— Хочу! — радостно воскликнула Даниэлла, но тут же грустно вздохнула: — Только мне придётся дождаться своего настоящего мужчину, который не станет со мной мелочно торговаться за каждый корешок или трухлявую былинку, а сразу подарит всё, что у него имеется.
Пока я думал, что на такое ответить, не удержался от комментария долго молчавший названый племянник:
— Умней, чем наша баронета, я ещё никого не встречал. Вот уж кому-то повезёт с такой женой, а? Дядь Максим-Адриано, может, ты на ней женись? Я бы тогда мог похвастаться, что у меня самая умная в мире тётка.
На это я согласно кивнул:
— Спорить грех, умней я тоже не встречал. Но видишь ли, какая закавыка, мой юный друг. Если мужчина дарит женщине самого себя и всё остальное без остатка, он тут же становится ей не интересен. А вот когда остаётся что-то тайное, неизведанное, к открытию чего ещё надо стремиться, тогда женщина ведёт себя совершенно иначе и прикипает к мужчине надолго.
Причём поучал я Пятницу, стоя к нему лицом, словно мы с ним беседовали наедине. Нашу прелестницу это, конечно, возмутило, она даже сердито ткнула кулачком меня в плечо, разворачивая к себе:
— Неправда! Чем больше мужчина женщине доверяется и во всём раскрывается, тем больше он ей близок и понятен. Тем больше она в него влюбляется и ценит свои с ним отношения!
— Наивное мнение, — заявил я с уверенностью. — Легко разрушаемое примерами из истории. Могу сотнями такие примеры приводить…
— Вот когда отыщешь клушу, которая словно наивная дурочка станет слушать подобные измышления, тогда и станешь подобной тюте рассказывать! — оборвала меня сияда и, развернувшись, собралась уходить. Но я ей напомнил:
— Травку забыла вернуть! — на что она только хмыкнула и заявила с откровенной наглостью:
— Буду должна! А когда у меня появится настоящий мужчина — он с тобой рассчитается! — и соблазнительно виляя пикантными частями своего изумительного тела, словно элитная модель на подиуме, пошла к выходу. Знала точно: я смотрю ей вслед, не отрывая взгляда, и даже не оглянулась, чтобы это проверить.
Когда она ушла, повисшую тишину нарушил топот ног Чайревика, который очнулся и бросился вслед. А мелкий с изрядной иронией констатировал:
— Она даже слишком умная… поэтому так просто на женитьбу не согласится, придётся, дяденька, тебе изрядно помучиться… Да и конкуренты тебе не дадут жить спокойно…
— Ой! Кто бы рассуждал! — фыркнул я, потрепав мальца за шею. Но мысленно ликовал, соглашаясь с его словами и предвидя в своей жизни весьма приятные изменения. — Сам-то от горшка два вершка, а в отношения старших суёшься.
— Это ты зря, дядя! Забыл пословицу «Любви все возрасты покорны»? Или думаешь, что я ни разу за шестнадцать лет не влюблялся?
Мне ничего не оставалось, как поднять руки вверх и покорно покаяться:
— Виноват. Ляпнул, не подумал. Исправлюсь.
После этого мой взгляд упал на лежащие осторонь карты, по которым мы до сих пор так и не определились на местности. Думал это сделать с помощью Брока, но тот умчался по своим делам и неизвестно когда вернётся. Так что рекогносцировка на местности если и состоится, то поздним вечером.
А с другой стороны, нужна ли она нам? Дорогу в Сияющий мы и так знаем.
Глава 22
Засланный казачок
Дело уже приближалось к ужину, когда мы окончательно разобрались со своим багажом, уложили его по тюкам и частично даже разместили кое-что в повозке. На заднем плане моих мыслей копилось ожидание каких-то неприятностей, но я никак не мог понять, с чем они могут быть связаны. С долгим отсутствием некроманта? Так он сразу предупредил, что отправился по своим делам надолго. Сама суть его дел? Но он не выглядел человеком безответственным, сам понимал, что нам может грозить при сильных тёрках с законом. Случай в аптеке с целительскими зельями, а потом и побег от гулей, так это явное исключение из правил, в самом деле, случайность.
Но скорей всего именно наша задержка меня напрягала больше всего. По правде говоря, мы могли отправляться из города немедленно. И лишь комфорт одной ночёвки и сытного завтрака да нежелание единственной дамы испытывать сложности путешествия склоняли меня к мысли оставаться. Но приготовиться к отъезду я заставил всех, чтобы утром ни минуты не терять на сборы и отправление в путь. Даже небольшой сравнительно багаж фейри и самих конюхов внешне проконтролировал: осмотрел и проследил, куда он и как уложен. Но подспудное ожидание неприятностей никак не исчезало.
Поэтому тотчас напрягся, когда Тьюша, стараясь, чтобы этого никто не заметил, поманила меня в кухню. И уже там поспешила мне раскрыть творящееся вокруг безобразие:
— Правильно мы решили за этим гномом присмотреть! Та ещё гнида двуличная оказался. Моя подруга поднялась к его окну снаружи и подслушала, как он докладывает по коммуникатору связи с жандармами об освобождённом вами некроманте. Видимо, всё, что надо, во время обеда подслушал и понял, кто такой этот Брок.
— Постой, постой! Что за коммуникатор?
— Это такая ракушка, в которую надо говорить, а слышит говорящего непосредственно жандарм участка, уж не знаю как. У нас такое устройство есть в комнате у самого хозяина и у главного приказчика. Всё-таки у нас лучшая в городе гостиница, и в случае особо подозрительных гостей всегда делались должные доклады.
— Что же ты раньше об этом не сказала? — досадовал я. — Мы бы попросту эти ракушки сломали, да и нет проблем!
— Так я и думать забыла о них. Ну и кому докладывать-то? Город вымер, людей нет, скорей всего, и жандарм, если услышит новость, не отреагирует.
— А если отреагирует?
— Вот потому и предупреждаю.
— Хм! Что он ещё докладывал?
Фейри мне передала дословно почти весь разговор, подслушанный её подругой. Описал, дескать, внешность академика Брока, потом огласил свои подозрения, что он беглый. После чего минут пять тараторил о том, что в конюшнях пребывал и проходил лечение легендарный конь древности, уникальный тотем города, несравненный и величественный Ажар. Особо подчёркивал, что это невиданное кощунство — пользоваться общественным созданием в личных целях, и особо акцентировал, что глава каравана, некий Максим-Адриано, во всём потворствует некроманту и сам лично принимал участие в его освобождении.
Мало того, все люди, участники каравана, откровенно радовались и шутили на тему, что удалось оформить все бумаги и метки в канцелярии губернатора, не уплатив ни единой взятки чиновникам. Что уже само по себе вульгарно и подло, потому что подобные шутки задевают высокую честь горожан, работающих в общественном месте.
Финал доклада звучал так: сам Максим-Адриано, хоть и является по должности губернатором и имеет чин генерала, всячески это скрывает, в том числе и от своих товарищей. А уж освобождённому им же некроманту вообще не доверяет. Попросил, мол, установить за ним слежку и не пожалел для этого двух золотых.
