плена, и это было для нее самое главное. Тем более что через некоторое время за окном появились знакомые пейзажи, и она с куда большим удовольствием принялась смотреть в окно.
Георгадзе немного нервничал, он постоянно поглядывал на часы, будто куда-то торопился. Водитель молча вел машину.
– Ну что? Долго еще? – поинтересовался Тенгиз.
– Немного осталось, – произнес тот, не отрываясь от дороги.
Женщина оживилась. Теперь на ее лице впервые показалась улыбка. Она принялась поправлять волосы, приводя себя в порядок.
Автомобиль выехал на большую улицу, на которой, плотно прижавшись друг к друг, располагались небольшие домики. Это селение было одним из самых крупных в округе. Софико прильнула к окну, с радостью глядя на проплывавшие мимо строения. Когда «УАЗ» поравнялся с одним из них, обернувшись к полковнику, радостно закричала:
– Вот, это здесь. Это дом моего брата!
– Тормози, – приказал Тенгиз водителю.
Тот сбавил ход и остановил машину недалеко от дома. Георгадзе вышел первым и, обойдя машину, подал женщине руку. Она почти выпрыгнула из салона – видимо, вид родных мест вернул утраченные силы. С двора послышался лай собак, которых потревожил шум автомобиля. Они выскочили на дорогу и кинулись в сторону офицера. Подбежав к нему, принялись кружиться вокруг, не переставая лаять.
Софико с улыбкой подошла к неунимавшимся псам, махнув рукой, словно приказывая им вернуться на свои места. Собаки, увидев женщину, тут же успокоились и, повизгивая, побежали обратно. Тенгиз двинулся в сторону дома.
Не успели они подойти к двери, как им навстречу выскочила молоденькая девушка.
– Тетя!
– Манана!
Девушка с радостным воплем бросилась на шею к женщине. Они принялись обниматься. На крики на улицу выскочили еще несколько родственников, среди которых был и брат Софико – Ираклий. Семья была крайне рада тому, что Софико наконец-то оказалась на свободе. Сама женщина была растрогана, она плакала – на этот раз от счастья – и обнималась со всеми. Эта трогательная встреча проходила прямо на крыльце, но это, казалось, никого не беспокоило. Всеобщей радости не было предела.
Георгадзе стоял чуть поодаль. Наконец Ираклий, невысокий, коренастый мужчина, обратил на него внимание:
– А это тот самый человек, который подарил нам сегодня эту прекрасную встречу и привез Софико к нам!
Все с шумом налетели на Георгадзе. Каждый считал своим долгом обнять его и выразить свою благодарность. Тенгиз немного попятился назад. Когда, наконец, «активная» благодарность иссякла, он с облегчением выдохнул. Но тут раздался чей-то голос:
– Так, а что же мы все на улице да на улице? Давайте уже и в дом зайдем, а то ведь просто неудобно!
Всей толпой они двинулись внутрь, пропуская вперед Софико. Георгадзе попытался сопротивляться, но его никто не слушал. Войдя в дом, семья принялась суетиться, накрывая на стол. Софико, бывшая в центре внимания, тут же взялась помогать, хотя ее и пытались отговорить.
– Ничего я не устала, – только и твердила она, – я даже соскучилась.
Сам того не заметив, Тенгиз вскоре сидел за длинным столом, заставленным закусками и выпивкой. Вино разлили в бокалы. Георгадзе все время смотрел на часы. Он попытался отказаться пить, но тут он чуть было из спасителя не превратился в кровного врага в глазах целой семьи. Все наперебой принялись объяснять ему, почему он должен выпить за здоровье, так что в конце концов он согласился. Взяв бокал в руки, Тенгиз привстал из-за стола.
Брат Софико начал говорить тост. Как и полагается в грузинских селениях, невероятно красивый тост был больше похож на рассказ и длился несколько минут. Все присутствующие внимательно слушали говорившего и, когда он закончил, с шумом принялись чокаться. Вся комната наполнилась хрустальным звоном. Выпив немного, Тенгиз с удовольствием заметил, что вино было отличным, и при других обстоятельствах он с удовольствием бы выпил бутылочку, а может, даже и не одну. Но сейчас ему было не до того. Не желая прерывать атмосферу праздника, полковник принялся делать знаки Ираклию. Они вышли во двор. Сбоку располагалась небольшая беседка, и мужчины направились в ее сторону. Усевшись на скамейку, Георгадзе закурил. Ираклий тоже полез в карман и извлек оттуда кисет.
– Настоящий грузинский табак, – прокомментировал он, сворачивая самокрутку.
– Послушайте, – сразу перешел к делу Тенгиз, – мне нужно уезжать, и я вас попрошу об одной мелочи.
– Для спасителя моей сестры я сделаю все, что угодно! – с жаром отозвался Ираклий.
– Вот, – Георгадзе извлек из кармана телефон и протянул его собеседнику: – Вы должны позвонить по этому номеру и сказать, что сестра дома и что с ней все в порядке.
Брат Софико заулыбался.
– Конечно, конечно, – пробормотал он, – еще раз огромное вам спасибо.
– Не за что, – протянул полковник, – звоните.
Мужчина набрал номер. Он отошел немного в сторону, кидая радостные взгляды на офицера. Несколько секунд он стоял молча, вслушиваясь в громкие длинные гудки в трубке. Георгадзе сидел на лавочке, пристально всматриваясь. В этот момент его лицо не выражало никаких эмоций. Порывшись в кармане, он достал пачку сигарет, но она была пуста. Тенгиз чертыхнулся и принялся искать другую. Наконец в его руках оказалась новая пачка. Распечатав ее, он достал сигарету и не спеша закурил, при этом не спуская глаз с брата Софико.
