Когда человек отошёл к своим трофеям, а полукровка осталась, мы встали с колен и выжидательно посмотрели на неё. Она действительно была совсем здорова и выглядела получше нас. Ну, как это может быть, и без магии? Этот вопрос волновал, видно, не меня одну. Иримэ чуть ли не принюхивалась к ней. Да и Риниэль тоже.
– Я, Исилиэль, дочь Лауриндиэ из Дома Синих елей, – представилась она, и ни слова о том, что полукровка.
Мы представились в ответ, но из-за того, что мы были обнажены, чувствовалась некая неловкость и разговор как-то не шёл. Человек дал ей свою… э-э… куртку? рубаху? И хоть та висела на полукровке как мешок, но всё же. Но Исилиэль сразу всё поняла и тут же сказала, что человек разрешил нам выбрать себе любую одежду. Я сразу отвела всех в шатёр и раздала отложенную одежду. Никто не удивился, и лишь поблагодарили меня, что угадала размеры.
Исилиэль рассказала нам о просьбе – или всё же приказе? – господина. Обращаться к человеку по имени и так было дико, а «господин Владислав» и совсем не представляю, как бы произносила. Привыкла людей вообще не замечать, они угадывали мои желания раньше, чем я о них подумаю. Но всё же по имени было как-то легче. Главное – не думать, что он человек.
Первой не выдержала Риниэль:
– Исилиэль, а как человек тебя вылечил?
– А он меня и не лечил.
– Как? – вырвалось удивлённое восклицание одновременно у нас троих.
Исилиэль сделала загадочное личико и специально затягивала паузу. Я начала злиться от нетерпения, но полукровка смело рассчитала время молчания и выдала такое!..
– Он отнёс меня к полосе смерти, и она меня вылечила!
Здесь не только я, все потеряли дар речи. У меня в голове было пусто-пусто, и даже, наверное, я забыла, как дышать. Полоса смерти была самым ужасным, что я знала. Это единственное растение, которое было не подвластно нашему народу, а так как мы могли чувствовать и даже говорить с ним, просить или приказывать, то убивающая всё живое полоса смерти внушала дикий ужас. Также все знали, что она не просто убивает, но и полностью поглощает тело с душой. А полное поглощение – это больше чем просто смерть. Поэтому хоть и мало кто из эльфов собственными глазами её видел, но все знали, как она выглядит и где проходит. Исилиэль же рассказывала странные вещи, и если бы не знала, что она говорит правду, то даже не знаю, как отнеслась бы к её рассказу.
– Что ты чувствовала во время лечения? – первая отошла от шока Иримэ и задала первый волновавший её вопрос.
Исилиэль на мгновение задумалась, обвела нас взглядом, будто что-то решая для себя, и ответила:
– Когда увидела, куда меня несёт человек, то испугалась так, что немного вышла из оцепенения, лишь уже оказавшись на полосе смерти. Подумала, вот и всё, конец, а после вдруг просто заснула и очнулась уже совершенно ЗДОРОВОЙ! – Полукровка замялась, почему-то внимательно посмотрела мне в глаза и решительно продолжила: – Даже пережитое мной мне не кажется концом жизни. Словно во мне что-то изменилось, и будто всё произошло не со мной, а с кем-то другим. И это не меня унижали и насиловали орки, а был лишь страшный нереальный сон.
На Исилиэль было жалко смотреть. И я на какой-то миг увидела не только её чувства и переживания, но и её решительность, силу и невероятное желание мести. Стало неприятно. И почему я так презираю полукровок? Может, стоит пересмотреть своё отношение хотя бы к Исилиэль?
– …человек хотел узнать, – говорила тем временем Исилиэль, – почему он не может просто нас освободить? И мне пришлось рассказать ему о проклятии и как его снять.
– Он хочет нас освободить? – удивилась Риниэль.
– Да. Мне показалось, что случившееся ему сильно не понравилось и это нарушило какие-то его планы, но в лес он искать магов не пойдёт. Также думает, что за нами будет погоня.
– Будет! – подтвердила Иримэ.
