– А что такое… – начал было Фыф, но договорить не успел.
Снизу к нашему вертолету внезапно потянулся светящийся пунктир – слабенький такой, еле заметный.
– Т-твою… – только и успел выговорить Дегтярь, прежде чем пули разнесли левую сторону нижнего стекла и распороли нашего неразговорчивого «птица» снизу доверху.
Стреляли из крупнокалиберного, вследствие чего пилот сразу же стал выглядеть крайне неаппетитно – как и его место. Обрывки кишок, разбросанные по приборной панели, обломки ребер, торчащие из грудной клетки, кровавая каша на месте лица, оторванная рука, судорожно сокращающаяся на полу… Кто не видел ранее, что делает с человеком дюжина пуль калибра 12,7 миллиметра, того с непривычки и стошнить может. Некоторые даже, случается, сознание теряют.
Но нам падать в обморок было некогда, даже если б очень захотели. Останки пилота, поначалу отброшенные инерцией ударов на спинку кресла, ожидаемо завалились вперед, прямо на ручку циклического шага. Соответственно, вертолет клюнул носом и резко пошел вниз…
Мы с Дегтярем среагировали одновременно. Я, бросившись вперед, ухватил за плечи то, что осталось от пилота, и рванул на себя – при этом труп просто развалился надвое и на пол посыпались изуродованные кишки. А бывший полковник, прыгнувший чуть ли не рыбкой, успел перехватить ручку и потянуть ее вверх.
– Умеешь? – бросил я, имеющий весьма приблизительное представление об управлении вертолетом.
– Да, – коротко бросил Дегтярь, после чего плюхнулся прямо в то, что осталось от пилота. Это правильно. В такой ситуации не до сантиментов. Фыф вон, много чего повидавший в жизни, и тот стоит слегка бледный с лица, глазом моргает, щупальца тоскливо книзу провисли. Это ничего. Пусть привыкает, повышает, так сказать, моральный дух и привычку к рваному мясу, без которой на войне ну никак нельзя – иначе зависнешь, переживая, и в рваное мясо превратят тебя.
Я же, удостоверившись, что вертолет в надежных руках, бросился к двери. Рывком сдвинул ее в сторону, после чего дернул на себя пулемет, закрепленный на рельсе.
Явно самодельная система крепления сработала на удивление хорошо. Два щелчка – и пулемет готов к работе. Дегтярь, кстати, молодец – быстро, но плавно увел машину в сторону, уходя из-под обстрела и одновременно разворачивая вертолет так, чтоб я мог обработать огневую точку противника.
Но и противник, сволочь, попался грамотный. Я уже видел, как снизу к нам потянулся новый пунктир… а потом вертолет тряхнуло, будто по нему кто-то выбил дробь тяжеленными кувалдами.
В салоне сразу же появился дым, завоняло жженой проводкой и керосином.
– Он один двигатель сжег, сука такая! – заорал Дегтярь. – И, по ходу, оба генератора накрылись! Гаси его, Снайпер, пока он нас не загасил!!!
Второй движок, принявший на себя всю тяжесть проблемы, взвыл, словно раненый бык, но бывший полковник все-таки сумел развернуть вертолет, при этом довольно рискованно снизившись на треть высоты.
Я уже видел, откуда стреляли. Это был то ли ДШК, то ли «Утес» – отсюда не поймешь, – на станке с круговым сектором обстрела и возможностью ведения зенитного огня, установленный на широкомордый вездеход типа американского «Хамви» с открытым кузовом. Возле пулемета суетился какой-то шустрый хрен, не ожидавший от обреченного вертолета такого крутого маневра. Сейчас он разворачивал свою бандуру, явно собираясь довершить начатое.
И ему это почти удалось…
Просто я начал стрелять на секунду быстрее.
Непростое это дело – вести прицельный огонь из движущегося вертолета. Но я очень старался, потому что когда тебя вот-вот изрешетят из крупнокалиберного, энтузиазм обычно вырастает до зашкаливающих величин.
Лента моего пулемета тоже была снаряжена трассерами, один через три бронебойно-зажигательных, за что тому, кто так озаботился боеприпасом, большое от меня человеческое спасибо. По трассерам в горячке боя целиться не в пример легче, вот я и ввалил четверть ленты прям в кузов вездехода прежде, чем пулеметчик сообразил, что полудохлый вертолет огрызается…
Честно говоря, я так и не понял, попал я в пулеметчика или нет. Просто какая-то из бронебойно-зажигательных пуль прошила не только кузов, но и бензобак под ним…
Рвануло неслабо – по ходу, не только бензобак был полным, но и в самой машине оказалось богато с боеприпасом. Из огненного шара, в который превратился автомобиль, раздалась беспорядочная канонада – это детонировали патроны. Но весь этот натюрморт уже был позади, потому что Дегтярь круто вел вертолет на посадку. Не вертикально снижался, когда машину подбить легче всего, а под углом, явно имитируя падение. Может, поэтому по нам больше и не стреляли. Какой смысл тратить патроны на сбитый, потерявший управление, падающий вертолет? Правильно, никакого.
Я сразу понял замысел бывшего полковника и, сорвав «Печенег» с системы крепления (благо такой маневр был предусмотрен ее конструкцией, всего-то две защелки фиксировали пулемет), бросился к нашему «газику». Самое лучшее после аварийной посадки на вражеской территории – это как можно быстрее свалить с места посадки. Враг не слепой, и наверняка захочет проверить, что находится внутри дымящегося, но так и не взорвавшегося вертолета.
– Фыф, быстрее!!! – заорал я, со всей дури саданув берцем по тормозному башмаку под передним колесом автомобиля.
Маневр удался. Башмак впечатался в противоположное колесо, из-под которого шам как раз вытаскивал второй башмак, а у меня ощутимо заныл голеностоп. Но сейчас было не до сантиментов, ибо счет шел на секунды…
Посадка оказалась жесткой. Вертолет тряхнуло, автомобиль слегка подпрыгнул и ткнулся бампером в дверь-трап, открывающуюся наружу. Блин, только бы не заклинило ее от удара!
Не заклинило. Что бамперы военных машин, что вертолеты в Советском Союзе делали на совесть. Я повернул рукоятку, и дверь выпала наружу, превратившись в трап для спуска хочешь людей, хочешь небольшого автомобиля, типа нашего «ГАЗ-67Б».
Фыф уже сидел в машине с весьма воинственным видом. В лапах зажат любимый «Кедр», на поясе слева мой «ярыгин», справа – футуристический пистолет Кречетова в замысловатой кожаной кобуре с кармашком под запасной аккумулятор. Лучше б за руль сел, так как за окнами правого борта уже плясали языки пламени. Хотя, наверно, я многого хочу от мутанта из другого мира. Ничего, останемся в живых – обязательно научу его водить машину…
Я швырнул пулемет на пассажирское сиденье, прыгнул за руль, завел автомобиль – благо ключ в замке зажигания торчал – и тронулся с места.
– А Дегтярь? – обеспокоенно спросил Фыф.
– Не пропадет, – бросил я через плечо, стараясь не задеть бортом «газика» за косяк узкой вертолетной двери. – А начнет пропадать – вернемся и вытащим. Но вернемся по-любому без боеприпасов в кузове, которые могут рвануть… и без которых нам всем кранты.
– Не дождетесь!
«ГАЗ-67Б» уже наполовину выполз наружу (как его вообще в вертолет впихнули?), когда на пассажирское сиденье плюхнулся бывший полковник. И тут же матюгнулся.
