– Спрашиваешь, чего дерусь? Так ты же первый меня плеткой угостил, не спросив даже, как звать-величать!
Дружинник хмыкнул:
– И как же?
– Алексей Терехов, дружинник боярина рязанского Евпатия Львовича Коловрата. Слышал, небось, о битве под Коломной? Боярин с ратниками пал в той битве, а я в плен попал. Бежал, лошадь украв. А ты меня плетью!
Дружиннику стало неудобно. И впрямь, опростоволосился он. Да еще незнакомец их обоих побил и обезоружил. Узнает десятник или, хуже того, сотник – насмешек не оберешься, а то и взашей из гридей вытолкает.
– Меч верни, – попросил гридь.
Алексей вернул меч.
– Э, погоди. А Ваньша-то живой?
Дружинник шагнул к сотоварищу, наклонился над ним.
– Дышит вроде…
– Очухается сейчас. Впредь наука будет – не задирать попусту.
– Так одежда на тебе могольская, меч кривой, лошадка тож ихняя.
– Я должен был из плена бежать в русской одежде? Я два с лишним года в плену пробыл! Ухо видишь? – И Алексей повернул голову.
– Дырка в мочке.
– От кольца рабского.
– Ладно-ладно, виноват. Но и ты хорош! Ваньша, вставай, чего разлегся!
– Ты бы водичкой на него плеснул…
– Верно!
Дружинник снял с задней луки седла привязанную баклажку из бересты, вытащил пробку и плеснул в лицо гридню. Тот вздрогнул и пришел в себя, но, увидев перед собой Алексея, охнул.
– Спокойно, свои! – успокоил его товарищ. – Как ты?
– В голове вроде перезвон колокольный, как на Пасху. Дай отлежусь чуток…
– Пожевать что-либо не найдется? – тем временем обратился Алексей к дружиннику. – Десять ден на ягодах, в животе урчит…
– Найдем.
Дружинник повернулся к своей лошади, взялся за переметную суму, охнул и прижал руку к груди.
– Здорово ты меня приложил. Ногой в сапоге, а вроде как камнем из катапульты. Болит!
– Расспросить вначале человека надо было, а потом плеткой махать. Кто вас только учил?
– Ладно, квиты…
Дружинник достал из сумы узелок с едой, развернул тряпицу. Скромно: кусок хлеба с салом, луковицы, вареные яйца.
– Ешь.
Алексей съел хлеб с салом и луковицей.
– Благодарствую. Ваньша, живой?
– Помоги подняться, басурманин.
Алексей протянул руку и помог гридню встать.
– Ох, голова! – простонал тот, схватившись руками за голову. – Кружится навроде как после жбана пива доброго…
– Воды испей, полегче станет.
Алексей понял – перестарался он немного, полегче бить надо было. Да как в драке рассчитаешь? Сотрясение головного мозга у дружинника точно есть.
Ваньша постоял, опершись на седло. Лошадь его стояла смирно, только косила лиловым глазом.
– Я, пожалуй, сяду. Подмогни.
Алексей помог взобраться в седло.
– Эх, нам же до вечера в дозоре быть! – с тоской в голосе сказал гридь.
– А давай мы вернемся? Скажем – вот его задержали. А там пока суд да дело, глядишь – и вечер уже настанет.
Ваньша посмотрел на Алексея:
– Больше драться не будешь?
– Слово даю, коли вы первые не нападете.
После скромного угощения сил у Алексея прибавилось. Он залихватски свистнул, подзывая коня, затянул подпругу и взлетел в седло.
Ехали медленно. Ваньша раскачивался в седле, и Алексей опасался – не упал бы…
Второй дружинник именем Егор попросил Алексея:
– Дело прошлое, кто обиду помянет – тому глаз вон.
– А кто забудет, тому оба, – парировал Алексей. – Понял я, о драке хочешь, чтобы молчал?
– Угадал. Будет десятник спрашивать, задержали – и все дела.
– Лады! В дружину к князю хочу. Как думаешь, возьмут?
– Нет. Драться ты горазд, это верно. Но ты только из плена. Кто тебя знает, не лазутчик ли?
Если простой воин так рассуждает, то и десятник так же подумает. Плохо! У Алексея ни дома своего, ни денег, да и делать в этом мире он ничего не умеет, только сражаться. Стало быть, врать напропалую надо. И изба, и семья-де в Рязани были, но все погорело синим пламенем. И слова его проверить нельзя, все разрядные книги в Рязани сгорели.
Часа через два они добрались до засечной черты – когда-то и сам Алексей был на подобных.
На заставе было всего два воина, остальные в дозорах. Десятник, кряжистый муж, с удивлением разглядывал Алексея:
– Ну-ка, ну-ка, идем в избу, поговорим. Только сабельку отдай…
– Не ты мне ее давал, не тебе и забирать, – отрезал Алексей.
– Ишь ты какой, с гонором! Ладно, садись…
Алексей уселся на широкой лавке. У входа маячили Ваньша и второй дружинник.
– Рассказывай.
Алексей поведал, как на Рязань напали моголы, как он вырвался из города с боярином Евпатием Коловратом, как укрывался в лесу, когда город горел. А потом о бое под Коломной рассказал и о своем пленении.
– Занятно, коли не врешь.
– А смысл? Как на духу рассказал.
Десятник только покачал головой. О памятном бое под Коломной и Коловрате он слышал, но думал – байки. Чтобы пленных воинов моголы отпустили? Однако вот перед ним участник того боя.
– Что делать хочешь?
– К кому-нибудь из князей в дружину попроситься.
– Ой, не знаю. Я бы не взял, – покачал головой десятник. – Впрочем, Бог тебе судья, а я задерживать тебя в порубе не буду. В плену, небось, по самое некуда досталось.
– Всяко бывало. Не найдется ли на заставе рубашонки да портков? А то моей одеждой людей пугать только.
– Рубаху я дам свою, из запасных. А портков нет.
– Как и денег, чтобы штаны купить, – невесело усмехнулся Алексей.
Рубаху – добротную, хоть и поношенную изрядно, десятник дал. Алексей жилетку скинул, рубаху сразу натянул. Его накормили кулешом с хлебом, полкаравая с собой дали.
– Не взыщи, самим еще десять ден тут быть, – напутствовал его десятник.
Задерживаться на заставе Алексей не стал. Пока с ним разговаривали, лошадка его траву пощипала, передохнула.
На следующий день после полудня он подъехал к Нижнему Новгороду.
Город пока был невелик. Это позже он разрастется, станет знаменит своей Желтоводской ярмаркой.
Алексей раздумывал: что теперь предпринять? Князь во Владимире, а то и в Суздале, но только он вправе решить, взять Алексея в дружину или отказать. По истории Алексей помнил, что через несколько лет князь вместе со своей семьей будет убит при набеге моголов. Сын же его, Александр, прозванный затем Невским, править будет удачнее и проведет две знаменитые битвы – Невскую и на Чудском озере. Будет, правда, и на нем темное пятно. Ведь именно Александр, получив ярлык на Великое княжение Киевское и Новгородское, приведет могольские войска на Русь, на брата своего единокровного, Андрея. Войска Андрея будут разбиты корпусом Неврюя, а сам он избежит смерти, только бежав в Швецию. Но это будет позднее.
