Но отдохнуть ему было не суждено.
– Он управляет ими во сне! – закричал Дегтярь, зачем-то подбежавший совсем близко к гигантской твари. – Стреляйте!
И, направив ствол пулемета вверх, открыл огонь.
Пули ударили в верхнюю часть груди неведомой твари, но бывший полковник немедленно скорректировал огонь. Теперь свинец хлестал по тому месту, где должна была находиться голова чудища…
И тут я увидел, как мрак под потолком пришел в движение, стал похожим на черного осьминога, копошащегося в черной воде.
– Назад!!! – заорал я, перекрывая треск пулемета – и, прыгнув вперед, изо всех сил толкнул плечом Дегтяря, слишком увлекшегося стрельбой.
Как оказалось, вовремя.
Из потолочного мрака по тому месту, где только что стоял пулеметчик, хлестнуло щупальце, похожее на толстенную плеть. Хлестнуло – и вновь пропало во мраке, оставив на полу широкую полосу слизи, после чего там, наверху, в темноте, загорелась пара круглых, ничего не выражающих глаз, похожих на две большие красные лампы.
После моего толчка Дегтярь не грохнулся на пол, а грамотно ушел в перекат. Я сделал то же самое, только в другую сторону, так что удар щупальца пришелся точно между нами.
– Твою мать! – отчетливо прохрипел сзади Фыф. И отлично. Если прохрипел, значит, не задело. Значит, живой. И это в нашем сталкерском деле главное. А еще я успел отметить, что позади нас пропал стук когтей по бетонному полу. Значит, ктулху по какой-то причине прекратили преследование и у нас остался только один противник. Пожалуй, самый жуткий из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться во всех мирах, вместе взятых.
Сдернув с плеча автомат, я дал две короткие очереди по красным глазам, но, похоже, не попал. Нормальная тема для чужого оружия, которое ты не успел пристрелять лично.
Из подпотолочной темноты вновь появилось щупальце, но, напоровшись на очередь Дегтяря, быстро втянулось обратно. Похоже, монстр больше не собирался атаковать. Он просто смотрел на нас из мрака, не обращая внимания на клочья собственной плоти, падающие на пол, лишь лапы на его животе нервно подрагивали. И это, пожалуй, было самым ужасным – когда тварь просто смотрит на тебя, и, несмотря на твои жалкие попытки ее убить, дохнуть вовсе не собирается.
– Всё, – с надрывом выдохнул Дегтярь, отсоединяя от пулемета пустой диск. – Мы его разбудили. Теперь у нас есть минут десять до того момента, как он заснет снова. И тогда нам его больше не разбудить.
– А… он разве не сдох?
Голос Фыфа, похоже, позабывшего про свой автомат, заметно дрожал. И неудивительно. Я сам кожей чувствовал первобытный, животный ужас, волнами исходящий от существа, которое сейчас наблюдало за нами. При этом я не заметил ран на его груди, хотя буквально несколько секунд назад по ней простучала пулеметная очередь.
– Регенерация, – тяжело дыша, проговорил Дегтярь. – Нереальная у него регенерация. Убить его, как я понимаю, невозможно. Да и не нужно. Пока он бодрствует, все остальные ктулху спят. А может, временно подыхают. Но когда оно заснет снова, его ктулхёныши проснутся – и тогда нам несдобровать. Так что затариваемся быстрее и валим отсюда на фиг. Времени у нас в обрез. Фыф, ты стой тут, и если увидишь, что глаза у него начали тухнуть, стреляй. Это поможет – правда, ненадолго. Потом он все равно заснет, причем наглухо.
– Вот спасибо, хорошо, – проворчал шам, досылая патрон в патронник своего «Кедра». – Я его ментально вообще прощупать не могу, первый раз такое с живым существом. А если он снова щупальцем долбанет?
