Я вернулась обратно в комнату, наскоро сполоснулась ледяной водой из умывальника, накинула рубашку и бегом бросилась к Энди Шаплису – ближайшему ко мне обладателю радиоприемника. В комнатушке, которую Энди делил с вечно отсутствующим приятелем (за три года я видела этого приятеля ровным счетом дважды), уже набилась чертова уйма народу. Будущие светила юриспруденции висели чуть ли не на потолке, напряженно вглядываясь в старый обшарпанный ящик, из которого доносилось мерзкое шипение.
– Ну?
– Тихо, – отмахнулся Энди, осторожно вращая ручку настройки. – И так глушат, а вы тут галдите. Сейчас...
– ...на этом мы заканчиваем сводку... пшшшш.... текущей котировки ценных бумаг Лондонской фондовой биржи. А сейчас – международные новости. В эти дни внимание всего мира приковано к зоне русско-американского конфликта. Для тех, кто не слышал наш внеочередной выпуск в шесть часов...
– Что случилось?!
– Тихо!
– ...повторяем сообщение нашего специального корреспондента Джерома Касселса.
Четкий голос диктора пропал, сменившись треском помех и заунывным воем подавителей.
– Да сделай ты что-нибудь! – взвизгнул кто-то у окна.
Энди врезал по приемнику кулаком, и звук прорезался вновь.
– ...часа утра город Фэрбенкс – последний оплот американских войск на Аляске – был занят частями русской армии. Генерал Поквелл вместе со своим штабом сдался. Территория Аляски полностью контролируется Российской Империей.
– Не может быть!
– Заткнись!
– Пшшшш... ...парашютным десантом прямо на крыши домов. Через полтора часа подошедшая со стороны Джуно колонна бронетехники соединилась с десантниками и полностью овладела городом. Как сообщил мне заместитель русского коменданта Фэрбенкса, капитан Кумарин, в городе находятся части Псковской воздушно-десантной и Екатеринбургской мотострелковой дивизий. Ожидается также прибытие знаменитого Северного пол...
Голос Касселса внезапно исчез и больше не появлялся, как Энди ни старался выколотить его.
– Вот это да! – выдохнул кто-то.
– Ой, что теперь будет?
– А что может быть? Война-то окончена.
– Вот как раз сейчас и может быть все, что угодно.
– И правильно. Аляску надо отбить.
– Идиот. Чем? Какими силами?
– Армией.
– Вы в Техасе все такие олухи? Да стоит нам рыпнуться, русские танки через полчаса будут по Калифорнии раскатывать.
– Какие танки?
– Те, что в Русском Китае на корабли грузятся. Аляску-то они взяли голыми руками, десятком отборных полков, а вся русская армия стоит и ждет – дернемся мы или нет?
– А я все равно считаю, – возразил техасец, – что раз уж на нас напали, то мы должны показать этим русским...
– Да что ты им можешь показать? Быков с твоего ранчо?
– Ты мое ранчо не трогай, – завопил техасец. – Что им показать? Да все показать! Бомбу атомную им показать! Я хочу драться за свою страну!
– А куда ты еще денешься? Повестки-то все получили. Вон даже Кейт.
– Что «Кейт»? – насторожилась я.
– Ты повестку получила?
– Да.
– И что тебе на призывном пункте сказали?
– Чтоб не путалась под ногами. Они сначала с олухами вроде вас будут разбираться, потом с неграми, а только потом до меня очередь дойдет, – ответила я и добавила про себя: «Дай боже, никогда не дойдет!»
– Выходит, переводчики им совсем не нужны?
– А зачем? Это у русских проблемы – такую ораву наших даже аргентинцы не захватывали.
– А...
Дверь с грохотом отлетела в сторону. На пороге возник парень с первого этажа. Звали его, насколько я помнила, Хэнком. Выглядел он так, словно ему на голову свалился один из русских парашютистов.
– Вы! – выдохнул он. – Тут! Сидите!
У меня внутри все похолодело. Ну что еще могло стрястись?
– Хэнк, Аляску взяли!
– Какая Аляска? – завопил Хэнк. – Корабли на горизонте! Русский флот к берегу подходит!
Как мы вылетели из комнаты – не помню, но к тому моменту, когда я оказалась на улице, с моей рубашки исчезла половина пуговиц, и мне пришлось судорожно придерживать разлетающиеся полы. По счастью, у Хэнка была машина, подержанный «фордик», и мы все залезли в нее. Трое самых крепких повисли на крыше.
На улицах было сущее столпотворение. Пробки разрастались на каждом перекрестке, а от гула клаксонов хотелось зажать уши. Похоже, все население города пыталось либо выбраться из него вовсе, либо, как мы, попасть поближе к берегу и посмотреть на захватчиков.
– Куда едем? – провизжала я в ухо сидящему рядом Энди, пытаясь справиться с рубашкой.
– На мост! – гаркнул тот. – К Золотым Воротам!
До моста мы, правда, не доехали – уже на подъездах к нему машины стояли в три слоя. Пришлось бросить машину и пробираться сквозь заполонившую мост и его окрестности толпу. Когда я, растеряв всех своих попутчиков и оставшиеся пуговицы, сумела наконец протолкаться на Золотые Ворота, там уже столпилось не меньше половины Фриско.
Я с трудом отвоевала себе заветные полтора фута у перил и завороженно уставилась вдаль.
Корабли, маячившие у горизонта, вовсе не выглядели страшными. Но я-то знала, что стоит этому изящному серому силуэту озариться искрами вспышек – и через минуту и мост, и полгорода отправятся прямиком в ад. Так что находиться здесь было довольно небезопасно. Но пропустить такое зрелище – это свыше моих сил.
– Авианесущий крейсер типа «Нахимов», – сказал стоящий рядом моряк, судя по форме, офицер торгового флота, опуская бинокль. – Сорок ударных самолетов плюс ракеты и пушки. Жаль, название не могу прочесть.
– Дайте мне, – предложила я. – Я русский знаю.
– В самом деле? – удивился моряк. – Ну что ж, мисс, попробуйте.
Я вцепилась в бинокль, едва не уронив его при этом в воду, и навела на самый крупный силуэт.
Чужие буквы плясали перед глазами, никак не желая складываться в слова. А когда сложились...
– Не может быть, – прошептала я.
– Что не может быть? – не понял моряк.
– В-возьмите. – Я сунула ему бинокль и буквально повисла на парапете, сотрясаемая приступом неудержимого, немного истерического смеха. На меня начали оглядываться.
– Что вы там такое увидели? – продолжал допытываться моряк.
– Этот корабль, – выдавила я сквозь смех, – называется «Джон Поль Джонс».
ГЛАВА 19
«ВАШИНГТОН ПОСТ»,
26 сентября 1979 года
«Передает из Монтевидео корреспондент ИПА.
