Маркус Якобсен взглянул на фото, как на многие другие. В свое время он повидал фотографий убийц в избытке.
— Я так понимаю, Пасгорд сегодня совершил пару подвижек в этом деле, — сухо произнес Якобсен. — Все-таки хорошо, что вы получили небольшую подмогу.
Карл нахмурился. Черт его пойми, о чем он?
— Какие подвижки? — спросил он.
— А, он тебе еще не сообщил? Значит, сейчас он все излагает в рапорте.
Через двадцать секунд Карл появился в кабинете Пасгорда. Мрачная комнатка, которую фотография его небольшой семьи, состоявшей всего из трех человек, должна была делать светлее, но вместо этого лишь подчеркивала, насколько мало общего с домом имеет кабинет государственного служащего.
— Что происходит? — поинтересовался Карл, пока Пасгорд продолжал стучать по клавиатуре.
— Еще две минуты, и вы получите рапорт, после чего я развяжусь с этим делом.
Звучало уж как-то чересчур многообещающе, и тем не менее ровно через две минуты Пасгорд развернул офисное кресло и сказал:
— Ну вот, теперь можешь прочитать с экрана, прежде чем я выведу на печать. Так что исправь сам, если что-то покажется тебе недостаточно ясным.
Пасгорд и Карл пришли в префектуру примерно в одно и то же время, однако, несмотря на то, что Карл никогда не старался никому угодить, чаще всего именно ему доставались более выгодные задания. Выдающееся бельмо на глазу для такого жополиза, как Пасгорд.
А потому кислая улыбка Пасгорда являлась всего лишь легким отголоском невероятного умиротворения, разливающегося у него по внутренностям, пока Карл читал рапорт. Затем повернулся к нему.
— Хорошая работа, Пасгорд, — собственно, вот и все, что он сказал.
— Ассад, ты сегодня торопишься домой или сможешь поработать еще несколько часов?
Сто к одному, что он не посмеет отказать.
Ассад улыбнулся. Он явно воспринял это предложение как любезность. Теперь можно было продолжить работу с текстом. Все дискуссии о Самире Гази и реальном адресе проживания Ассада были заморожены.
— Ирса, поедешь с нами. Я отвезу тебя домой. Все-таки нам нужно проехать по этой дороге.
— Ну нет, только не через Стенлёсе, упаси боже. Я не хочу. Нет уж, я поеду на поезде. Я люблю ездить на поездах. — Она застегнула пальто и закинула на плечо аккуратную маленькую сумочку из имитации крокодиловой кожи. Ее одежда явно была инспирирована старыми английскими фильмами, как и коричневые дорожные туфли на массивных каблуках средней высоты.
— Сегодня ты не поедешь на поезде, Ирса, — констатировал Мёрк. — По дороге я собираюсь проинструктировать вас обоих, если вы не против.
С некоторой неохотой она залезла на заднее сиденье, почти как королева, которую поглотила привычная для нее карета, запряженная четверкой лошадей. Скрестила ноги и поставила сумочку на колени. Вскоре под пожелтевшей от сигаретного дыма крышей разлился аромат парфюма.
— Пасгорд получил ответ из Отделения аквабиологии, с чем связано несколько любопытных фактов. Во-первых, теперь достоверно определено, что чешуйки принадлежат сорту фьордовой форели, которую, как следует из названия, чаще всего вылавливают во фьордах на пограничной территории между пресной и морской водами.
— А слизь? — поинтересовалась Ирса.
— Возможно, от синих устриц или креветок. Точно не было установлено.
Ассад кивал с переднего пассажирского места, раскрыв первую страницу краксовской карты Северной Зеландии. Через мгновение он ткнул пальцем в середину обзорной карты.
— Ага, вот они. Роскиле Фьорд и Исефьорден. Ого! А я и не знал, что они сливаются у Хундестеда.
— Боооже, — донеслось сзади, — неужели вы собирались перебираться через каждый из них по отдельности? Вот уж вы бы измотались.
— Верно. — Карл бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида. — Но у нас припасен знакомый моряк из местных, который как раз живет в Стенлёсе. Ассад, ты наверняка помнишь его по делу о двойном убийстве в Рёрвиге. Томасен. Тот, что знал отца убитых.
— А, точно. Его звали как-то на «К». У него еще такой огромный живот.
— Именно. Его зовут Клэс. Клэс Томасен из полицейского участка в Нюкёбинге. У него во Фредерикссунде пришвартована лодка, и он знает фьорды в округе, как карманы собственных штанов. Он проведет нас вокруг. У нас осталось несколько часов до того, как стемнеет.
— Так мы поплывем? — робко спросил Ассад.
— Да, нам это необходимо, если мы собираемся найти эллинг, расположенный у самой воды.
— Карл, я как-то не в восторге от этой затеи.
Мёрк предпочел не услышать этой реплики.
— Помимо указания на то, что это место обитания фьордовой форели, у нас есть дополнительная подсказка — нам следует вести поиски эллинга во фьордовых устьях. Хотя я и признаю это с большой неохотой, но Пасгорд проделал действительно отличную работу. Оставив аквабиологов работать с образцами, он с утра отправил бумагу в технический отдел, чтобы исследовать те тени, о которых упоминал Лаурсен. И, действительно, там обнаружились следы типографской краски. В ничтожно малом количестве, и всё же.
— Я думала, шотландцы проверили подобные вещи, — заметила Ирса.
— Ну, в первую очередь они изучили не столько саму бумагу, сколько написанные на ней буквы. Но когда технические специалисты в очередной раз проштудировали лист к сегодняшнему утру, оказалось, что остатки типографской краски разбросаны по всему куску.
— Просто краска, или там что-то написано? — не унималась Ирса.
Карл про себя улыбнулся. Однажды они с еще одним пареньком застряли на рыночной площади в Брёндерслеве, уставившись на отпечаток подошвы. Слегка смазанный дождем, он все же явно отличался от остальных. Они обнаружили, что по краю подошвы были вырезаны какие-то буквы, и лишь спустя некоторое время догадались, что отпечаток оставался на земле в зеркальном отражении. Там было написано: «ПЕДРО». Вскоре была выдумана история про то, что на машиностроительном заводе «Педерсхоб» один из рабочих опасался, что у него украдут единственную пару рабочих ботинок. И впредь, когда мальчишки запирали свою одежду в шкафчиках открытого бассейна на другом конце города, они всегда вспоминали о бедняге Педро.
Отсюда брал начало интерес Карла к детективным расследованиям, и вот теперь он в каком-то смысле вернулся к истокам.
— Типографская краска обнаружена в виде надписи в зеркальном отражении. Та бумага, в которой обнаружились рыбьи следы, — чистая. То есть, видимо, в течение некоторого времени на ней лежала газета, которая и успела «полинять».
— Бооже. — Ирса наклонилась вперед настолько, насколько могли позволить сложенные крест-накрест ноги. — И что там написано?
— Да оно нечитабельно, так как буквы слишком крупные, прочитать не получилось. Но, насколько я понял, они высказали догадку, что, по крайней мере, там было название газеты «Фредерикссунд Авис», являющейся, как я проверил, бесплатно распространяемым изданием.
