Седьмой, хоть и послушался приказа, но за костром все же издали наблюдал. Старший, в свою очередь, краем глаза присматривавший за ним, с огорчением заметил, как мальчишка помрачнел, обнаружив, что Бини снова не пришла помогать старшей подруге. Но разговаривать с ним не стал, решив отложить это на более удобный момент. До Места Встречи остался всего один дневной переход, и все свои силы он был намерен отдать ему.
Утром Дисси разбудил запах дыма от разгорающегося костра. Накинув поверх теплой кофты длинную, подбитую мехом и затейливо вышитую безрукавку, оставшуюся в наследство, и повязав платком голову, знахарка вылезла из повозки и огляделась. Солнце еще и не собиралось всходить, лишь край неба слева от выросших перед ними гор заметно посветлел. Дождь перестал еще ночью, и хотя густо разбросанные природой камни и растущая между ними трава были еще влажными, полотно повозки почти просохло под упорным ветерком.
В женских шатрах было еще тихо, но лагерь уже просыпался. Позвякивали упряжью возницы, поднимался в небо дым костра, от вьющейся меж камней неглубокой речки слышалось чье-то довольное пофыркиванье. Дисси и сама с удовольствием умылась бы ледяной горной водицей, но решение подруг не отходить от лагеря по одной нарушать не решилась.
Прошла к костру и, отодвинув от продуктов какого-то охранника, привычно взялась за дело.
– Мы сегодня на обед не остановимся, только пару раз на небольшие привалы. – Присев возле костра, он подкладывал дрова и говорил, не глядя на знахарку.
Дисси искоса глянула на него и промолчала. Захочет сказать что-то еще, скажет и так.
– Нужно всем женщинам, у кого не осталось продуктов, получить у нас мясо и хлеб, чтобы перекусить днем, не слезая с повозок, и набрать в реке воды, – напрасно прождав пару минут, продолжил он.
Дисси потянула носом, уловила исходящий от него запах и вдруг вспомнила этого охранника. Это он приставил ей к горлу нож в ту страшную ночь, когда они были вынуждены сражаться за свои жизни. А потом даже спасибо не сказал за предупреждение.
Поэтому знахарка лишь презрительно скривила уголок губ и, пройдя мимо него к котлу, плеснула туда жир. Женщинам она, конечно, все скажет, а вот разговаривать с ним вовсе не намерена.
Старший, подглядывавший из-за телеги с продуктами за попытками Четвертого разговорить кухарку, злорадно усмехнулся. Говорил же ему, бесполезно! С этой женщиной сам вархар не договорится!
– Дисси, я тебе сделал что-то плохое, раз ты не отвечаешь? – не выдержал её бойкота охранник.
– А чего ты мне сделал хорошего, из-за чего я должна с тобой разговаривать? – немедля отбрила женщина, высыпая в котел порезанные овощи и начиная их яростно мешать. Так, что охранник предпочел отступить на пару шагов, чтобы брызги раскаленного масла не попали на него. Наверное, прав был Старший, не удастся с ней договориться, подумал он с досадой. И все же, несмотря на это, решил попробовать еще раз.
– А что ты мне сделала хорошего? – уверенный, что она не могла опознать его, поинтересовался миролюбиво.
– Короткая у тебя память, – язвительно фыркнула знахарка, бросив на охранника презрительный взгляд, – раз не помнишь, кто предупредил о бандитах!
– Но… как ты меня узнала? – растерялся Четвертый.
– По голосу! – рявкнула Дисси. – А теперь иди, скажи своим, пусть поторопятся с водой!
Старший довольно ухмыльнулся, глядя, как шустро рванул от костра Четвертый. Давать другим советы легко, значительно труднее следовать им самому!
Глава 7
Весь день обоз упорно спешил к Месту Встречи. Напряжение, с которым охранники подгоняли лошадей и всматривались в даль, поневоле передалось и путницам. Шутить и разговаривать не хотелось никому. Та невидимая черта, которую они добровольно подвели под прошлой жизнью, вскоре станет вполне реальной. И хотя они и сейчас уже не имеют ни права, ни возможности отказаться от своего решения и вернуться назад, вскоре даже знакомые пейзажи будут для них недостижимой мечтой.
Никто еще не сумел перейти через эти горы, посмотреть на Изагор и рассказать о нем миру. Немногочисленные путешественники, уходившие в ту сторону, никогда не возвращались назад. Народная молва утверждала, что все они пошли на обед загадочным птицам фэй, охраняющим тайны диковинной страны.
Астра проснулась под вечер, когда обоз остановился на последний короткий привал. Непонимающе оглядела пустую повозку и, почувствовав естественный призыв организма прогуляться, вылезла наружу. Но едва бросив взгляд на окружающие тропу валуны и поднимающиеся над ними крутые склоны горы, поняла, произошло что-то неладное. Слишком близко были горы, занимая уже большую часть обозримого пространства. Да и дождя нет и в помине, а последнее, что она помнит о погоде, это упорный шорох струй по туго натянутому полотнищу повозки.
Первым делом магиня все же проследовала в сторону кустиков, пытаясь вспомнить, что с ней случилось. Отдаленно вспоминался разговор с Дисси, тяжелое чувство внутреннего противоборства, разрывающее её между желанием побыстрее получить вожделенные перья фэй и виной перед новыми подругами. А потом… потом в памяти наблюдался какой-то туман, напряженные руки, посверкивающие камни, серебряная паутина, обволакивающая её со всех сторон.
Астра с досадой тряхнула головой и решительно направилась к карете, надеясь там получить ответы на все свои вопросы.
– Присмотри за ней, – указал на магиню глазами Старший, и Четвертый понятливо кивнул.
Неизвестно, какая мысль может прийти в голову оскорблённой магине в тот миг, когда она поймет, что её принудительно заставили проспать больше суток. Правда и остановить её будет не так-то просто, особенно при таком скоплении народа. Поэтому лучше отвлечь её от подруг заранее, пока она до них не дошла. Четвертый пришпорил лошадь, направляя её наперерез магине, и почти успел, когда прямо перед мордой лошади к девушке бросилась знахарка.
– Астра, деточка, зачем же ты встала? – нежно обнимая подругу за плечи, запричитала она. – Как ты себя чувствуешь?
– Ничего… – неуверенно пролепетала магиня, начиная подозревать, что с ней случилось что-то малоприятное. – Немного голова кружится. А чего… со мной было?
– Пойдем к девочкам, вот они обрадуются! Там я тебе все и расскажу. Обопрись, на меня, не хватало, чтобы на улице в обморок упала! А ты чего, не видишь, куда прешь? Чуть на человека своей лошадью не наехал! – обернувшись к разинувшему рот от такой наглой клеветы охраннику, сердито отчитала его Дисси.
И бережно, как драгоценную вазу, придерживая магиню, повела её в карету.
– Получилось! Идут сюда! – шепнула подругам подглядывавшая в шелку Бини, и девушки засуетились, спешно пряча оружие.
Когда Дисси открыла дверцу и осторожно подтолкнула к ней Астру, все уже безмятежно занимались самыми безобидными делами. Принцесса с Ким дочитывали последние письма, Бини с Вареной тонко резали сыр и мясо, сооружая слоёные бутерброды на всю компанию. А Улидат выстукивала на краю столика ребрами ладоней какую-то незамысловатую мелодию.
