Но я знала, что это ложь. Макбрайд хотела поймать Джона, хотела этого больше всего на свете. И ее бесило то, что для этого ей нужна я.
– Он должен доверять вам, Сара.
– Да, вы уже говорили об этом. И не раз. Ладно, мне пора. У меня тут, знаете ли, собака пропала.
Я положила трубку, прежде чем она успела что-то ответить.
Олешку мы так и не нашли. Когда Элли вернулась из школы, я наконец-то рассказала ей о том, что произошло.
– Ты соврала! Ты сказала мне, что он у ветеринара! – Она принялась пинаться. – Почему? Почему? Почему?!
Элли так вопила, что сорвала голос, а я удерживала ее дрожащее от ярости тельце на расстоянии вытянутой руки. В конце концов она упала на пол и разрыдалась. От горя у меня сердце кровью обливалось.
– А что, если он не вернется домой, мамочка? – всхлипывала она.
Я пообещала, что сделаю все, что смогу, чтобы найти Олешку, но Элли все не успокаивалась. Она ревела у меня на руках, да и я сама едва сдерживала слезы. Той ночью она забралась ко мне в кровать, и мы лежали обнявшись. Элли уснула, а я все ворочалась, глядя на часы.
Утром за завтраком Элли уже в сотый раз сказала:
– Ты должна найти Олешку, мама!
Я пообещала ей, что найду его, но с каждым днем надежды на это все меньше. Я даже пыталась еще раз позвонить Джону, продумывая, как спросить, не забрал ли он моего пса, как я буду угрожать ему, требуя, чтобы он вернул Олешку, как буду умолять его. Но Джон был вне сети.
Я отвезла Элли в школу, забросила белье в стирку и пропылесосила все ковры в доме.
В коридоре валялась игрушка моего пса с обглоданным хвостиком, затвердевшим от засохшей слюны. Обычно я стираю ее каждую неделю, но в этот раз не смогла заставить себя уничтожить следы пребывания здесь моего Олененка, моего Олешки, поэтому я просто положила игрушку в его корзинку.
Я собиралась принять душ, когда в кухне зазвонил телефон. Надеясь, что кто-то нашел Олешку, я бросилась к телефону, но это звонил Билли.
– У меня для вас хорошие новости, Сара.
– Вы нашли Олешку!
Сердце заколотилось у меня в груди.
– Я попросил наших ребят поискать малыша во время выездов на патрулирование. Один из полицейских заметил каких-то подростков неподалеку от катка и как раз записывал номера их машины, когда увидел на заднем сиденье французского бульдога. Он все проверил и практически уверен, что это ваша собака.
– Слава богу! Как он попал к ним?
– Они сказали, что нашли его на дороге и собирались вернуть, но патрульный заметил, что девчонка, подобравшая пса, плакала, отдавая его, так что вы могли его и не получить.
– Элли будет так рада!
– Пес со мной в участке. Я его вам сейчас привезу.
– Замечательно! Спасибо вам огромное, Билли.
– Мы всегда заботимся о наших людях… и собаках.
Он рассмеялся.
Я позвонила Элли в школу, и секретарша пообещала сообщить ей. Следующим, кому я рассказала об этом, стал Эван. Он тоже был в восторге. Я очень старалась удержаться от язвительных замечаний по поводу калитки, но он, как всегда, словно прочитал мои мысли.
– Я до сих пор уверен, что закрывал калитку, но, возможно, я ошибаюсь.
Я была так рада, что Олешка нашелся, что даже не стала с ним спорить. Потом я сказала, что Рейнолдс привезет пса.
– Как мило с его стороны! – заметил Эван.
– Да, он очень мне помог. И не только в поисках Олешки. Еще он учит меня, как держать себя в руках, когда я волнуюсь.
Эван притих.
– Алло?
– И чему же он тебя учит?
– Не знаю, всякому. Например, заставляет меня чем-то заняться, чтобы сосредоточиться.
– Я тебя тому же учил.
Я начала раздражаться от его тона.
– С ним все по-другому. Он коп, а не мой жених. И он не сердится, когда я выхожу из себя.
– Я не сержусь. Я просто думаю, что иногда ты делаешь из мухи слона.
– Из-за тебя мне иногда кажется, что я схожу с ума.
Я знала, что следует остановиться, что нельзя сравнивать его с Билли, что это приведет к скандалу, но уже ничего не могла поделать со своей яростью.
– С Билли я не чувствую себя дерьмово.
– Мне не нравится, что ты проводишь с ним время.
– Он же коп, который расследует мое дело!
– Тогда почему вместо расследования он ездит по округе в поисках нашего Олененка?
В дверь позвонили.
– Кто там? – спросил Эван.
– Я же сказала тебе, что Билли привезет Олешку.
– Так впусти его.
Он положил трубку.
Олешка так вырывался, что Рейнолдс чуть не уронил его. После счастливого воссоединения семьи, сопровождавшегося восторженным похрюкиванием Олешки, я предложила Билли кофе.
– Не откажусь.
Я налила нам по чашечке, и мы направились в гостиную, но у двери в гараж Рейнолдс остановился.
– Тут ваша мастерская?
– Да. Мы все время думаем о том, чтобы построить сарай во дворе, но мне нравится, что в мастерскую можно попасть из дома.
– Можно полюбопытствовать?
– Конечно. Только там не убрано.
Я показала ему свои инструменты, засмеявшись, когда он включил шлифовальный станок. Типичный мужчина. Ему просто необходимо осмотреть все инструменты, которые громко жужжат. Завершив осмотр, он подошел к столику из вишни и осторожно провел по столешнице ладонью.
– Значит, над этим вы работаете?
– Да, я только вчера его зачистила. – Встав рядом с ним, я опустила на столик руку. – Он еще не отшлифован.
В кухне послышался шум. Дверь в гараж распахнулась, и мы вздрогнули от неожиданности. Билли инстинктивно закрыл меня собой.
В дверном проеме показался отец. Он удивленно уставился на Билли, в особенности на то, как Рейнолдс заслонил меня.
– Папа! Ну ты меня и напугал! – Я прижала руку к груди. Должно быть, я не услышала шума подъезжающего автомобиля из-за жужжания шлифовального станка.
– Я стучал. Дверь была открыта.
Он вошел в мастерскую.
– Это Билли, папа. Один из моих клиентов.
Отец кивнул. Он не улыбался.
– Лорен сказала, что Олень пропал, так что я приехал узнать, не нужна ли тебе помощь.
– Спасибо, папа. Олешку вернули сегодня утром.
– Вижу, – фыркнул он, поворачиваясь к Билли. – Так вы работаете в полиции?