– Уворачивайся, – посоветовал я, после чего, дабы не тянуть время, направился к ближайшему стеллажу, на котором покоились ящики с архаичной по стилю, но понятной по содержанию маркировкой.
Правда, меня немедленно окликнул Дегтярь.
– Слышь, Снайпер! В вещмешке много не унесешь. Помоги-ка.
Я зашел за стеллаж, скрывавший от меня панораму слева – и слегка присвистнул.
Вдоль левой стены стояли автомобили, заботливо укутанные брезентовыми чехлами, на которых были видны крупные надписи, набитые при помощи трафаретов. На четырех наиболее крупных тентах красовались надписи «Studebaker US6». На двух остальных, размеры которых были намного скромнее, имелась лаконичная надпись русскими буквами «ГАЗ-67Б».
– Быстрее, – бросил Дегтярь, бегом направляясь к машинам. – Лендлизовские «Студебеккеры» не для современной Зоны, здоровы больно. А вот советские внедорожники нам будут в самый раз.
Сорвать тент с одного из автомобилей не составило большого труда. Правда, от этого нехитрого действия плотное облако пыли повисло в спертом воздухе, но кто обращает внимание на такие мелочи, когда счет идет на минуты? Загнав два домкрата под машину, мы выбили подпорки, после чего встал вопрос бензина. Консервация не предусматривает наличия топлива в баке, но на заднем сиденье «ГАЗа» обнаружились шесть тридцатилитровых канистр, заполненных бензином доверху.
– Ты заправляй, а я загружаю, – бросил я Дегтярю, бросаясь к стеллажам. Тот молча кивнул – ему армейская техника ближе. А я уж точно не ошибусь в том, что нам нужно, ибо историей военного искусства интересовался давно и плотно и в оружии Второй мировой немного разбирался. В том числе – в маркировке ящиков.
Патроны для пулемета Дегтяря и своей СВД я нашел сразу. Их и искать особо не пришлось – весь ближайший стеллаж был завален ящиками с соответствующей маркировкой и надписями «880 шт.». То есть в каждом ящике находятся два цинка по 440 патронов. Нелегкие ящички, по двадцать пять кило каждый, но захочешь жить – не такое потаскаешь. Единственное: сразу пустить в дело патроны из этих ящиков не получится, ибо советский цинк – это консерва. Самая натуральная большая консерва, взрезаемая специальным ножом, который в обязательном порядке находится в каждом из этих ящиков.
В общем, я довольно шустро за два захода переправил на заднее сиденье «ГАЗа» четыре таких ящика, прихватил коробку с дисками для «Дегтярева» (судя по весу, снаряженными патронами), после чего озаботился поиском боеприпасов для своего автомата, которых после войны не было, и быть не могло – патрон 5,45X39 мм был принят на вооружение только в 1974 году.
Но эти патроны были на старом военном складе, причем в изобилии. Они буквально валялись под ногами – в магазинах, сумках, разгрузках и просто в карманах тех, кто нашел тут свой вечный покой. Мои глаза, наконец, привыкли к царящему здесь полумраку, и я отлично разглядел, какое количество трупов лежит тут, на загаженном бетонном полу. Вернее, не трупов в привычном понимании этого слова, не раздутых мертвых тел, словно ужасные сосуды наполненных продуктами разложения, а мумий, из которых ктулху добросовестно высосали кровь. И рядом с этими останками обязательно валялось оружие – чаще всего автоматы Калашникова под патрон 5,45X39 мм. Причем остановившееся время прекрасно сохранило и оружие, и боеприпасы к нему.
В общем, я буквально за несколько минут набрал более чем достаточно магазинов и укупорок с «пятерой», прихватил несколько десятков пээмовских магазинов – Фыфу-то из его «Кедра» чем-то стрелять надо. Также я забросил в «ГАЗ» пару ящиков с гранатами, упакованных так же тщательно, как и патроны, – запалы консервированы и лежат отдельно от самих гранат.
