– Аэлика! – остановил меня пожилой воин по дороге в мои покои.
Хоть и наступил вечер, но я не думала расслабляться. Конечно, можно работать в зале для приемов, но мне хотелось тишины и покоя, а не надоедливого народа, постоянно сующего нос не в свое дело. Я вызвала Люция со списками дворцовых рабов. Хотела знать, кто из них родился в рабстве, был военным трофеем или же происходил из разоренных, спившихся семей. Рабов думала освободить, если, конечно, захотят. Затем оставить на тех же самых местах на королевской вилле. Опять же, если захотят. Вряд ли удастся изжить рабовладельческий строй, существовавший на Альбионе испокон веков, но… Я собиралась начать с собственного дворца. А потом – посмотрим!
К тому же начала подыскивать толкового писаря, личного секретаря и учителя даррийского языка. Несколько кандидатов уже толклись около входа в покои, потому в планах на этот вечер еще был и кастинг. А тут Прасург! Кивнула охране, чтобы оставили нас одних. Замерла у колонны, рассматривая сад. День выдался жаркий, солнечный. Хотелось искупаться и чтобы со мной рядом был Квинт Октавий. Скорее бы пролетели две недели…
– Аэлика, скажи мне, старому воину, что глаза его лгут! – начал он патетично, если не сказать поэтично. – То, что они видели, не укладывается в моей голове!
Вздохнула. Не укладывается? Может, постучать?
– И что же они видели, Прасург?
– Страстные поцелуи с даррийцем.
Нечего подглядывать, чтобы потом не удивляться!
– Быть может, я люблю новую власть, – ответила ему.
Повернулась и пошла, не собираясь ни перед кем отчитываться.
– Аэлика, я был лучшим другом твоего отца. Трехликий не дал мне детей, но ты всегда была мне как дочь, – начал он. – Я радовался, что обучение у друидов изменило тебя. Ты повзрослела и научилась держать мужчин на расстоянии. И вот опять!
– Что «опять»? – поинтересовалась у него. Как долго будут вспоминать распутное поведение Аэлики?
– И ты еще спрашиваешь?! Дракон! – громогласно возвестил Прасург. Стайка соек, облюбовавших деревья во внутреннем дворике, взмыла ввысь. Напуганный павлин, что крутился возле бассейна, издал протестующий вопль. Ну вот, распугал весь зоопарк!
– Зачем так кричать-то? Чем тебя не устраивает Квинт Октавий Варран?
– Всем! – отрезал Прасург. – Не забывайся, Аэлика! Даррийцы – наши враги. С ними надо держать ухо востро, а сердце – на замке.
– Я так не думаю…
– Но так и есть! – перебил он. – Одно неверное движение, не угоди мы Наместнику Альбиона, и он натравит на нас Девятый Легион. И поведет его… Кто? Ответь мне, королева Аэлика!
Я промолчала. Прасург был прав. Если начнется война с даррийцами, командовать армией будет Квинт Октавий Варран. Что я знала о легате, кроме слов и поцелуев? Ничего! Могла ли быть уверенной, что он поддержит меня, предав интересы своей страны? Смешно!
– Тебе надо думать о замужестве, а не о развлечениях. Если уж так хочется, – воин поморщился, – раздели с ним постель, но слухи о вашей связи не должны выйти за пределы твоей спальни. Затем выкинь его из головы.
– И кого мне туда засунуть? В голову-то? – спросила с усмешкой. – Уж не Вентурия ли, с выводком незаконнорожденных детей?
Настроение испортилось окончательно.
– Если не нравится коританин, так выбери достойного из бригантов! Чем тебе не угодили мужчины собственного племени? Хочешь, подыщу лучшего среди воинов?
– Не надо, – отозвалась я. На вкус и цвет, как говорится, фломастеры разные.
– Тогда созови Игры, – гнул свою линию Прасург, – и пусть золотой торк короля получит достойнейший, отмеченный богами.
– Отмеченный богами, говоришь? – усмехнулась я. Боги в этом мире «отмечали» людей исключительно с подачи Гахарита. Не сомневаюсь, в снах друида, расцвеченных вайдой, на королевском троне сидел Вентурий.
– Я подумаю. Сейчас же мне надо идти. Благодарю тебя, что был другом моего отца, а теперь заботишься обо мне.
Попрощалась и отправилась по своим делам. Замуж я не собиралась, потому что единственный, кто не оставил меня равнодушной, не прошел бы фейс-контроль племени.
Глава 13
Откормленный черный кот с глухим стуком соскочил с подоконника. Лениво прошел через комнату, примерился, подсобрался и запрыгнул на колени Наместнику Альбиона, одетому в белую тогу с пурпурной полосой. Улыбка на миг украсила властное мужское лицо с внушительным мясистым носом и полными губами.
– Ну же, Гораций, нашел время! Бездельник, – пожурил Публий питомца глубоким, бархатным голосом, но скинуть – не скинул. Позволил улечься поудобнее. Рука, украшенная золотыми перстнями, погладила кота по толстому боку, почесала за ухом. Наместник вновь склонился над картой, на которой красными чернилами были отмечены границы территорий племен Альбиона. – К Хаосу все! – пробормотал Публий, откидывая лист пергамента. Последние донесения лишили его покоя.
Он уставился в окно, за которым жил своей жизнью город. Уже не такой грязный и вонючий, каким увиделся в день приезда. Публий многое перестроил за полтора года. Оставалось отслужить столько же, и тогда одна из трирем, охранявшая суетливый порт, полный торговых кораблей, отвезет его домой. В Дарр! Вечный Город – не чета этому сараю Лондиниуму!
Первым делом Публий забраковал дворец предыдущего наместника. Приказал построить двухэтажную виллу на холме вдали от центра – стены украшены изображениями богов, комнаты обставлены изящной мебелью из красного дерева. Затем велел рабам и слугам снести все лачуги в округе, чтобы жилища местного населения – Лондиниум стоял на землях триноваров – не портили вид из окна. Теперь он мог любоваться высокими и красивыми домами купцов и знати, построенными на даррийский манер, с портиками и галереями, арками и колоннами. Вдалеке виднелся форум и величественный храм Митры, главного бога его племени. У реки возвышался внушительный амфитеатр для игр и гладиаторских боев. Конечно, до Дарра далеко… Пусть Альбион – часть Великой Даррийской Империи, но Пятнадцатая Провинция – такое захолустье!
Публий вздохнул. Видят Боги, он не имел права жаловаться. Из-за дворцовых интриг он оказался в немилости и едва не был казнен. Нашлись те, кто заступился за молодого сенатора, который играл, но проиграл, поставив не на ту партию. Теперь ему приходилось довольствоваться жалкими крохами власти в бедной провинции. Но когда срок службы подойдет к концу, он вернется, и тогда…
В дверь постучали.
– Входи же, Варран! Входи, мой друг, – возвестил наместник, кивнув высокому подтянутому мужчине, одетому на солдатский манер: бордовую тунику до колен и шерстяной плащ.
Оружие в этой стране носили все. Всегда. С оружием спали, с оружием ели. Полвека назад восстали ицены, к которым примкнуло еще несколько племен. В затяжной войне полегли почти весь Девятый и Десятый легионы, но даррийцы подавили восстание. Несмотря на последовавшие жестокие расправы, на Альбионе до сих пор было неспокойно.