Вот здесь и началось. Риниэль вдруг резко встала и вся напряглась. Её руки нервно стали сжимать-разжимать кулаки, а увидев её лицо, я сама испугалась. Резко обернулась и увидела, что человек держит в руках лук Риниэль и восхищённо его рассматривает. Немного успокоилась, Риниэль хоть и на грани, но на человека напасть не сможет, даже если и сильно хочет. Печать проклятия уже вошла в наши ауры, и, лишившись ошейников, мы лишь сохранили себя, но не обрели свободу.
Человек заметил, нет, почувствовал взгляд вышедшей чуть вперёд Риниэль и обернулся. Казалось бы, обычное действие – обернуться, но человек сделал это так, что я даже вздрогнула. Его глаза… Он готов был убивать! Движение тела – готовность к схватке.
О, Древо, кто он такой?! Даже наши самые опытные бойцы так себя не ведут. Хотя одного я знала, и это был мой отец. Он так же один раз меня напугал в детстве до слёз, когда я спряталась в его кабинете и хотела над ним подшутить. Мама долго после кричала на отца, а он лишь просил у меня прощения…
Риниэль встала на одно колено и, склонив голову, протянула вперёд руки. Так захотелось закричать: «Что ты делаешь?!» Но я просто онемела от поступка Риниэль, в её действии была и моя вина. Это я её тогда не услышала и сказала не те слова. Теперь же было поздно.
Эльфы принимают лук, стоя на одном колене, лишь в трёх случаях. Первый – когда его дарит семья или те, кто её заменил. Второй – на празднике полного совершеннолетия. И третий – когда признаёшь лорда Дома своим господином. Риниэль, приняв в ритуальной позе лук от человека, признала этим его своим господином. Но это было ещё полбеды. Он дарил ей лук, взятый им в бою через кровь общего врага, а это связывало его и Риниэль больше, чем просто признание господина.
Вот она идёт к нам, сияя от счастья, и печать проклятия исчезает из её ауры прямо на глазах, а на её месте, что сразу же видно в истинном зрении, образуется новая и более сильная печать фуинэ. Теперь не только на словах, но и на деле я стала для неё бывшей госпожой. Если бы не мои слова во время истерики Риниэль, то она бы никогда не предала свою клятву мне. Я ведь тогда, подтвердив, что мы рабыни человека, отказалась и от её клятвы, и вообще от всех наших клятв!
Иримэ, скорее всего, это поняла раньше меня, но виду не подала. Почему? Я кинула на неё взгляд. Она не выглядела удивлённой, а более того, радовалась за Риниэль! Но почему?!
ВЛАДИСЛАВ
Во время расспросов Исилиэль понял, что немного сглупил. Ну откуда эта девчонка может знать ценность денег, камней или того же оружия? Она ведь, кроме своей долины-концлагеря, ничего в жизни и не видела, а из слухов, рассказов матери и из книг много не узнаешь. Исилиэль была неглупой эльфийкой и сразу сообразила по моим вопросам, что тут дело нечисто.
– Влад, а ты почему задаёшь такие вопросы мне, это ведь ты пришёл из-за полосы смерти? До образования Завала там не был ни один эльф, и что там происходит, могут знать лишь во дворце лорда Первого леса.
Да, что-то я последнее время туплю, так палиться на ровном месте! Ведь рассказывать ушастым о себе правду в мои планы вовсе не входило. Придумать легенду? Да, это было бы реально, если бы я более-менее знал этот мир, а так, даже выдавая себя за далёкого варвара, погорю на мелочах. Да и не тяну я на варвара, что и последнему дураку ясно. Можно, конечно, попробовать закосить под путешественника из далёкой, Богом забытой страны, но это тоже палка о двух концах. Мало ли как обстоят дела с местной географией, и окажусь я якутом из Африки. Под амнезию косить было бы более реально. Типа, там помню, там не помню. Шёл домой, дали по голове, очнулся, а на заднице гипс. На этом варианте я и решил остановиться, пока не придумал ничего более подходящего.
