Я вытащил «Сталкер» из ножен, засунутых за голенище, и, разрезав поясной ремень сталкера, снял с него странный контейнер.
И удивился вторично. Даже для освинцованного хранилища артов он был слишком тяжел. Интересно, что же у него внутри?
Отвинтив крышку, я глянул внутрь – и недоуменно хмыкнул.
Внутри контейнера лежала какая-то невзрачная чешуйка, смахивающая на ноготь большого пальца и никоим образом не похожая на артефакт, ради которого целый отряд крупной группировки будет гоняться по лесу за сталкером-одиночкой. Арты обычно загадочно-красивые или, наоборот, уродливые, но никак не похожие на предмет, который я сейчас внимательно изучал. Изучал, но пока не трогал. Хватать неизвестный и непонятный артефакт руками есть занятие крайне опасное, многократно увеличивающее шансы остаться в Зоне навсегда.
Я б, может, еще посидел так на корточках, задумчиво потрясывая контейнер, от веса которого у меня уже слегка ныли плечи. Но тут со стороны оврага раздался недовольный голос.
– Ну и какого хрена ты там присел над трупом? Другого места не нашел?
Понятно. Фыф очнулся, с отходняка злой и непочтительный. Иному хаму я б с ходу объяснил, что он неправ, но шам был раненый, хоть и заштопанный. К тому же мы с ним не один пуд соли вместе съели, а это тоже обязывает. И не только в Зоне. Поэтому я обернулся и ответил вполне мирно:
– Парень только что умер. Похоронить надо.
– А он тебе что, родной, что ли? – поморщился Фыф, вылезая из оврага. – Наследство оставил?
– Типа того, – сказал я, показывая контейнер. – Там внутри какая-то хрень лежит. Глянь, может, ты знаешь, что это?
– Хрень можно выбросить, – сказал Фыф, мгновенно став серьезным и сосредоточенным. – А за золотой контейнер весом в пару-тройку кило я его сам похороню. С царскими почестями.
– Золотой?
Признаться, в драгоценных металлах я небольшой спец – не часто держать в руках доводилось. Но и я понимал, что три килограмма золота – это очень неплохой приз, ради которого весь «Борг» легко снимется с лагеря и устроит облаву кому угодно, хоть самому господу богу, если у того на поясе болтается эдакое сокровище.
– Угу, – энергично кивнул Фыф, так, что даже глазные щупальца по щекам хлопнули. – Он самый. А что за хрень в нем?
– Непонятная, – сказал я, подходя к мутанту и протягивая ему конейнер. – Во всяком случае, для меня. Никогда подобного арта не видел. Да и артефакт ли это?
Шам аккуратно принял у меня контейнер, заглянул внутрь, смотрел секунд двадцать, потом отвернулся и зажмурил единственный глаз.
– Ух, силен арт, – сказал он. – Как я понимаю, это что-то типа мощнейшего ускорителя частиц, настроенного на превращение металлов в золото.
– Да ладно, – не поверил я. – Что-то типа философского камня?
– Ага, – просто ответил Фыф. И, состроив умную физиономию, насколько позволяла анатомия его лица, выдал: – Короче, если разогнать электроны до чудовищных энергий и начать ими бомбить свинец, тот превратится в золото. Свинец ближе всех находится к золоту по таблице Менделеева, и у него совсем небольшой избыток электронов, чтобы быть золотом. И если лишние электроны у свинца выбить с помощью бомбардировки высокоэнергичными электронами, то свинец превратится в золото.
– А с другими металлами как? – поинтересовался я.
– С другими металлами все сложнее, – кивнул Фыф. – Если бомбардировать, скажем, железо теми же самыми электронами, то железо должно, наоборот, захватывать недостающие электроны, последовательно превращаясь в кобальт, никель, медь, цинк, платиноиды и, наконец, в золото…
И, спохватившись, добавил:
– А это ничего, что мы тут сидим, треплемся неподалеку от трупа? Те, кто этого парня убили, небось, вовсю ищут вот этот арт, который мы тут увлеченно рассматриваем.
– Ищут, – кивнул я. – Но парень неслучайно вышел сюда, почти к кордону. Тут, как я понимаю, совсем рядом КПП «Вильча» с вышками, пулеметами и бронетранспортерами на случай экстренного выезда в Зону. Так что пока мы тут сидим, это для нас самое безопасное место. Военные опасаются соваться в Зону, а борги не хотят лишний раз маячить рядом с КПП. Так что мы тут с тобой в относительной безопасности. Пока кто-то из них наверняка не разузнает, в чьих руках теперь этот артефакт.
– Так, может, выбросить его нахрен? – поинтересовался Фыф. – Жизнь дороже. Или закопать, а потом вернуться и забрать?
– Что с артом, что без, мы с тобой теперь меченые, – усмехнулся я. – Местные слишком хорошие следопыты, чтобы не понять, что тут произошло. Будут искать нас по всей Зоне, дабы узнать, куда мы артефакт спрятали. Так что лучше мы с тобой попробуем его использовать в своих целях.
– Это как?
– Это просто, – сказал я, пристегивая контейнер к своему поясу. – Знаю я одного местного врача, который живет на южных болотах. Он много чего повидал и в курсе, как перейти обратно в наш… хм-м-м… в тот мир, из которого нам пришлось уйти.
– Ясно, – кивнул Фыф. – А если врач ничем не поможет?
– Тогда к Кузнецу пойдем, – вздохнул я. – Правда, я не уверен, что он жив, что знает, как заряжать «Бритву», и – главное – что не пошлет нас куда подальше. Он такой, с него станется. Поэтому на доктора у меня больше надежды.
– Ладно, – отозвался Фыф. – В этом мире ты, как я понимаю, уже бывал, так что давай похороним парня – и веди.
Хорошо было сказать «веди». Еще б узнать, куда вести. Но у меня было время подумать, пока мы ножами копали могилу. Признаться, в Зоне это занятие бесперспективное – все равно ночью мутанты тело выкопают и сожрут. Или же само тело оживет, выкопается из зараженной земли и пойдет шататься по лесу в поисках свежей крови и не особо протухших мозгов. Но раз обещано – надо делать. Это и Фыф-беспредельщик понимал, поэтому даже не особо ворчал насчет того, что некоторые дают обещания, а другим приходится отдуваться.
Земля была рыхлой, работалось легко. Поэтому через полчаса на месте нашей стоянки появился свежий холмик с кривым крестом, связанным из толстых веток, на который я одел старый противогаз мертвеца, найденный в сумке. Странно – зачем эти тертые Зоной люди почти поголовно носят с собой противогазы, которые весят немало, а понадобятся ли в рейде – большой вопрос? У меня есть такое подозрение, что затем и носят, чтоб в случае чего друзья-товарищи могли соблюсти традицию.
После чего на поперечной ветке я старательно вырезал ножом: «Сталкер Михаил Титков, позывной «Черный». Извини, парень, но я реально больше ничего не могу сделать для того, чтобы о тебе помнили другие люди.
* * *
– Ну что, пойдем, что ли, – сказал я, закончив кропотливую работу.
– Пойдем, – вздохнул Фыф. – Только плохое у меня предчувствие. С таким артефактом на поясе далеко ли мы уйдем? Да и куда ж я в Зоне и без автомата?
– Не ной, – сказал я, досылая патрон в патронник. – Для тебя АК больно здоров будет, поэтому на тебе моего «ярыгина». Машинка неплохая, на первое время сойдет.
