Карл попытался было локализировать резкий запах и схватил с кухонного стола кастрюлю, содержимое которой больше всего напоминало консервы, разогретые до степени разложения на атомы. В высшей степени неприятно. Особенно принимая во внимание будущее этой самой кастрюли.
— Что тут происходит? — поинтересовался он, выходя на террасу и не спуская глаз с Харди, который лежал и молча улыбался, накрытый четырьмя одеялами.
— Ты знаешь, что у Харди на самой верхней части плеча появился участок, который реагирует на прикосновения? — спросил Мортен.
— Ну да, он говорил.
Мортен был похож на мальчика, которому в руки впервые попал порножурнал и он собирается открыть его.
— А известно тебе, что у него появился слабый рефлекс в суставах среднего и указательного пальцев на руке?
Карл покачал головой и посмотрел на Харди.
— Что это такое? Неврологическое соревнование? В таком случае давайте обойдемся нижними провинциями, ладно?
Мортен обнажил окрашенные красным вином зубы.
— Карл, а два часа назад Харди слегка пошевелил запястьем. Дьявол, у него получилось! Я аж позабыл об обеде.
Он восторженно раскинул руки, так что можно было разглядеть его тучную фигуру, словно собирался напрыгнуть на Мёрка с объятиями. По крайней мере, он мог попытаться это сделать.
— Дай мне взглянуть, Харди, — сухо произнес Карл.
Мортен откинул одеяло, обнажив тем самым белую, как мел, кожу Харди.
— Давай, дружище, я посмотрю, — сказал Карл, а Харди прикрыл глаза и сжал зубы так, что у него заиграли желваки. Казалось, все без исключения импульсы тела были направлены через нервные стволы к запястью, находившемуся под пристальными взглядами. И лицевые мышцы Харди задрожали и трепетали еще долго, пока ему наконец не пришлось выдохнуть и оставить попытку.
— Оххх, — отозвалась кучка людей вокруг Харди, сопровождаемого всеми возможными формами ободрения. Однако запястье не пошевелилось ни на миллиметр.
Карл с утешением посмотрел на Харди и отвел Мортена к изгороди.
— Тебе придется объясниться, Мортен. Для чего весь этот шум? Ты ведь отвечаешь за него, это твоя работа. Так что прекрати давать этому бедолаге напрасные надежды, и хватит делать из него цирковую обезьяну. А теперь я поднимусь и переоденусь для пробежки, а ты тем временем отправишь людей по домам и вернешь Харди на место. Договорились? Позже обсудим.
Он не пожелал слушать никакие сомнительные объяснения. Объяснения пришлось применять для разгона оставшейся части народа.
— Повтори, — говорил Мёрк полчаса спустя.
Харди спокойно смотрел на своего старого товарища.
— Это правда, Карл. Мортен не видел, но он стоял совсем рядом. Запястье дергалось. И у плеча немного почувствовалась боль.
— Почему же ты не смог повторить?
— Я не знаю точно, что именно сделал, но это произошло не случайно. Не просто судорога.
Карл положил руку на лоб парализованного друга.
— Насколько мне известно, это из области практически невозможного, но, допустим, я верю тебе. Только не представляю, что нам с этим делать.
— Я знаю, — встрял Мортен. — У Харди в верхней части плеча еще сохраняется участок, не утративший чувствительность. Он и болит. Мне кажется, мы должны стимулировать это место.
Карл покачал головой.
— Харди, ты уверен, что это хорошая идея? Смахивает на какое-то сомнительное знахарство.
— Да, ну и что? — согласился Мортен. — Я все равно постоянно здесь. Чему это может навредить?
— Тому, что ты перепортишь все наши кастрюли. — Карл посмотрел в коридор. Снова одной куртки на вешалке не хватает. — А Йеспер не будет с нами ужинать?
— Он в Брёнсхойе у Вигги.
Странно. Что он забыл в этом холоднющем садовом домике? К тому же он терпеть не может нового возлюбленного Вигги. Не потому, что парень пишет стихи и носит большие очки, а скорее потому, что декламирует свои стихи и требует внимания.
— А почему Йеспер там? Он ведь, дьявол его возьми, не забивает снова на занятия?
Карл покачал головой. Всего несколько месяцев до экзамена. С такой идиотской системой оценок и поганой реформой гимназий ему просто нужно было немного почаще приходить, подольше задерживаться и делать вид, что он что-то учит. Иначе…
Тут цепь мыслей прервал Харди:
— Успокойся, Карл. Мы с Йеспером каждый день вместе занимаемся. Я проверяю его задания, прежде чем он отправляется к Вигге. Он все усваивает.
Усваивает? Звучало поистине сюрреалистично.
— А почему он все-таки у матери?
— Она ему позвонила, — ответил Харди. — Ей жаль, Карл. Она устала от своей жизни и хотела бы снова вернуться домой.
— Домой? Сюда?
Харди кивнул.
Более близкого к коллапсу состояния, вызванного шоком, Карл пережить не мог. Мортену пришлось ходить за виски два раза.
Ночь была бессонной, а утро — тоскливым. В итоге Карл оказался намного более уставшим, когда наконец добрался до офиса, чем накануне вечером, когда ложился в постель.
— Роза объявилась? — поинтересовался он, когда Ассад поставил перед ним тарелку с непонятными комками. Видимо, тут он должен был вдохновиться.
— Я звонил ей вчера вечером, но ее не оказалось дома. Так сказала ее сестра.
— Хорошо. — Карл отмахнулся от знакомой до боли и всегда находящейся поблизости мясной мухи и прикоснулся к одному из сиропных комков, лежащих на тарелке, но тот оказался крайне неподатливым. — А сегодня она придет? Сестра ничего про это не сказала?
— Да, сестра Ирса придет, не Роза. Она уехала.
— Что ты сказал?! Куда уехала Роза? А сестра… Она придет к нам?! Ты шутишь? — Мёрк размахивал своей мухоловкой. Подобные телодвижения требовали некоторых энергозатрат.
— Ирса сказала, что периодически Роза уезжает на один-два дня, но это не имеет никакого значения. Роза вернется, она всегда возвращается, утверждает Ирса. А пока к нам придет Ирса и будет выполнять ее работу. У них нет лишних средств, чтобы упускать заработок Розы, сказала она.
Карл дернул головой.
— Ага! Не имеет никакого значения, что наш штатный сотрудник сматывается, когда ему приспичит. Просто чертовщина какая-то. Видимо, Роза ненормальная. — Он обязательно скажет ей это, когда она вернется. — А эта Ирса… Она ни за что не пройдет через пост охраны на проходной, уж я об этом позабочусь.
— Ах, да. Я уже уладил все с охраной и Ларсом Бьерном, Карл. Все нормально, Ларсу все равно, лишь бы зарплата продолжала выплачиваться Розе. Ирса будет заменять Розу, пока та болеет. Бьерн даже рад тому, что мы нашли замену.
