– Почему я?
– Потому что ты толстый и красивый парниша.
– Иди к черту! – так же тихо огрызнулся Бабкин. – У меня силы на исходе, а ты предлагаешь мне светиться и лучиться перед…
Он хотел закончить грубо – «перед какой-то квашней», но тут дверь открылась, и Сергей поперхнулся на полуслове.
Перед ними стояла кустодиевская красавица. Розовощекая, с блестящими глазами и атласной кожей.
Увидев их, красавица всхлипнула. Из уголка глаза выкатилась большая жемчужная слеза.
– Я не хотела ничего плохого! Честное слово!
5
– Когда мы ее успокоили, она согласилась рассказать про Шверник, – сказал Илюшин. – Собственно, истории как таковой тут и нет. Белла в то время жила в Италии. И решила, насмотревшись на фотографии прекрасного поместья Рогозиной, съездить к ней повидаться. Бывшие одноклассницы, дым отечества, чужбина…
Он так точно изобразил напыщенную интонацию Беллы, что Маша засмеялась.
– Списываться заранее дамочка с ней не стала, решила сделать сюрприз. И вот в прекрасный весенний день подкатывает к поместью, заранее узнав из блога Рогозиной, что хозяйка точно будет дома. Звонит в ворота. Долго звонит. Слышит какие-то щелчки, то есть ее со всей определенностью видят и разглядывают. Однако ворота никто не открывает! «Она хочет немного подшутить надо мной!» – думает Белла. Но тут внезапно налетает туча, начинается проливной дождь, и то, что сначала казалось шуткой, уже выглядит как издевательство. Простое гостеприимство требует впустить вымокшего и окоченевшего гостя хотя бы под навес. Увы, двери так и не распахнулись перед жестоко оскорбленной Беллой.
– А Мотя откуда об этом узнала?
– Они в то время пытались организовать маленький бизнес и были в хороших отношениях. Белла пожаловалась в своем блоге, открыв запись лишь нескольким близким людям, включая Губанову. Но потом спохватилась, что вся эта история выставляет ее в еще более глупом свете, чем Рогозину, и удалила.
– Могу себе представить, какой это был удар по самолюбию Шверник, – задумчиво сказала Маша. – Как будто ты нищенка, просящая подаяние. А Рогозина потом как-нибудь объяснила свое поведение?
– Обе сделали вид, что ничего не произошло. А теперь – внимание! – вопрос знатокам: какой вывод мы делаем из этой незамысловатой истории?
Маша немного подумала:
– Что нужно всегда заранее предупреждать о визите?
– Нет. Основной вывод такой: Белла Шверник жила в Италии в то же время, что и Рогозина. Вскоре после того случая Светлана переехала в другую страну, но некоторое время они крутились на Апеннинском полуострове вместе. О том, что именно произошло тогда, мы знаем только с ее слов.
Бабкин даже привстал.
– Хочешь сказать, вся история с поместьем может быть выдумкой от начала до конца?
– Хочу сказать, что если Шверник на самом деле впустили в дом, то о дальнейших событиях от второго участника мы уже не узнаем.
Солнце, скользнувшее в окно, начисто сбрило белым лезвием тени на полу. В его беспощадном свете стали видны все морщинки старого линолеума, старательно притворявшегося паркетом.
– У Зинчук – волосы, – глуховато проговорил Бабкин, уткнувшись носом в диван. – У Липецкой – больница. У Шверник – Италия, у Лосиной – уволенная мать. Кто остался?
– Стриж и Матильда. Ну и Кувалда с Совой.
Илюшин поднял указательный палец:
– Да! Совсем забыл о них. Именно эти двое пытались подкупить девушку на ресепшене, чтобы она выдала им ключи от некоторых номеров. Включая твой, Мария.
– Как вы об этом узнали? – ахнула Маша.
– Подкупили девушку на ресепшене, – невозмутимо ответил Макар.
Она схватилась за голову. Зинчук – одна из двух подруг?! Невозможно!
Ей стало казаться, что еще чуть-чуть – и фигуры бывших одноклассниц полетят вокруг нее, как колода карт вокруг Алисы, и тогда она наконец-то проснется.
– Неужели они собирались обыскивать номера?
– Ну, четверо из вас привезли с собой общую фотографию класса, и теперь ни одна не может ее найти. Слишком маленькая вероятность совпадения.
Кувалда побывала здесь? Рылась в ее сумке?
Маша с отвращением обвела комнату взглядом. Скоро она начнет ненавидеть здесь все!
– Подождите! – спохватилась она. – Но ведь ключей-то им не дали!
– Мы не знаем, сколько попыток предприняли эти двое и к кому обратились еще, – разочаровал ее Макар. «Не говоря уже о том, – добавил он про себя, – что при необходимости замки на местных дверях открываются скрепкой».
Бабкин наконец перевернулся лицом вверх. На небритой щеке отпечатался след от рифленой обивки дивана.
– Мы провели блестящее расследование! – громко произнес он. – Утром нам было известно, что у Зинчук есть мотив для убийства. Теперь мы продвинулись куда дальше. Стало ясно, что мотив для убийства был у каждой из твоих одноклассниц!
– Исключая Стриженову, – дотошно поправил Макар.
Бабкин отмахнулся:
– Наверняка ей тоже что-нибудь обрезали, а если не обрезали, то пришили!
– И Матильду! – испугалась Маша. – Она тут вообще ни при чем.
– Всего шесть человек осталось! – восхитился Сергей.
– Плюс неизвестно где болтающаяся Зинчук.
Бабкин хлопнул ладонью по дивану.
– Предлагаю на этом расследование считать провалившимся, то есть закрытым. Все, братья и сестры: собираемся и валим отсюда. Красивая у тебя была версия, Макар. Но ни подтвердить, ни опровергнуть ее мы не можем.
Он поднялся. Илюшин хотел что-то возразить, но ему помешал телефонный звонок. Звонил не Машин сотовый, а аппарат в номере.
– Пиццу задерживают! – недовольно предположил Макар.
Бабкин страдальчески закатил глаза.
– Я когда-нибудь убью тебя этой пиццей!
– Шестнадцатью ударами?
– Замороженной? Тебе хватит и двух.
Маша прервала их перепалку, сняв трубку.
– Алло? Алло, я слушаю.
– Маша, прости меня, пожалуйста, – сбивчиво забормотал женский голос.
– Кто это? Мотя, ты?
– Я-а-а…
– Ты что там, ревешь? – подозрительно спросила Маша.
В трубке зашмыгали носом.
– Это я во всем виновата!
– Мотя!
– Прости меня! Я не хотела! Просто так получилось, а потом мне было стыдно, ужасно стыдно, и я не могла тебе признаться! Я подлая, это правда!
– Подлая? Ты?!
– Да!
– Губанова! Ты там пьяна, что ли?
