— Что происходит? — сердито спросил здоровяк.
— Ничего особенного, мне дали защитный артефакт… поносить, — сообщила я. Щит, образуемый кулоном, оказался настолько вместительным, что мы втроем без проблем за ним уместились, даже Клиф, несмотря на рост под два метра и весьма широкие плечи.
Потрогав силовую растяжку моего изобретения, парень присвистнул, а девушка вздохнула:
— Везет же некоторым…
— Вам тоже везет, — поспешила я заверить и, поймав их взгляды, пояснила: — Вы же со мной.
— Да, — пробасил Клиф скептически, — и закопают нас тоже с тобой. Вон как стараются. — Бросив тяжелый взгляд на нападающих, он заскрежетал зубами. — Была бы тут моя сумка…
— Но ее нет, — мирным тоном напомнила Таггри и мягко спросила у нас обоих: — Так что делать будем?
Отчетливо ощущая, как команда противника со всевозрастающим ожесточением закидывает мой щит быстро застывающей жижей, я уже представила итог сражения. Момент, когда щит лопнет под давящей тяжестью наклонной стены и она погребет под собой всю мою группу. Невольно поежилась и оглянулась. В остальных командах победители уже проявили себя, одни лишь мы до сих пор не дали отпора. И за свое бездействие уже получили не один вопросительный взгляд профессора, а затем и окрик: «Дит Мато, не спите!»
И единственный мужчина в нашей группе взял командование на себя.
— Для начала не дрейфить и провести ревизию возможностей. Я — потомственный земляник.
— Насколько потомственный? — спросила деловито.
— Четвертое поколение, — ответил одногруппник и возмутился моему недовольному виду: — А что такого?! Нормальные крепкие браки и…
— Ты не понимаешь. По генетическим исследованиям в таких семьях все чаще рождается тройка. В этом случае любое перенапряжение опасно, ты можешь выгореть, так и не достигнув двадцатипятилетнего возраста.
— С чего ты взяла? — возмутился потомок Дит Мато и выпрямился, разведя плечи. Но, подумав, опять согнулся, потому что удар по самолюбию он вынести сможет, а вот повторный по голове — нет. Вспененная жижа из клинкера и черного гипса продолжала лететь в нас нескончаемым потоком. И только Всевышний знает, откуда здесь гипс, потому что под нашими ногами была только глина.
— Все разъяснения после. — Я обратила взгляд на одногруппницу: — Таггри, а ты с какими возможностями?
Она опасливо покосилась на наших противников, прошептала, все еще потирая живот:
— Водница. В моей семье никогда не рождались водники с уровнем выше первого.
— Всевышний, мы самая слабая команда, — тихо резюмировала я.
— Это еще почему? — опять возмутился предводитель группы. — Не настолько мы и слабые.
— Потому что у меня стихия воздух, а в резерве только искры.
— Паршиво, — согласился он.
— Да, но благодаря малому резерву я всегда ищу нестандартный подход. Скажи, Клиф, они там уже глубокую яму вырыли? — Я кивнула за спину.
— Метр на полтора.
— А в глубину? — Судя по тому весу, что едва удерживал мой артефакт, колодец у противника должен быть приличных размеров.
— Два с половиной метра. И она до середины наполнена цементирующим составом.
— Какое приятное обстоятельство. — Я подмигнула своим собратьям по оружию, но, судя по лицам, они моего мнения не разделяли. — Разыгрываем эту партию так пока я отвлекаю всех, ты, Клиф, загоняешь парней в яму, а Таггри по-быстрому их там замешивает.
— Но нам сказано их закопать! — возмутились оба в голос.
— Да, а еще сказали, что игра без правил. — Я оценила объем наклонной стены за моими плечами и, присев на корточки, потянула своих напарников вниз. — Ну что, начнем?
— Когда? — Земляник присел, а водница плавно опустилась на землю. — А счет будет?
— Да. — Я хлопнула в ладоши, отключая артефакт, врезала воздушным потоком по стене, как раз над нашими головами, и скомандовала: — Начали!
Обрушение окаменевшего раствора отвлекло внимание всех, в том числе и профессора Гову, который с криком «Студиозы, мать вашу!» бросился нас спасать. Грохот, шуршание разлетевшихся по площадке осколков, плотный столб пыли и ругань мага отвлекли всех от боя в земле и грязи. И никто не заметил, как обвалились стенки колодца противостоящей нам группы и как закрутилась в нем вспененная жижа.
Расчет был правильный, и наши противники посыпались в нее, как подкошенные. Правда, и этого никто не увидел.
— Ирэна! — орал профессор, пробираясь к нам через огромные осколки. — Если вы остались живы, я сам вас сейчас у!..
— Мы выиграли! — с воплем подскочила я и маг-потоками быстро осадила поднятую в воздух пыль. — Первый тур за нами!
Довольный возглас пролетел над полигоном, заставив всех недоуменно остановиться.
— Что? — Земляник, едва взобравшийся на ближайший к нам камень, не сразу понял, что произошло. Оглянулся.
А я уже поднимала с колен Клифа и Таггри, чтобы, обняв их, громко заявить:
— С первым заданием справились! Давайте второе.
— Живы? — недоверчиво переспросил Гову, спрыгнув рядом, и даже руками над нами поводил.
— Даже не поранились, — сообщила я гордо и оглянулась назад, — в отличие от них.
И в это мгновение из ямы противника раздалось приглушенное и отчего-то хриплое:
— Спасите!
— Кто-нибудь?!
— Профессор…
— Кажется, вас зовут, — улыбнулся потомок рода Дит Мато.
Преподаватель оказался там быстрее прочих и, рухнув на колени, изумленно выдохнул:
— Проклятый Всенижний, как вы это сделали?
— Секрет фирмы, — ответила я, точно зная, что на следующем занятии мы обязательно проведем работу над ошибками и нам с профессором придется объясняться.
Дениэ Гову, не прекращавший внимательно на нас поглядывать, вызвал по эхо-порту помощников. И попросил их высвободить четверку парней, замурованных в камень по самые шеи. Отдав все распоряжения, он оглядел заваленный почвой полигон и потер ладони, счищая с них быстро застывающую грязь.
— Что ж, здесь убираться будут долго. Предлагаю перейти на другую площадку.
Одиннадцать испачканных, но довольных собой победителей первого тура перешли на новую зону боевых действий и вновь поделились между собой. Удивительно, но моя группа опять оказалась в меньшинстве и опять меченая. Двое парней, примкнувших к нам, между собою поровну делили четыре тонких шрама.
— Это воздушники Тисьян и Гатору. — Клиф представил мне в чем-то схожих брюнета и шатена таким голосом, словно бы к нему самому обращаться стоит по полному имени. А может быть, все дело в шрамах и уважении, которые вызывают борцы за свободу от режима Норго?
