— Сегодня я пойду с тобой в кабинеты, а Сандер пусть присматривает за лошадьми.
Пришлось и тут разъяснять терпеливо, уповая на здравый смысл и реалии:
— Внутрь можно заходить лишь с именным и легендарным оружием. У тебя, Дани, его нет. У Александра оно есть. Поэтому тема закрыта. Остаёшься на площади, а в случае опасности поспешно отступаешь, прикрываясь повозкой.
— И у меня нет! — опомнился Чайревик.
— А копьё? — У него в руках было то самое копьё, которым меня пытался пронзить наёмник из пустыни. Сегодня мы его прихватили в надежде на обратном пути таки добить подраненного накануне богомола. — Оно ведь явно особенное, может, и легендарное, так что должны пропустить.
Сам я не сомневался, что не пропустят. Но внутри здания решу этот вопрос проще, чем здесь, в присутствии дамы.
Пока отдавал последние распоряжения конюхам, всё прислушивался к возможным шумам в репродукторах. Но никаких новостей от некроманта не последовало. Это меня немного взволновало. По причине нашего слишком раннего прихода? Или у академика нечто стряслось?
Гадай, не гадай, а лучше поторопиться. Вот мы мужской компанией и оказались внутри канцелярии. Охрана на месте, в тех же позах. Те же вопросы, та же процедура сдачи лишнего оружия. И первая неожиданность: трофейное копьё в руках рыцаря признано эпическим даром, а значит, разрешено к проносу внутрь.
— Ну вот, а ты боялся! — подмигивал я Димону, устанавливая его на посту и стараясь скрыть собственное удивление. — Смотри в оба и старайся вообще не двигаться. Мы будем время от времени наведываться.
И, прихватив носилки, помчались на второй этаж, где договаривались встретиться с некромантом. Тот и в самом деле оказался в нужном кабинете, возлежащем на столе. Но в каком виде! Про таких говорят: краше только в гроб кладут. Кожа зеленоватая, рыхлая, местами разлезающаяся. Голый, страшный, ну вылитый труп!
Ещё и говорит медленно:
— А как вы думали, охрана совсем тупая? Станете живого человека выносить, они нас всех и повяжут. Вот я и готовлю тело заранее, замедляю все жизненные процессы, создаю полную видимость смерти. Мне уже и ходить невозможно…
— Как невозможно?! — расстроился я. — А метка? А документы навынос?
— Да вот они все на столе, давно готовы…
— Так нам ещё нужны! — воскликнул я в отчаянии и стал описывать удобства повозки и необходимость наличия в команде парочки конюхов.
Академик согласился с моими доводами абсолютно, но тут же разочарованно протянул:
— Если я начну восстанавливаться, то мне полчаса хватит. Зато следующий запас силы, необходимый для такого замедления жизни в себе, накоплю лишь через трое суток. Вы готовы ждать?
Не готовы! Такая задержка рушила все наши планы. О чём я и заявил с досадой и раздражением. Тут же спросив:
— И нет никакого иного выхода?
— Есть. Пока я приостановил приближение смерти, но ходить всё равно не смогу. Так что выход у вас один: носить меня на носилках. А уж подписи подделывать — у меня сил хватит.
Мы только переглянулись с Санькой, тяжко вздохнули и… стали раскладывать принесённые носилки. А дальше начался квест на физическую выносливость. Ибо система внутренней безопасности, уж не знаю каким параноиком придуманная, не позволяла вынести бланк документа из данного кабинета до того, как на него ляжет подпись или грохнется печать. И сами печати следовало ставить лишь в определённой последовательности, а не обходя кабинеты по очереди. Бюрократия-с! Чанга бригасса!
Причём злостная, закостенелая бюрократия!
Зато при переносе тела с одного этажа на другой и пока Пятница метался по кабинету, подавая нужный бланк, печать или чернила, я, не останавливаясь, задавал некроманту заранее заготовленные вопросы. И как ни старался его поймать на лжи, подобной не улавливал. Вроде честно мужик отвечал. Может, по той причине, что фактически находился при смерти? Но могло быть и так, что моё дивное умение ощущать в ауре человека некоторые его чувства просто в данном случае не работало.
Но я склонялся больше к первому варианту, потому что задавал вопросы разнопланового характера.
Поинтересовался мнением местного обитателя по поводу взятия крупной ссуды в одном из банков. Почти труп уже не мог смеяться, только кривил губы в улыбке:
— Даже с заверенными поручительствами чужакам выдадут лишь смехотворную сумму. А если бы и удалось прикинуться горожанами, предоставив нужные метки и бумагу об истории своей деятельности на благо Ихреза, то средства цельно вывезти за крепостную стену нельзя. Только по частям и в разные ворота. Да и после этого налоговые инспектора следят за перемещениями этих частей, и последствия этой слежки могут оказаться непредсказуемыми.
— Где-то так мы и предполагали… А что тебе известно о сиядах?
— Мм?.. Вначале растолкуй, что это такое.
Попытался, как мог, припомнив и гейш, и весталок, и саму биографию Даниэллы Мэврут Дарзлей. Как и ожидалось, о Новой Византии некромант никак знать не мог, да и вообще здесь раньше находился целый мир, называемый Айфуга, а сейчас только Осколок, и что творится за его пределами, учёный не имел ни малейшего представления.
Некие куртизанки, сходные характером поведения и деятельности, имелись и здесь, но врагами для Эванджелина Брока никогда не были. Скорей даже наоборот, потому что сами обычно имели высшее образование, отличались высокой культурой, интеллигентностью и практически сотрудничали с людьми творческими, работающими как в науке, так и в искусстве.
То есть у меня в догадках оставалось только два варианта. Либо приходилось принимать на веру слова Даниэллы, что ненависть ей привили с помощью тотального для её игрового мира внушения. Либо это она таким образом попыталась проверить своё любовное влияние на моё раненное влюблённостью сознание. Придётся с этим разбираться уже непосредственно по ходу общения нашей единственной дамы и нового члена пати. Предупреждать я его об этом не стал, но барон человек умный и сам поймёт как себя вести после представления.
Зато очень много и весьма для нас всех полезного учёный подсказал и чрезвычайно подробно проинструктировал по каталогу местных трав. Точнее, не местных, а тех, что произрастали в лесах вокруг нашего хутора. Оказалось, что мы обладаем прямо сегодня уникальными по своим возможностям во многих делах и помогающих при решении некоторых проблем травками. Одна подсобляла при исцелении ран, вторая — давала возможность трое суток находиться без воды. Достаточно было попросту прожевать как следует пару листиков и проглотить их. Несколько растений, после вымачивания в отваре из них, придавали оружию и доспехам повышенную прочность, одно — усиливало мощь критического удара для арбалетных болтов. Ну и сразу три невзрачных на вид соцветия использовались в боевой магии для бесконтактного влияния на противника. Причём и на живого человека, и на представителя отряда умертвий превращённые в пар или газ соцветия действовали чаще одинаково. Хотя и нуждались в некоторых испытаниях на практике.
