…и назад не лучше. А когда застыл на переломе…
…нельзя отдыхать. Огонь под домом.
– Посиди здесь. – Таннис пытается отцепить его руки. – Я схожу за твоим братом… он здесь, ты понимаешь? Его тоже надо забрать.
Райдо? Он ведь обещал помочь… и он тоже слышит, как хрустит гранит под нажимом огненной пружины. Насколько еще хватит?
– Здесь недалеко и…
Кейрен пойдет с ней. За ней, пусть и в животном облике, если жиле он больше по вкусу. Он не будет сопротивляться, главное – не отстать.
И хвост… куда все-таки хвост девается?
С кисточкой.
– Знаешь, я тебе не говорила, – рука Таннис лежит на холке, – в детстве я мечтала, что однажды заведу себе большую собаку…
Смеяться все еще больно, но само то, что Кейрен способен смеяться, – уже чудо.
И она чудо.
Рядом.
Колышутся черные юбки. Черный ей не к лицу, и в его мире, который вновь нарисован углем и мелом, Таннис – единственное яркое пятно. А она черный надела…
Неправильно.
…а идти и вправду недалеко.
Вот только дверь комнаты открыта настежь. И Райдо нет. След его свежий, но запах гари стирает его и другой, затхлый, пропитавший комнату насквозь…
…тварь забралась на кровать. Она вскарабкалась по гнилому столбику, замерев, прикрытая пыльными складками балдахина. И если бы не запах, Кейрен ее не увидел бы.
Он и не увидел. Не ее – движение, которое заставило вздыбить иглы и зарычать.
– Прочь. – Таннис дотянулась до старинного, весьма с виду увесистого канделябра. – Пшел отсюда.
Тварь, поняв, что обнаружена, зашипела. И из-под кровати высунулась еще одна… две… зашевелились портьеры…
…подземники охотятся стаями.
– Отступаем, да? – подхватив юбки, Таннис попятилась к двери. – Не надо только резких движений, да? Мы медленно… потихоньку…
Твари боялись.
У страха запах оранжереи, прелый и кислый, и в то же время невыносимо-цветочный, навязчивый. Твари боялись и поэтому были опасны.
Кейрен отступал.
Медленно… слишком медленно… они ведь тоже слышат, пусть не пламя, но землю, с которой успели сродниться за столетия.
Стон ее. И шелест обвала где-то глубоко внизу. Хрип подземной реки, которая столкнулась с огненной жилой и перестала существовать. Протяжный скрежет гранита, раздираемого паром…
…мягкий хруст подземных корней Шеффолк-холла.
Уходить надо быстро, но одно неверное движение, и стая бросится. Кейрен рычит, и они отползают, всего на несколько шагов… дом замирает. Исчезают вдруг звуки. И сам мир, прежде черно-белый, становится черным.
А потом белым, нестерпимо, ослепительно-белым…
…солнце на снегу.
Огонь по стенам. Они вспыхивают сразу, рассыпая веера белых брызг. И Таннис, роняя канделябр, шипит. Она прижимает обожженную руку ко рту, озирается… твари скулят, пытаясь уйти от огня, вернуться в комнату. Дом же, медленно, но верно оседает. Подвалы его наполняются пламенем…
…бежать.
Схватить зубами за подол и прочь… платье занялось, и пришлось его содрать… юбки тоже прочь… Таннис не кричит, стиснула губы, которые превратились в тонкую линию, и сама стягивает перчатки.
Вести.
На лестницу…
…воздух дрожит, и жар чувствуется сквозь броню чешуи…
Не останавливаться.
Вверх… в окно, подойдет любое, лишь бы не заперто… и треклятый плющ сейчас почти спасение… хотя веревка надежней.
Спальня?
Хорошо. Не важно чья, хотя запах хозяина знаком и от него в горле клокочет рычание.
Выдохнуть. И вернуться, продираясь сквозь сопротивление жилы. Зато раны опять затянуло: близость жилы сказывается.
– Ты как?
Мир цветной сложен в восприятии, и Таннис, его Таннис, которая в обоих мирах одинакова, качает головой. А на руке ожог, но он – меньшее, о чем следует беспокоиться. И Кейрен содрал с постели покрывало. Ткань хрустит, рвется…
– Мы спустимся…
…дом качается, но держится.
Пока еще.
– Сейчас привяжу…
Она пытается помогать, но лишь мешает. И понимая, отступает к окну. Воздух горячий, с пеплом смешанный… не надышаться.
Почти успел.
Почти сумел, уже закрепил веревку на крестовине рамы, когда дом опасно затрещал.
– Назад!
Кейрен успел оттолкнуть ее от окна, которое вдруг провалилось внутрь, посыпалось вместе с участком стены, и пол пошел вниз. Древние опорные балки, подточенные пламенем, не выдержали веса Шеффолк-холла.
– Назад…
Он обхватил Таннис, прижав к себе, думая лишь о том, что смерть от падения – милосердней смерти в огне. И все равно выбор дрянной… камни по спине, мелкой россыпью, градом, от которого ребра хрустят…
– Все хорошо…
Его шепот тонет в грохоте обвала.
Дом оседает. И в кои-то веки Кейрену везет: массивная плита ложится над ними, защищая от камней…
…не от огня.
Вот и все.
– Мы умрем, да? – Таннис пытается повернуться, но их убежище слишком мало. И Кейрен теснее прижимает ее к себе.
– Нет, конечно.
– Врешь.
– Когда я тебе врал? Сама посуди… мы уже, можно сказать, спустились. Да, немного засыпало…
…камни сверху, пламя снизу.
– Но мы живы. И жить будем. Ты ведь можешь дышать… и я могу…
…пока еще. Воздуха не так и много…
– А значит, надо просто немного подождать. Нас откопают.
– Кейрен…
Она устраивает голову у него на плече.
– Я, кажется, тебя люблю.
– Конечно, любишь. Как иначе? Я ведь замечательный… умный… и красивый еще… и что ты смеешься?
…пусть смеется. Не важно, что будет дальше, но сейчас он хочет слышать смех своей женщины.
– Разве не так?
На губах ее – каменная пыль. И на лице.
– Так, все так… зачем ты вернулся?
– За тобой. Знаешь, я просто понял, что не умею жить без тебя…
– Ты бестолочь…
– С кисточкой?
– Да.
И тишина. Шелест камней. Обвал замирает. И пламя таится. Куда спешить? Его добыча не уйдет.
– Нас ведь найдут…
– Конечно…
…воздуха не так и много.
– Спи. Закрывай глаза. Хочешь, я тебе колыбельную спою? Правда, у меня со слухом не очень, но я спою…
