Книга Братья. Книга 1. Тайный воин, страница 100. Автор книги Мария Семенова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Братья. Книга 1. Тайный воин»

Cтраница 100

Они сошлись на речном льду: царедворец о двух вооружённых спутниках и воевода с подростками и Серьгой.

– Яви вежество, наёмный рубака! – тут же велел Сеггару один из андархов. На его поясе посвечивали боярские бляхи. – Тебя удостоил встречи великородный Невлин, посланник Высшего Круга!

Вельможа досадливо покосился. Сеггар неспешно смерил взглядом говоруна.

– Что ж не поклониться доброму старцу, небось шея не заболит, – проговорил он и в самом деле слегка нагнул голову. – Но коли так, целуй лёд, Пустоболт: здесь со мной царевич Эрелис, сын венценосного Эдарга, третий наследник Огненного Трона. И его сестра, царевна Эльбиз!

– Это ты так говоришь, – подал голос Невлин. – Без должных улик я вижу перед собой лишь детей, одетых как попрошайки.

Воевода не зря звался ещё и Неуступом.

– А я думал, золото – и в обносках золото, – сказал он.

– Кроме того, – заметил старец, – ты привёл четверых…

Сеггар ответил:

– Двое других – наследники моего побратима, благородного Космохвоста. Они заместки, выросшие вместе с царятами, чтобы служить им и умереть за них, если придётся.

– Вот этого я боюсь больше всего, – вздохнул Невлин. – Заместков. Подменышей… Знал бы ты, друг мой, сколько самозванцев уже обращало на себя взгляды Высшего Круга, называясь именем царевича Аодха, якобы выжившего в Беду! Я поехал-то в эти дикие края потому лишь, что ты прислал весть не о нём, а об Эрелисе и Эльбиз… Как я узнáю, которые брат и сестра здесь царских кровей?

Сеггар открыл рот, но в это время из-за пазухи у пухлолицего братца высунулась кошка облачно-голубой шерсти. Мяукнула, вновь скрылась в тепле. Посмотрев на неё, царедворец неожиданно смягчился. Он сказал:

– Либо ты говоришь правду, и тогда всем нам повезло, либо я натолкнулся на хитреца, предусмотревшего каждую малость… Что ж, поставим шатёр, и пусть разденут детей. Здесь есть женщины?

До сих пор Эрелис в пристойном безмолвии слушал разговор взрослых мужей. При этих словах он решительно выбрался из-под руки Сеггара. Сделал шаг, загораживая сестру.

– Покуда я жив, никому не будет позволено утеснять её скромность, – спокойно, ровным голосом проговорил он. – Ни мужчинам, ни женщинам, ни даже тебе, благородный Невлин, сын Сиге из рода Трайгтренов. А для того, чтобы взглянуть на мои царские знаки, шатёр не потребен!

Кошка противилась, не хотела покидать уютную пазуху, но быстро притихла на руках у Эльбиз. Развязав пояс, Эрелис бросил наземь кожух, потом безрукавку и тельницу. Серьга дёрнулся подобрать, но Сеггар не глядя вытянул руку. Стылый ветер тут же прошёлся краснотой по белому рыхловатому телу. Эрелис ещё зачерпнул горсть снега из-под ног, с силой потёр у правой ключицы. На разгоревшейся коже тонким белым узором проступило клеймо. Да не какая-нибудь простенькая подделка, зажившая месяц назад. На груди отрока светились письмена древнего андархского устава, врезанные в кожу сразу после рождения. Врезанные искусно и весьма прозорливо, хотя кто знал тогда о близкой Беде…

Все сомнения прекратились. Великородный Невлин первым согнул колено перед отпрыском властителей Андархайны.

– Во имя Закатных скал!.. Я всё-таки дожил, – прошептал он. – Явилась молодость, могущая вырасти достойной венца. Я дожил…

Третий наследник, не торопясь одеваться, повернулся к Сеггару. Поклонился ему:

– За твоим щитом нам с сестрой некого было бояться. Когда я честно вступлю в отцовский след, это не будет забыто.

Неуступ улыбнулся в ответ. Улыбка вышла кривая. Оттого, наверное, что угол рта поддёргивал шрам. Он повторил сказанное царевичем:

– Время быстро пройдёт. – Оглянулся на бывших заменков. – Ну что ж, ступайте, ребятки. Служите честно…

– Погоди, – поднял руку вельможа. – Ты, добрый воевода, сын чуждого племени и вправе не знать наших законов. Сегодня царевич Эрелис полагает начало праведной жизни… в которой не должно быть места узам из прошлого. Никто не хочет принизить тебя, достойный вождь, но Андархайна живёт много веков. Мы видели всякое, в том числе временщиков возле трона. Иные законы, друг мой, пишутся кровью, и мы говорим как раз о таком.

Сеггар пожал плечами:

– Я думал, запрет касается лишь меня и моих людей.

Косохлёст расплёл руки, всё бесстрастие слетело с молодого лица. Он с беспомощным отчаянием смотрел на любимых брата с сестрой. Воевода предупреждал: такое может случиться, но он не хотел верить. Нерыжень подалась к царевне, девушки обнялись. Ни одна не заплакала.

Воин, стоявший рядом с гусляром, крикнул вельможе:

– А с совестью ты посоветовался, законник?

У него были яркие зелёные глаза, а волосы – рыже-бурые с золотом, как осенние листья.

Невлин провёл пальцами по бороде.

– Многим кажется, что законы справедливыми не бывают, – ответил он печально. – У простолюдья недаром в ходу горькая шутка: где законы, там и обиды. Однако Андархайна издревле зиждется Правдой. Порою законы в самом деле рвут по живому, но, если не чтить их, настанут последние времена. Люди утратят пределы и впадут в дикость, устройство сменится неустройством. Пусть детей сопроводит слуга, привыкший к их нуждам. Большего разрешить я не властен.

– Не грусти, дядя Сеггар, – сказал Эрелис. – И ты не грусти, Косохлёст. Я вверяю себя заботам Высшего Круга, чтобы научиться царским обязанностям и в должный черёд принять ношу отцов. Да будет так.

Гусляр вдруг бросил руку за спину. Торопливо передвинул вперёд чехол, вытащил гусли. Опёр их пяточкой на бедро, не глядя рванул струны.


Смотрят с небес

Древние Боги.

Суров их взгляд

На младших чад:

Ждёте чудес?

Сбились с дороги?

Подайте весть

О том, что есть

Огонь, и честь,

И правда в сердцах –

Не отводя лицо,

Сейчас и здесь

Стоять до конца,

Не посрамив отцов!

Воины стали подхватывать знакомую песню. Гусляр играл вдохновенно, гусли дрожали и гремели, напутствуя уходящих.


Люди глядят

В тёмные тучи:

Как нам помочь

Развеять ночь?

Гусельный лад,

Грянь же созвучьем!

Подайте весть

О том, что есть

Огонь, и честь,

И правда в сердцах –

Не отводя лицо,

Сейчас и здесь

Стоять до конца,

Не посрамив отцов!

Брат и сестра уходили молча и не оглядываясь. На том берегу ждал оболок, запряжённый четвёркой мохноногих коней.


Птица и зверь

Плачут в потёмках:

Приди, тепло!

Расправь крыло!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация