– Похоже, все это вас глубоко задело.
– События на площади Тяньаньмэнь переменили меня. Бесповоротно.
Малоун готов был в это поверить. Боль в глазах Линя была неподдельной. Быть может, этот китайский лидер будет другим?
– В чьих руках мой мальчик? – спросил Соколов.
– Его захватили очень плохие люди, – сказал Линь. – Евнухи. Я полагал, их больше нет. И если бы мне сказали это всего каких-нибудь четыре дня назад, я бы ответил, что такое невозможно. Но теперь я вижу, как глубоко ошибался.
– Нам что-нибудь известно об этом Храме поддержания гармонии? – спросила Кассиопея.
– Мне доложили, что он закрыт для посещений, – ответил Линь. – Но в этом нет ничего необычного. У нас тысячи закрытых объектов. Обстановка в этом регионе очень напряженная. Формально территория принадлежит нам, однако Индия и Пакистан предъявляют на нее свои права. К счастью, в основном вооруженные столкновения происходят к югу от этих гор, и нам пока что не приходится тратить значительные средства на их защиту.
Двигатели сбросили мощность, и самолет начал снижаться. За иллюминаторами царил кромешный мрак.
– А что насчет председателя Госсовета? – спросил Малоун.
Линь сидел, уставившись перед собой, погруженный в размышления.
Самолет продолжал терять высоту.
– Несколько часов назад он прилетел в Кашгар.
От Малоуна не укрылось прозвучавшее в его голосе недоверие.
– В чем дело?
– Я ненавижу, когда мне лгут, – сказал Линь. – И Пау Вень, и председатель Госсовета солгали мне. Боюсь, оба используют меня в собственных интересах.
– Тут нет ничего страшного, – успокоил его Малоун. – Главное, что вы знаете об этом.
– И все же мне это не нравится.
– Надеюсь, вы понимаете, что Тану, скорее всего, известно, куда мы направляемся, – сказал Малоун. – В его распоряжении весь арсенал средств. – Он указал на Соколова. – Тан постарается захватить ученого.
Русский съежился, услышав эти слова.
– Аэродромов в этих местах по пальцам пересчитать, – продолжал Коттон. – Тан наверняка это проверил.
– Что вы задумали? – спросил Линь.
– Совершить небольшой обманный маневр.
Глава 67
Малоун не отрывал взгляда от проплывающего внизу Каргалыка. Городок раскинулся на юго-восточной окраине пустыни Такла-Макан; к югу от него начинались горы. Линь Йон объяснил, что в этом благословенном месте, расположенном на перекрестке дорог и судоходных рек, проживает около двадцати тысяч человек. Много столетий назад именно здесь начинали свой путь караваны, направляющиеся в Индию. Сегодня о былом величии напоминал лишь оживленный базар, а в 70-х годах в Каргалыке был построен небольшой аэропорт, способный принимать легкие самолеты.
– Похоже, аэродром находится в нескольких милях от города, – заметил Малоун.
Огней в Каргалыке почти не было; казалось, в маленьком городе введен комендантский час. Освещенное шоссе, извивавшееся по равнине, вело к невысокой башне центра управления полетами, двум ангарам и залитой ярким светом взлетно-посадочной полосе. Малоун с тревогой подумал о том, что могло ждать их на земле. Прелюдию к этому выхватил в ночной темноте свет прожекторов заходящего на посадку самолета.
Две машины.
В такой поздний час?
– Похоже, нас приготовились встретить по высшему разряду, – пробормотал Малоун.
Кассиопея не отрывалась от соседнего иллюминатора.
– Я видела, как они ехали в аэропорт. Мчались на полной скорости.
– Министр Тан предсказуем, – заметил Линь.
Соколов хранил молчание, однако тревога у него на лице была достаточно красноречивой.
– Успокойтесь, – обратился к нему Малоун. – Все знают, что им делать.
* * *
Линь Йон внутренне напрягся. Посадка прошла гладко, и самолет катил к зданию центра управления полетами. Бетонная дорожка терялась в полумраке, но территория вокруг ангаров и центра управления полетами была ярко освещена прожекторами, установленными на крыше, заливавшими маслянистым светом черный асфальт. Самолет плавно затормозил, но двигатели продолжали работать.
Открыв заднюю дверь, Кассиопея спрыгнула на землю.
Линь последовал за ней.
Они прошли метров пятьдесят навстречу устремившимся к ним с ревом машинам с эмблемами полиции, одной из которых был «Рейнджровер», а другой – светлый микроавтобус. Линь видел тысячи подобных машин по всему Китаю, однако впервые целью полиции был именно он.
Линь остановился, стараясь успокоиться.
Теперь он понимал, что чувствовали его подследственные. Неуверенные в том, что будет дальше, на взводе, гадающие, что известно, а что неизвестно противной стороне. Линь быстро пришел к выводу, что гораздо лучше находиться за пределами клетки и смотреть на тех, кто внутри.
Обе машины с визгом затормозили.
Из «Рейнджровера» выбрался невысокий мужчина, в осунувшемся лице которого было больше тибетского, чем собственно китайского. Одетый в зеленый полицейский мундир, он жадно курил. Водитель остался в машине. Из микроавтобуса никто не вышел.
Малоун поделился своим замыслом, и Линь согласился, что его план хорош – к тому же выбора все равно не было.
– Министр Линь, – начал мужчина, – я Льян, начальник управления полиции Каргалыка. Мы получили приказ задержать вас и всех находящихся на борту этого самолета.
Линь расправил плечи:
– Откуда поступил этот приказ?
– Из Пекина.
– В Пекине двадцать миллионов человек. Не могли бы вы несколько сузить круг?
Похоже, эта отповедь пришлась Льяну не по душе, однако он быстро взял себя в руки и сказал:
– Из канцелярии министра Тана. Приказ четкий и не допускает двух толкований.
Кассиопея, оставаясь справа и чуть позади, внимательно наблюдала за происходящим. Оба они были вооружены: Линь спрятал пистолет под пиджаком, Кассиопея прикрыла полой выпущенной рубашки.
– Известно ли вам, кто я такой? – высокомерно обратился по-китайски к начальнику полиции Линь.
– Мне известно, какую должность вы занимаете. – Огонек окурка у него в зубах мигнул и погас.
– И вы, несмотря ни на что, собираетесь меня задержать?
– На борту самолета есть русский ученый? Человек по фамилии Соколов?
Увидев, что Кассиопея уловила фамилию своего друга, Линь сказал ей по-английски:
– Он хочет знать, есть ли с нами человек по фамилии Соколов.
Пожав плечами, Кассиопея покачала головой.
Линь повернулся к Льяну.
