Дед явно скучал на удаленной работе, поэтому нашел себе хобби, которое доводило его кикимору до исступления. Вандер Францевич не на шутку увлекся коллекционированием мелкой нежити и часто пропадал из дома, являясь обратно с какой-нибудь очередной тварью, которая поселялась на чердаке или в подвале и приводила в ужас Мару Лелевну. По дому постоянно что-то бегало, ползало, носилось, стуча лапками по потолку и стенам, а дед вел в особой тетради наблюдения и тщательно записывал поведение своих питомцев.
В хлебнице жил «булочный зажевун», которого дед выловил на прилавке в супермаркете. На карнизе в гостиной сидел «березовый заплювень»; в трехлитровой банке скалился «водяной обыкновенный подмосковный»; а по крыльцу дома носился «метроборотень» – гордость коллекции деда. Вандер Францевич поймал его в метро, когда тот резво прыгал по ступенькам эскалатора, притворяясь ускакавшей от кого-то из пассажиров вязаной шапкой.
Когда дед отдыхал от охоты за редкой коллекционной нежитью, он развлекался руганью с соседом, с которым Маре сильно не повезло. Сосед, болотный шишимор, помешанный на слове «патриотизм», был фанатиком сгинувшего в средневековой битве с магами шишиморо-водяного полка и каждое утро поднимал над своим домом развевающийся флаг соответствующего цвета. Узнав, что к его соседке Маре приехал бывший светлый маг, шишимор принялся громко включать «Теленечисть» на всю катушку, особенно когда та передавала ненавистные деду концерты хора московских домовых. Дед каждый раз выходил, перевешивая локти через забор, и вел с шишимором продолжительную и обстоятельную беседу. Толстый шишимор воинственно задирался, предлагая деду помериться силами «как когда-то их предки», и размахивал граблями.
* * *
Была суббота, в Универе выходной день, и Влада сидела в своей комнате, глядя, как стрелка часов подползает к двенадцати дня. К трем ей надо было явиться в деканат Носферона по поводу вчерашнего происшествия в городе, а потом ее ждал Магиструм, и теперь ее трясло мелкой нервной дрожью.
Влада не рискнула рассказать деду о произошедшем. Хорошо еще, что его не вызвали в деканат, хотя после всяких чрезвычайных происшествий родителей студентов требовали туда частенько. Например, вызывали родителей Колыванова, когда неповоротливый тролль своротил в вестибюле Универа статую Якова Брюса. Статуя не пострадала, зато матери тролля пришлось иметь бледный вид в деканате, пока за неуклюжего сыночка ее отчитывала Ада Фурьевна. Вызывали и родителей гоблина Отто Йорга, который любил торчать в бассейне и часто дразнил Водиона Водищевича «депрессивным крабиком». А вот Федька Горяев, учудив очередной подвиг, сам шел в деканат и предлагал им вызывать свою мамашу, но деканат наотрез отказывался. Мамашу Феди лицезреть не хотел никто, и вурдалак этим пользовался.
Влада терялась в догадках, почему же ее деда не вызвали на ковер после того, что она натворила. Пока не вспомнила, что, даже если она натворит что-то и похуже, дед все равно не сможет пересечь зловоротню.
«Вот же я тупица, – обругала себя Влада. – Уже в который раз забываю, что тайный мир разделен на две части. Маги – нечисть, ротонды – зловоротни, Свет – Тьма. Мой дед родом из Света, записать у себя на лбу, что ли?»
Она подошла к зеркалу, разглядывая свой лоб и прикидывая, сколько на нем уместится текста. Зеркало отразило ее лицо, взволнованное и привычно бледное. Она быстро заплела длинные темные волосы в косу, перехватив ее внизу пушистой, напоминающей черную гусеницу резинкой. Через три часа на нее будет орать Батори, может быть, даже сделают взыскание и вывесят выговор за хулиганство в вестибюле, у всех на виду. Самое главное – как ответить на вопрос, зачем она швырнула в того нелепого человечка предметом, которого она даже не видела? Сказать правду – меня заставило что-то непонятное? Свалить все на помутнение рассудка?
Наверное, сейчас Гильсу очень стыдно за нее. А если он решит снять с нее свою защиту, после такого? Зачем ему нужна девчонка с проблемами? Влада уже в десятый раз с момента пробуждения хотела набрать его номер, чтобы услышать от него: «Я отказываюсь от тебя» – или, наоборот, слова ободрения. Главное, чтобы была хоть какая-то ясность.
Влада начинала звонить, но каждый раз останавливалась по половине цифр. «Нет, надо ему позвонить», – решила Влада, снова взяв телефон в руки и набирая номер Муранова. Пальцы дрожали от волнения и не слушались. Осталась последняя цифра, и тогда Гильс возьмет трубку…
Когда в дверь дома громко позвонили, Влада вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив телефон. Страшно обрадованная, она решила, что это явился старший Муранов, и бросилась из комнаты по лестнице вниз, чуть не сбив по дороге Мару, которая спешила открывать дверь.
Но на пороге стоял не Алекс, а кругленький лысый человечек в нелепом сером пальто до пят. Человечек держал в руках огромную коробку и топтался с ноги на ногу, заглядывая внутрь дома, пока Мара растерянно хлопала глазами. Когда из кухни вышел Вандер Францевич – в полосатом халате, держа в руке чашку с кофе, – человечек очень обрадовался.
– А я уж думал, ошибся домом, – выдохнул он, ставя коробку на коврик у дверей. – Тут, в Огоньково, попробуй разберись, где кто живет. Половина народу в болоте сидит, половина не отвечает на вопросы.
– Простите, вы кто будете? – осведомился дед, помешивая ложечкой сахар в своем кофе и пристально вглядываясь в лицо гостя. – Не могли бы вы, ммм… представиться, назвать свое имя?
– Конечно-конечно! – закивал рыжей головой человечек. – Моя фамилия Югоров, я по поручению очень уважаемой фирмы, – добавил он многозначительным тоном.
– Э-э-э-э… – Дед слегка растерялся, не сводя глаз с гостя. – Мы с вами нигде не могли видеться раньше?
– Вандер, – одернула его Мара. – Нехорошо так. Вы проходите, проходите в дом. Расскажете обо всем. Чайку не хотите?
Странный гость прошел в дом, тщательно вытерев ноги о коврик. Оказавшись в кухне, он уселся на краешек табуретки, оглядывая старые стены и высокий, в деревянных балках потолок кикиморского дома.
– Так вы, значит, от какой-то там фирмы, – начал разговор дед, нахмурив косматые брови.
– Да, уважаемая московская фирма по продаже роботов-пылесосов, – спохватился человечек. – Великолепнейшие пылесосы, вы будете ошеломлены, когда попробуете их в деле!
– Это рекламный агент, деда, – подсказала Влада. – Хочет продать нам товар, который стоит половину всего этого дома.
– А как же вы прошли в Огоньково, уважаемый? – Вандер Францевич разглядывал гостя. – Ведь здесь живут… как бы так сказать… не совсем обычные люди.
– Наша фирма проникает в самые отдаленные уголки Подмосковья, – с готовностью отозвался человечек. – Уже около тысячи человек купили великолепные пылесосы! Вам не придется больше заниматься уборкой, вы забудете про пыль, представляете?!
Влада с удивлением заметила, что лицо деда выглядело гораздо более хмурым, чем можно было ожидать. Подумаешь, рекламный агент! Нет, дед был так ошеломлен и потрясен, словно увидел привидение. Очень медленно Вандер Францевич поднялся с табуретки и протянул дрожащую руку в сторону Югорова.
