– Вот так и живут скромные темные колдуны. – Ведьмак хихикнул. – По ночам колдуем, днем гадаем. Пакости, козни, порчи и отвороты. Некоторым в пубертатном возрасте было бы полезно.
– Не учи детей пользоваться допингами, – погрозил ему Алекс. – Дети, заткните ушки. Любое зелье – это темная сильнейшая магия.
«Вот разбился бы сейчас около Гильса флакон с приворотным зельем, и влюбился бы он в меня без памяти. И я бы и не знала, куда от него деваться. Или бы флиртовал со мной, как Ац…» – пронеслось глупой фантазией у Влады в голове.
– В общем, ждем домового-арестанта и большую свинью, которую нам обязательно подложат светлые наши товарищи. Садитесь! – Ведьмак скидывал тряпки с пыльного дивана прямо на подоконник, отодвигая застывшие в позе скрюченного Буратино кактусы. Домовиха зыркала глазками, явно разыскивая сенсацию в бардаке ведьмака, Гильс гладил черного хозяйского кота, а Егор поджимал под диван ноги, стесняясь рваных носков.
Жорик бегал и суетился, пока на столе не появился чай, печенье и бутерброды со всем подряд, что у ведьмака хранилось в холодильнике.
– Как поживает Носферончик? – накинулся с расспросами Жорик на ребят. – Как вообще темный мирок, не закис еще? Как самочувствие юной нечисти после удара светлячков?
– Как видишь, цветут и пахнут, – ответил Алекс. – Но если бы не ты, до сих пор бы в больничке валялись.
– Сегодня тоже не заскучаем, – оптимистично понадеялся Жорик. – Магиструм бесится, что домового выдернули у них из-под носа. А то они уже радовались, что племянник завхоза Носферона попался на нарушении Конвенции. А Владочка ваша – бац! И спасла нашего хулигана.
– Владочка у нас сама доброта, – подтвердил Гильс, погладив Владу по голове, как маленькую девочку. – И учится хорошо, и спасительница нечисти, и вообще!..
– Хватит меня высмеивать уже, Муранов, – вспыхнула Влада, отбросив руку Гильса и отсаживаясь на другой конец дивана. – Сколько можно? Я же не всю банду Мамая к себе позвала?!
– С тебя станется, – веселился Гильс. – Но ты можешь носить им бесплатные обеды и штопать их дырявые носки.
– А нечисть навсегда лишается личности, если попадает магам в плен? – быстро спросила Влада, размешивая ложечкой сахар в чае. Уж лучше перевести разговор с ее персоны на что-то более глобальное.
Жорик вытянул губы трубочкой, прикидывая ответ.
– Это самое страшное, что может случиться с вашим народцем. Надо очень сильно нарушить Канву, чтобы попасть под это наказание. Способов вырваться я не знаю, пока это никому не удавалось. Нечисть начинает считать себя человеком, глаза уже не светятся – память стерта… Только вот люди эти и не люди вообще: не живут они и не умирают. Делают то, что маги прикажут, как зомби. Знаю случаи, когда некоторые из нечисти шли на это добровольно, вроде как на самоубийство решались…
– А раньше боевые маги убивали вампиров, чтобы отправить их в темный мир, – осторожно напомнила Влада.
– Раньше магия была примитивней, – согласился Жорик. – Все было на уровне махалова. Маги думали, что отправить вампира в Тьму – решение проблемы. Осиновый кол в сердце – и с глаз долой. А вышло-то, что нет. Прорывались они сюда, и не раз. Причем вместе с ними проникала такая страшная некромагия, что убивало всех – и людей, и магов, и нечисть. Вот умертвия, к примеру. Бестелесные такие неприятные твари. Кого коснутся – все, кердык и в Тьму. Как только до магов доперло, что они нарушают баланс мирового расклада, убийства вампиров прекратились. Зато они нашли другой способ уничтожать нечисть, безопасный и простой. Они просто стирают память и нейтрализуют темную сторону. Диня до конца жизни считал бы себя человечком, который обязан подметать улицу. Или укладывать асфальт.
– А вдруг Магиструм всю нечисть решит сделать… такими?..
– Есть же Канва, – фыркнул Жорик. – Она не просто закон, она держит баланс Света и Тьмы, потому мир и в равновесии до сих пор. К тому же Магиструм не такой уж дружный. Там множество магических семей, которые соперничают между собой.
– А почему вы стали темным магом? – ляпнул Егор. – Вон светлые какие сильные, к ним и не пройдешь. Посреди Москвы сидят, правительствами вертят.
– Да, пацан, такой вот я дурак: звали вертеть миром в центр Москвы, а я отказался, – фыркнул Жорик. – Они там до сих пор рыдают, как же мы без нашего Жоры теперь буди-и-им…
Егор понимающе закивал, запихивая в рот бутерброд, но тема ведьмаку понравилась.
– Мы же рождаемся людьми, а не как вы, заранее знающие, кто вы такие. Вот ты, пацан, родился вампиром, – он кивнул на Гильса. – Ты с пеленок знал, что ты вампир и будешь таким-то и таким-то. Вся нечисть знает кто она. А маг? Рождается на свет человек-маг и начинает терзаться. У него есть выбор: либо служить светлым, либо переходить на темную сторону. Светлякам служить можно, но бесполезно. Они поставят тебя на учет, дадут номер в реестре, и будешь ты выполнять их мелкие задания, вроде как поймать хулигана-домового и долбануть его заклинанием Света. Получать за это копейки и поздравительные смс-ки на все праздники светлой магии. Пробиться выше невозможно, потому как великие семьи магов стоят стеной и не подпускают ни-ко-го. Я помыкался года два и плюнул, не могу я так жить. Зато темная сторона дает свободу. Ты никому не подчиняешься, да и работа поинтереснее. Вот колбасу магическим ножичком нарезали, кто помог? Жорик. – Ведьмак постучал себе в грудь бутербродом с баклажановой икрой. – Вылечить от светлой конфетки ребятишек кто помог? Опять Жорик. Теперь вот на постоянку удаленно в Носферон работать, кто согласился?
– Конечно снова Жорик! – хором отозвались гости.
– А вас Магиструм не преследует? – поинтересовалась Влада.
– Во-первых, маг имеет право на выбор, это прописано Конвенцией. Во-вторых, мы к ним не суемся, стараемся держаться подальше. Мелкие взаимные пакости – это пока не война. За нами – Носферон, если что, помогут…
Жорик многозначительно замолчал, и ребята тоже замолкли. На миг Владе показалось, что по комнате пролетел холодок. Форточка хлопнула, внезапно открывшись, толкнув сквозняком тяжелые черные занавески.
Жорик напрягся, глядя на отсветы сине-красных бликов на потолке.
– А вот и посланцы Света, чувствую своими черными носками, что по наши души, – ведьмак поднялся с кресла и осторожно выглянул из-за краешка шторы. Алекс моментально оказался у окна с другой стороны.
В темноте двора мигали красно-синие огни, высвечивая белую крышу полицейской машины. Из нее вылез толстый полицейский, сверкая сердитым лысым затылком, и вытащил вслед за собой упирающуюся угловатую девчонку в школьной форме. В открытую форточку послышалась ругань, которая сопровождалась возмущенным сопением.
– Сейчас поговорим с твоими родителями, будешь знать! – рычал полицейский. – Они тебе покажут, хулиганке…
Девочка, продолжая орать, извернулась, но полицейский тут же снова вцепился в нее.
– Укусила, укусила, шпана!!! – вопил страж закона. – Все-о-о… Теперь я тебя в колонию посажу!
