Но она была преданной женой. Писала уехавшему из Петербурга мужу: «Ночью мне было так одиноко, и каждый раз, когда я просыпалась и протягивала руку, я касалась холодной подушки вместо дорогой теплой руки… Мне было так тяжело видеть, как ты уезжаешь один в это грустное путешествие. У меня сердце болит за тебя, и я знаю, как тяжело тебе будет ночью – если бы я могла, я полетела бы к тебе, обняла, покрыла поцелуями и говорила тебе о моей великой любви, которая возрастает с каждым днем и наполняет всю мою жизнь».
Повседневная жизнь императора проистекала так же плавно и размеренно, как у его отца, деда, да, пожалуй, и вообще почти у всех Романовых, правивших Россией с тех пор, как в 1613 году Великий Земский собор избрал царем и великим князем всея Руси 16-летнего боярина Михаила Федоровича, «ближайшего по крови к угасшему царственному роду Рюрика и Владимира Святого».
«Первый завтрак, – вспоминал начальник канцелярии Министерства императорского двора генерал-лейтенант Александр Александрович Мосолов, – состоял из чая, кофе или шоколада. Приносились также масло и хлеб – домашней выпечки. Можно было заказать ветчину, яйца и бекон. Потом приносились калачи, завернутыми в горячую салфетку.
Завтрак подавали в полдень. Все должны были являться в столовую за пять минут до начала завтрака. Император входил, приветствовал собравшихся и направлялся к столу с закусками, где каждый накладывал себе то, что хотел. На закуску подавали красную икру, копченую рыбу, селедку и маленькие сэндвичи. В закуску включались два или три горячих блюда: сосиски в томатном соусе, горячая ветчина, драгомировская каша.
Подавали две перемены – одну из яиц и рыбы и другую из белого или красного мяса. Тот, кто имел хороший аппетит, мог попробовать четыре различных рыбы. Вторая перемена включала в себя овощи. Завтрак заканчивался компотом из фруктов и сыром.
Обедали в восемь часов. Обед начинался с супа с валованами, пирожками или небольшими гренками с сыром. Потом шла рыба, мясо (птица или дичь), овощи и десерт, за которым приносили фрукты и кофе. Подавались вина разных сортов, с кофе – ликеры».
Вечерами Николай развлекался игрой в карты или в домино. Императрица под настроение могла что-нибудь спеть. Но все чаще она плохо себя чувствовала. Обедала в одиночестве или с мужем, «одни вместе», как записывали в камер-фурьерском журнале.
Чем болела последняя русская императрица?
«Александра Федоровна страдала невралгией лицевого нерва и воспалением пояснично-крестцового нерва, – пишет знаток медицинской истории Романовых Аркадий Иванович Танаков. – По заключению немецких врачей, у Алисы был «ишиас» (люмбаго) – заболевание, которое проявляется болями в поясничной области при перенапряжении, охлаждении, после неловкого движения. Человек становится беспомощным, так как любое движение усиливает боль. В основе заболевания, как правило, остеохондроз».
Особенно тяжело ей было выстаивать длительные дворцовые церемонии и церковные службы. Она опиралась на трость. Когда ей становилось совсем невмоготу, садилась в коляску. Николай II писал матери: «Аликс чувствует себя, в общем, хорошо, но не может ходить, потому что сейчас же начинается боль; по залам она ездит в кресле». Британские родственники прислали Александре Федоровне невиданный в России четырехместный электромобиль, в котором она ездила по парку.
Александра Федоровна страдала аллергией на цветочные запахи, из-за чего в царских резиденциях и в Ливадии культивировались только сорта роз без запаха. И еще: императрица совершенно не могла находиться в теплых помещениях, высокая температура была для нее пыткой. В ее апартаментах поддерживалась очень низкая температура, что превращалось в настоящее испытание для придворных.
Здоровье императрицы с годами ухудшалось. Она страдала от ревматизма, мучилась из-за плохих зубов. Беспокоило сердце. Близкая к ней фрейлина Анна Александровна Вырубова записывала: «Все чаще и чаще повторялись сердечные приступы, но она их скрывала и была недовольна, когда я замечала ей, что у нее постоянно синеют руки, и она задыхается».
Французский посол в России Морис Палеолог наблюдал Александру Федоровну во время торжественного обеда: «Ее улыбка становится судорожной, ее щеки покрываются пятнами. Каждую минуту она кусает себе губы. До конца обеда, который продолжается долго, бедная женщина, видимо, борется с истерическим припадком».
Некоторые врачи полагали, что ее недуги носят психосоматический характер. Можно предположить, что это симптомы ранних климактерических расстройств – после стольких беременностей. Сознавая свой долг перед русской короной, она рожала, чтобы Россия не осталась без наследника престола.
Она страдала мигренью. И у нее резко ухудшилось зрение. Ей прописали очки. Она их стеснялась, носила только в кругу семьи. Александра Федоровна жаловалась мужу: «Я-то сама думаю, что глаза слабеют оттого, что я много плачу. И от многих непролитых слез, которые наполняют глаза».
Если бы Николай Александрович Романов родился в среде простых смертных, то прожил бы жизнь, полную гармонии, поощряемый начальством и уважаемый окружающими, писал один из его близких родственников; если бы Николай II дал волю своим естественным наклонностям, то, вероятно, предпочел бы заниматься цветоводством, а царские обязанности переложил на другие плечи…
Как характерно это отношение к последнему императору! Свысока, почти презрительно. О любви к цветам сказано с откровенной издевкой. Николай очень любил армию, спорт, автомобили. На кадрах кинохроники и на фотографиях Николай запечатлен в полковничьем мундире. Отец, Александр III, назначил его командиром батальона лейб-гвардии Преображенского полка. Произвести в генералы не успел. А сам Николай, став императором, не захотел сам себя сделать генералом. Так и остался в сравнительно скромном чине.
Он не был знатоком финансов и экономики. Никогда не держал в руках денег.
– Это большой пробел в моем образовании, – говорил Николай. – Я не знаю цены вещам. Я никогда ни за что сам не платил.
Когда Николай вступил на престол, годовой доход жителя Российской империи был в среднем в три раза меньше дохода немца, в четыре раза меньше дохода француза, в пять раз меньше дохода англичанина и в шесть раз меньше дохода гражданина Соединенных Штатов. Император принял государство отнюдь не счастливым и процветающим.
Но Россия вступила в период модернизации, который сулил быстрый рост. Столыпинская аграрная реформа ускорила темпы экономических и социальных перемен. Рос национальный доход. Успешно развивалось сельское хозяйство – можно говорить о настоящем буме. Обретение основной массой населения страны – крестьянством – свободы и собственности открывало возможность самореализации, успеха, рождало уверенность в себе, в своих силах. Вот важная деталь: перед войной росли доходы среднего сословия, это видно по цифрам прироста банковских вкладов, что одновременно свидетельствовало о доверии к финансовой системе государства.
На свое царское служение Николай II смотрел как на тяжкий крест. В его устах слова «наша матушка Россия» не были пустым звуком. И жена стала для него опорой. Принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская влюбилась в Николая с первого взгляда еще подростком. Приехав к жениху в Ливадию, принцесса Алиса записала ему в дневник: «Не позволяй другим быть первыми и обходить тебя. Ты – дорогой сын твоего отца, и у тебя должны спрашивать и тебе говорить обо всем. Прояви свою личную волю и не позволяй другим забывать, кто ты».
