— Пока вроде нормально, — так же тихо отозвалась она. — Ужинать, правда, отказалась. Волнуется, но без истерики. Сейчас вещи раскладывать будем, только проверю…
— Хорошо. Ждем тогда парней.
Вежливо улыбнувшись, я направилась к объекту. Без маскировочного амулета девушка наконец перестала казаться стеклянно-хрупкой и стала похожа на материальное существо. Настоящее ее личико, бледное, веснушчатое, с острым носиком и редкими бесцветными ресницами, прикрывающими огромные глаза неопределенного цвета, наконец стало ясно видно и напрочь лишило это создание всей ее привлекательности. Оставалось только посочувствовать женщине, наделенной настолько непрезентабельной внешностью — даже такой бесцветный красноглазый альбинос, как я, смотрелся эффектнее.
Я присела за кухонный столик рядом с ней:
— Как вы себя чувствуете, фарра?
— Спасибо, замечательно, — тихо отозвалась она, положив истерзанную булочку на тарелку. — И не называйте меня «фарра», пожалуйста. Я из простой семьи, к такому не привыкла. Лучше — просто Марлен.
— Хорошо, Марлен, — я достала из внутреннего кармана плоскую коробочку и несколько пластиковых карт в чехлах. — Здесь — маскирующие амулеты, вы уже носили такой. Наденьте на шею и носите постоянно. Наши специалисты смоделировали вам лицо, с которым вы не будете выделяться из толпы, даже если придется покинуть каюту. Один амулет рассчитан на сутки непрерывного использования, поэтому следите за временем и меняйте их регулярно. В коробке их десять, когда закончатся, обращайтесь к Алиссондре. До окончания операции у вас будет это лицо, эти документы, — я протянула ей идентификационную карту и удостоверение работника Корпуса. — И имя, в них указанное.
— Марлен Даро, — прочитала девушка и подняла на меня глаза. — Здесь написано, что я оператор чистящих агрегатов уровня два-пять. Почему? Я же не буду там работать.
— Зато сможете объяснить, что делаете на жилом уровне оперативного отдела. Эти документы вам даны на критический случай, то есть если у вас их потребуют, чего, я надеюсь, не случится. Чем меньше вы будете покидать каюту, тем лучше, и уж тем более не делайте этого без сопровождения одного из наших агентов.
— Неужели здесь настолько опасно? Мне говорили, это очень защищенная организация.
— В некоторых случаях лучше перестраховаться. К тому же факт присутствия на станции посторонней держится в тайне ото всех, и я вас очень прошу в этом отношении проявить понимание и не подставлять под удар меня и моих агентов своим необдуманным поведением.
— Я понимаю, фарра Шалли.
— Отлично, — я улыбнулась. — С общими вопросами на этом закончим. По поводу всех бытовых затруднений и вопросов обращайтесь к вашей соседке по комнате, она будет только рада помочь. Теперь, что касается конкретных защитных мер. Маскирующий амулет — это, конечно, хорошо, но недостаточно. Вам вживят кое-какие экранирующие устройства. Не бойтесь, — поспешила я успокоить вздрогнувшую девушку. — Это почти не больно и совершенно безопасно.
— Х-хорошо.
Очевидно, моя сентенция успеха не возымела, поскольку Рис побледнела, а потом вовсе, зажав рот рукой, бросилась в ванную. Я терпеливо ждала.
Не прошло и пяти минут, как в каюту ввалились Оско и Наррау, таща из научного отдела заказанные мной еще два дня назад цацки. Рис вышла из ванной еще через десять, и я дала парням команду приступать.
Девушка была все еще бледна, как полотно, но без звука позволила усадить себя в кресло, закатать рукава и расстегнуть воротник. Я прислонилась к стене, наблюдая за чужими действиями. В такой спайке эти агенты работали уже не один десяток раз, поэтому за благополучный исход дела можно было быть спокойной. Оско имел квалификацию фельдшера и многолетний опыт подобных мелких операций, Наррау исполнял роль техника, а Аллисондра держала в узде нервы девушки, поскольку я слегка погрешила против истины — не так уж это безболезненно, даже учитывая местный наркоз.
Спустя полтора часа объект был нашпигован имплантатами, как полосатик перцем. Конечно, большая часть из них была вовсе не экранирующей, а следящей. Также присутствовали датчики пульса, давления, высшей нервной деятельности и прочего, что так любит навешивать научный отдел на силовиков во время операций.
Но, к сожалению, от пси-воздействия экранирующей техники еще не придумали. Поэтому, когда Наррау принялся за окончательное тестирование работы устройств, я взялась за переговорник и поторопила прохлаждающегося невесть где Пешша.
Он появился через несколько минут, был надлежащим образом представлен, и, как обычно, рассыпался в комплиментах. Я выгнула бровь: комплименты оказались самыми что ни на есть настоящими, а не традиционным хамовато-шутовским кривляньем.
Смерив его выразительным взглядом, я сухо оборвала пространные излияния:
— Можете приступать.
Уж с кем-кем, а с этим типом всегда нужно держать ухо востро, пусть даже у нас в некотором смысле военный союз — и весьма хлипкий. Хотя специалистом он был, безусловно, хорошим.
Блоки и экраны ложились один за другим, прочно вплетаясь в структуры мозга. Щиты, защищающие почти от всего — слежения, контроля, отрицательного влияния. И лазейки в этих щитах, позволяющие следить, контролировать и влиять уже нам.
Через полчаса все было закончено. Мы с Алиссондрой посчитали, что на сегодня потрясений для подопечной хватит и, поддерживая под локотки, препроводили ее в спальню. Уже выходя, я сказала Алиссо:
— Завтра дашь ей переговорник и покажешь, как пользоваться. Пусть с собой носит. Да, и… Там на столе бронежилет — если придется выходить из каюты.
— А вы не перестраховываетесь?
— Как выражается один мой знакомый, «при таких ставках — навряд ли».
Она только вздохнула. Я попрощалась и зашагала по коридору. Поворот, другой… Я почувствовала спиной внимательный взгляд и ускорила шаг: мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что в коридоре никого не было. И все же я обернулась.
Пусто.
А ночью меня ждала моя прозрачная бутылочка. Спиртовые пары создавали вокруг мозга блаженную туманную занавесь и дарили крепкий сон.
Безо всяких сновидений.
* * *
С самого утра, настолько раннего, что заспанные агенты в коридорах не обращали внимания ни на что, кроме сигнала смены вахт, Алиссондра получила последнюю возможность прогуляться, почесать языком в столовой и узнать свеженькие сплетни в координационном центре, поскольку выгуливать подопечную взялась я. Маршрут был весьма прост и предсказуем — единственное, что ей следовало знать о «Полюсе», так это расположение своей каюты, моей каюты и штаба блока. Как всегда, на случай большой бочки дерьма.
Для начала я провела Рис по коридорам жилого уровня и продемонстрировала собственную дверь. Потом отвела ее обратно и предложила найти эту дверь самостоятельно. Убедившись, что топографическим кретинизмом объект не страдает, я повела ее к подъемникам.
