— Надеюсь, ты не понял это в буквальном смысле? Губы Джеймса слегка дернулись.
— Я просто вспомнил, что, когда последний раз мы пытались похитить белокурую девицу, нам пришлось везти мою милую племянницу в чемодане. Но сейчас совсем особый случай.
— Каковы твои планы?
Вопрос вновь вызвал у Джеймса, раздражение.
— Пока не решил, но то, что ты предлагаешь, исключается категорически. — Джеймс повернулся к матросам: — Ну вы, два неповоротливых тюленя, выяснили, черт возьми, где девчонка?
— Да, капитан. Она живет в большем доме возле Бриджпорта.
— Возле Бриджпорта? Так, стало быть, я могу найти ее, не заходя в город?
— Да, найти ее легко, только… Джеймс не дослушал Арти.
— Ты слышишь, Конни? Так что не о чем беспокоиться.
— Капитан…
— Мне совсем не нужно заходить в гавань.
— Балда! — послышался шепот Анри, адресованный своему напарнику. — Ты когда объяснишь ему, mon ami
[1]
? После того, как он зайдет в этот дом с тиграми?
— Это дом со львами, Анри, и потом — как ты думаешь, что я пытаюсь сделать?
Эти слова заставили Джеймса обратить внимание на матросов.
— Я понял, что это логово льва, и если я туда войду, то что случится?
— Просто эта девушка из семьи владельцев кораблей «Скайларк лайн», и на них плавают ее братья.
— Вот так номер! — пробормотал Конни. Джеймс вдруг рассмеялся.
— Вот она, ирония судьбы! Ведь Джорджи говорила, что у нее есть корабль, но я не обратил на это особого внимания. Решил, что это пустая болтовня.
— Выходит, она, наоборот, была слишком сдержанной, — заметил Конни. — И смешного в этом ничего нет, Джеймс. Ты не сможешь к ней…
— Смогу. Просто надо выбрать момент, когда она будет одна.
— Только не сегодня, капитан. Сегодня у них праздничный вечер.
— Праздничный вечер?
— Да. Приглашено полгорода.
— Отпраздновать важное событие: вся семья в сборе. Такое у них редко случается, — добавил Анри.
— Теперь я понимаю, почему вас так долго не было, — сердито сказал Джеймс. — Я послал вас разыскать девчонку, а вы разузнали всю семейную историю… Ладно, что еще интересного выяснили? Случайно, не знаете, зачем ее в Англию потянуло?
— Она искала нареченного.
— Нареченного?
— Своего жениха, — уточнил Анри. Джеймс медленно подался вперед. Все поняли, что сейчас разразится страшная гроза.
— У нее… есть… жених?
— Больше нет! — поспешил сообщить Анри.
— Она узнала, что он женился на английской девице, пока она шесть лет ждала его… Ой Анри, у меня это больная нога, а ты наступаешь на нее?
— Тебе на язык бы наступить, mon ami!
— Она ждала… шесть лет? Арти струсил.
— Он, понимаете, капитан, увлекся… а потом война… И здесь ничего не знали о парне до прошлого года… Вообще эта история… не для всех… Анри узнал ее от горничной…
— Шесть лет! — повторил про себя Джеймс. — И погромче добавил: — Похоже, Джорджи была очень влюблена, так ведь, Конни?
— Джеймс, не могу поверить, что тебя это может так волновать. Я слышал, как ты много раз говорил: женщина при отскоке может сделать великолепный кувырок. Ты ведь не хочешь, чтобы эта малышка влюбилась в тебя? Ведь тебя это всегда чертовски раздражало.
— Верно.
— Тогда почему же ты так свирепо сверкаешь глазами?
Глава 29
— Где тебя носит, Клинтон? — напустился на брата Дрю, когда тот вошел в просторный кабинет, где обычно собирались домашние.
Клинтон поочередно посмотрел на Уоррена и Томаса, расположившихся на темно-бордовом диване, надеясь получить от них объяснение столь необычного приветствия Дрю, но так как оба были в неведении относительно этого, то просто пожали плечами.
Клинтон прошествовал к своему письменному столу и лишь тогда снизошел до ответа:
— Я привык заниматься делами, когда нахожусь дома. Утро я провел в офисе «Скайларк лайн». Если бы ты потрудился справиться у Ханны, она тебе сказала бы то же самое.
Слова прозвучали как легкий, но вполне определенный выговор. Дрю слегка покраснел, но лишь по той причине, что не догадался справиться у экономки, исполнявшей также обязанности шеф-повара.
— Ханна была занята сверх головы подготовкой к вечеру.
Клинтон выдавил из себя улыбку. Дрю редко проявлял подобное нетерпение, и это не могло не вызвать удивления.
— Ты мог бы спросить у меня, бестолочь, — хмыкнул Уоррен. — Я сказал бы тебе, что…
Уоррен не успел закончить фразу, ибо Дрю пулей устремился к дивану. Уоррен вынужден был вскочить на ноги, чтобы отразить атаку младшего брата.
— Дрю! Дрю!
Лишь после второго окрика Дрю повернул голову в сторону Клинтона. Глаза Дрю метали молнии. Прошлый раз, когда он и Уоррен разошлись во мнениях, Клинтону пришлось ремонтиррвать письменный стол и заменить две лампы.
— Вам обоим не следует забывать, что мы сегодня принимаем гостей, — внушительно произнес Клинтон. — Народу будет немало, так что эта комната понадобится, как и все другие.
Уоррен разжал кулаки и сел на диван. Томас укоризненно покачал головой.
— Что это ты взбеленился, Дрю? Почему не мог спокойно объяснить все Уоррену или мне? — увещевающе проговорил Томас. — Совсем не обязательно было дожидаться…
— Вас никого вчера вечером, кроме Клинтона, не было дома, — отрезал Дрю, словно эти его слова все объясняли.
Томас, вновь демонстрируя терпение и невозмутимость, спросил:
— Ты ведь и сам уходил из дому, не так ли? Так что какое это имеет значение?
— Я хочу знать, что за чертовщина произошла здесь, пока я отсутствовал, вот и все! — Дрю снова обратился к старшему из братьев. — Так вот скажи мне, Клинтон: ты порол Джорджи после того, как пообещал этого не делать?
— Да ничего подобного! — возмутился Клинтон.
— Хотя и следовало бы, — выразил свое мнение Уоррен. — Хорошая порка освободила бы ее от чувства вины.
— Какой вины?
— За то, что она перепугала нас всех. Это все оттого, что она слонялась по дому и хандрила.
— Хандрила, потому что любила Камерона…
— Какая чушь! — фыркнул Уоррен. — Да она никогда не любила этого подонка! Просто она хотела добиться своего, потому что считала его самым смазливым мальчишкой в городе… уж не понимаю почему.
— Если это так, то чем объяснить, что она каждый Божий день рыдала, после того как мы отплыли с Ямайки? У меня сердце кровью обливалось, когда я видел ее красные заплаканные глаза. Кое-как мне удалось успокоить ее к концу недели. И вот я хочу знать, что опять выбило ее из колеи? Ты что-нибудь сказал ей, Клинтон?
