Осенью 1922 года итальянские фашисты стали захватывать власть в стране. И королю, напуганному насилием, не оставалось ничего иного, кроме как поручить вождю чернорубашечников сформировать правительство. 30 октября 1922 года, появившись в королевском дворце, Бенито Муссолини театрально заявил королю:
– Прошу извинения за свой вид, ваше величество, я прибыл прямо с поля боя.
Муссолини в роли главы правительства действовал знакомыми нам способами. Он нагнал страху на министров. Например, министр путей сообщения кочевал со станции на станцию и если поезд опаздывал, лично увольнял машиниста, ставил другого и требовал гнать на полной скорости. И поезда пошли по расписанию. Под страхом увольнения итальянские чиновники стали быстрее поворачиваться.
В 1924 году Муссолини торжествующе произнес:
– Ускорился весь ритм итальянской жизни!
Дуче внушал молодежи: «Через десять лет, товарищи, Италия будет неузнаваема». Италия – молодая капиталистическая страна, ей непозволительно растрачивать энергию в забастовках и стычках. Стране нужны героические усилия, такие как «битва за урожай». Характер итальянского народа закаляется в борьбе.
Муссолини обвинял интеллигенцию и буржуазию в трусости, инертности и любви к спокойной жизни. Он обещал заставлять ленивых двигаться посредством «пинков под зад».
Уинстон Черчилль поначалу был недурного мнения о Муссолини. В январе 1927 года британский политик побывал в Риме, после чего на пресс-конференции сказал:
– Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини. Если бы я был итальянцем, то убежден, что с начала до конца всем сердцем поддержал вашу победоносную борьбу против ленинизма. С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру. Он является необходимым противоядием русскому яду.
Черчилль потом откажется от своих слов.
А вот Муссолини неизменно с презрением отзывался об англичанах.
«Муссолини, – записывал в дневнике его зять и министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано, – изучал состояние британского народа. Он обнаружил, что возраст двенадцати миллионов англичан уже перевалил за пятьдесят лет, это не возраст агрессивности. Очевидно преобладание пассивного элемента над динамизмом юности. Отсюда стремление к спокойной жизни, компромиссу, миру и неготовность к войне. К тому же в Англии женщин на четыре миллиона больше, чем мужчин. Четыре миллиона сексуально неудовлетворенных женщин создают множество проблем. Такая страна неминуемо приходит в упадок».
Опыт 20-х и 30-х годов, казалось, свидетельствовал о том, что демократия слаба и не в состоянии защитить экономические и политические потребности людей. Итальянский вариант фашизма в первые годы своего существования представлялся мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем. В те времена из двадцати восьми европейских стран только одиннадцать имели демократические конституции. В большинстве европейских государств воцарились диктаторские режимы. Таков был дух времени.
В 20-х годах Муссолини часто называли «крупнейшим государственным деятелем и выдающимся политиком», восторгались энергией, с которой он искоренял в стране большевизм и наводил порядок. Многие восхищались его наглой самоуверенностью. Не только противники большевиков, но и сами большевики.
Вечером 30 июля 1935 года Сталин устроил прием в Большом Кремлевском дворце для участников совещания работников железнодорожного транспорта. Произнес речь. Среди прочего вождь сказал:
– Буржуазия выдвинула своих наиболее умных и способных людей для управления государством: Рузвельта, Болдуина, Гитлера – он талантливый человек, Муссолини…
Советская Россия находилась в отличных отношениях с фашистской Италией, и Сталин считал это своим большим внешнеполитическим успехом. Странная фигура Муссолини, который отверг свое социалистическое прошлое и расправился с итальянскими коммунистами, его не смущала.
Западные политики довольно быстро перестали восхищаться Муссолини. Выяснилось, что итальянский фашизм – это смесь высокопарности, напыщенности, лжи и цинизма. С годами дуче стал хвастливым и несдержанным. Когда посол в Париже сказал Муссолини, что для Франции он враг номер один, тот ответил:
– Это большая честь для меня. Я предпочитаю, чтобы меня боялись и ненавидели, а не терпели и оправдывали.
Он возомнил себя выдающимся полководцем, сам присвоил себе звание первого маршала империи. Авантюрист по натуре, решил восстановить Римскую империю. Выступая в Центральном комитете фашистской партии, Муссолини говорил:
– Теперь мы империя и наши флаги господствуют на морях. Италия не может не быть империей. А наша империя не может не доминировать над другими империями. Энтузиазм, который я сейчас наблюдаю, убеждает меня в том, что итальянцы готовы к новым захватам.
Послом в Италию американский президент Франклин Делано Рузвельт назначил Брекенриджа Лонга, видного политика с Юга. Южанину фашистская Италия поначалу понравилась.
«Италия представляет собой самый интересный эксперимент в сфере управления государством. Муссолини – один из самых выдающихся людей. Они делают уникальное дело, и я ими наслаждаюсь.
Города изменились. Улицы чисты. Люди хорошо одеты. Дороги приведены в порядок. Такое ощущение, что вся страна утром прихорашивается. Поезда ходят точно по расписанию. Изменилось настроение людей. Они кажутся счастливыми. Они заняты делом. Фашисты в своих черных рубашках повсюду. Они распространяют атмосферу важности их дела вокруг себя».
Но когда Италия в феврале 1935 года напала на Эфиопию, настроение американского посла переменилось. Он призвал Рузвельта обращать больше внимания на международные дела, предсказывал, что через пару лет начнется новая война. Президент считал своего посла пессимистом. Тот настаивал, что он прав. Отношение Брекенриджа Лонга к фашистскому режиму в корне переменилось, он больше не видел в фашистах ничего хорошего.
24 июля 1940 года, когда уже шла Вторая мировая война, советский полпред в Италии сообщил в Москву о беседе с дуче:
«Сегодня в 12.30 был принят Бенито Муссолини. Он встретил меня у дверей своего огромного кабинета. Во время беседы Муссолини был любезен и по окончании аудиенции проводил меня до дверей…
Я сказал, что Советский Союз отнюдь не является защитником существовавшего до последнего времени англо-французского господства в Европе. Господствующему положению этих стран приходит конец. Соответственно усиливаются на международной арене голоса СССР, Италии и Германии…
Муссолини подчеркнул, что в настоящий момент у трех стран: СССР, Италии и Германии, несмотря на различие внутренних режимов, имеется одна общая задача – это борьба против плутократии, против эксплуататоров и поджигателей войны на Западе».
Гибельным для Италии оказался военно-политический союз с нацистской Германией. Муссолини считал себя отцом европейского фашизма и настороженно встретил приход Гитлера к власти. Но ему понравился прием, оказанный в Берлине.
