– Проведите его в мой кабинет, я с ним поговорю.
Сказав это, он на удивление легко вылез из своего необъятного кресла и торопливо засеменил куда-то в угол помещения, где оказалась неприметная дверка, в которую глава и юркнул, едва при этом не застряв в проеме.
Честно говоря, я до последнего ждал какого-нибудь подвоха. Вроде того, что Толд отдал приказ своим людям совсем не тот, который я услышал, а сам для собственной безопасности скрылся с места происшествия, но нет. Народ вокруг меня недоумевал точно так же, впрочем, приказы они, видимо, привыкли исполнять, поэтому не прошло и пяти минут, как меня предельно корректно попросили следовать за собой. Причем моим проводником стал бородатый тип, сидевший рядом со мной и бывший мною охарактеризованным как «туша». Мне оставалось лишь задумчиво созерцать бритый затылок моего провожатого и морщить лоб в попытках понять. Все было совсем не так, как я ожидал, и это мне катастрофически не нравилось. Именно катастрофически и именно не нравилось. Задумка, которую я рассчитывал реализовать лишь на начальной стадии, грозила вылиться в нечто другое, могущее потребовать своего продолжения, а тут еще и Дженус молчит. Ведь опять какую-то пакость готовит. Сволочь шантажистская!
Пока шел за «тушей», вдоволь похихикал над тапочками розового цвета, надетыми на его ноги, и тяжко повздыхал по поводу того, что сам не нашел таких же. Шли недолго – не успел я даже придумать повод для того, чтобы достать моего проводника, как уже пришли. Громила открыл дверь и, как добропорядочный выдрессированный лакей, замер сбоку от нее. Я вошел в небольшое помещение с одним-единственным столом, за которым сидел Толд, и стулом напротив него – больше ничего и никого в комнате не было. Едва я переступил порог, как дверь за моей спиной с тихим шорохом закрылась, а хозяин помещения угрюмо уставился куда-то мне в переносицу. Бросив рассеянный взгляд сначала на голые стены, затем на пушистый ковер на полу, я подошел к приготовленному для меня стулу и, развернув сиденьем к себе, оседлал его, положив руки на спинку.
– Ну? Чего звал? – сразу спросил я.
Обожаю себя: такой умненький, такой красивенький, такой сильненький… ну разве не прелесть? Впрочем, это был риторический вопрос. Пока хозяин пытался справиться со своей упавшей челюстью, я придирчиво поскреб ногтем по столу, но так и не понял, из какого он дерева был сделан… да может, я такого дерева и не знаю.
– Мне кажется, – наконец выдавил из себя Толд, – это вам была нужна встреча со мной.
– Правда?! – удивился я. – С чего ты это взял?
Голос у моего собеседника был… даже не знаю, каким… вроде и не громким (хотя орет о-го-го как!), но и не тихим, а главное – очень приятным. Это верх моего удивления, голоса мужчин мне как-то никогда не нравились. Не в том смысле, что у всех голоса отвратительные, а в том… ну это же мужчина? Как его голос может нравиться? То ли дело у женщин, но это уже совсем другая тема. Тем не менее как бы это глупо ни звучало, но голос Жирного Толда мне нравился… Хотя сам он еще тот субъект. После восьми подбородков я сбился со счета (они уходили куда-то за воротник донельзя поношенного… поношенной… гм… чего-то там), глаза были на удивление большие, светлые, волосы черные, густые, а усы свисали едва ли не до плеч, при этом руки, лежавшие на столе, больше походили на лопаты, и я как-то не заметил лишнего жира на них. Пока я с интересом разглядывал своего собеседника, тот пыхтел как паровоз, а его рот то открывался, то закрывался: видимо, хозяин все никак не мог решить, чем же ему ответить на мои слова.
– Толд, долго ты еще будешь у меня отнимать время? – спросил я, сделав голос крайне раздраженным. – Я очень занятой человек!
– Вы сами ко мне пришли! – ткнул он в меня пальцем.
– Разве? – задумался я.
– Да!
– Хм… действительно… Ладно, зачем я тогда пришел? – уставившись на него немигающим взглядом, спросил я.
– Откуда я знаю! – рявкнул Толд, да так рявкнул, что у меня уши заложило.
Потряся пальцем в ухе и почувствовав, что звон от акустического удара прошел, я с уважением произнес:
– Вот это голосище… Ну так, собственно, чего ты ко мне пришел?
А когда он краснеет, то похож на большого плюшевого медведя, честно. Он краснеет каким-то темным цветом, и его так раздувает, что чуток добавить воображения – и на его месте представляется большой медведь.
– Ты бы поосторожнее с давлением, так и до инсульта недалеко… или миокард-инфаркта? Я, честно говоря, все время не был уверен в том, какие последствия у повышенного давления. Я больше склоняюсь к инсульту, а ты? Ладно, можешь не отвечать, лучше скажи, зачем пожаловал? Хотя я догадываюсь… хочешь предложить сотрудничество? Ну, я даже не знаю… пожалуй, соглашусь. Это все? Ну, тогда можешь идти.
Несмотря на то что я сказал, вернее, как я сказал, Толд все же сумел выделить необходимое. Респект.
– Не вижу смысла в сотрудничестве, – спокойно произнес он. – Не знаю, кто вы, но уверен, что мы вам можем дать больше, чем вы нам.
– Может, поспорим? – прищурившись, спросил я.
– Я не азартный человек, – покачал головой Толд.
– Жаль, жаль… – расстроенно произнес я. – Ну, а твое начальство? Оно азартное?
Было видно, что мой собеседник сначала растерялся, потом удивился, постепенно удивление переросло в изумление, и только затем на его лицо опять опустилась маска вежливой растерянности.
– Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, – промямлил он.
– Я, честно говоря, тоже, – произнес я конспиративным шепотом, немного подавшись вперед и приложив ладонь к щеке. – Вот честно! Понятия не имею! Но ведь интересно же…
– Могу я узнать ваше имя? – сухо произнес толстяк, вернее Жирный Толд. Толстячком можно было называть Мэтра, а этого только Жирный и больше никак, причем «Жирный» именно с большой буквы.
– Мя? Я, я? Мя? Ваше? Толд. Какие еще будут вопросы?
Едва я это сказал, как из стены, расположенной прямо за Толдом, вышел человек. Не просочился, не появился, а именно вышел. Будто стена – это сплошная завеса тихой воды, и человек эту завесу преодолел, даже круги на «воде» были, будто это действительно вода.
– Кевар, позволь, я дальше сам поговорю.
Выглядел мужчина солидно: лет сорок, аккуратно подстриженные волосы, едва тронутые сединой, плащ, перекинутый через левую руку, в то время как правая опиралась на черную трость с явно золотым набалдашником. Одет вошедший был в подобие костюма – кажется, фраками их называют… нет, камзолами… или тоже нет? Нет, все же вроде камзолы. Я прекрасно помню названия, но фрак, кажется, видел (если это был фрак), а вот камзол знаю лишь из описаний, данных в некоторых книгах, а вживую видеть мне не доводилось, поэтому с уверенностью утверждать, что на вошедшем был камзол, я бы не стал. Да и вообще, при чем здесь камзол? Будто кого-то волнует, как он одет, по крайней мере не меня – это уж точно. Зато голос и карие глаза мне понравились. Голос был глубокий, сильный, а глаза ясно отображали острый ум мужчины.
