Ветер, которого я прежде даже не замечала, подхватывает меня и относит в сторону – как сухой лист, отмерший и бесполезный.
Глава 16
1
Они столкнулись с Илюшиным у лестницы на первом этаже.
– Нет ее нигде, – выдохнула запыхавшаяся Маша, не обращая внимания на недоуменные взгляды окружающих. Они втроем и в самом деле представляли собой странное зрелище: взмыленные и покрасневшие, словно бежали кросс по бесконечным коридорам «Тихой заводи».
– И Викентьев уехал! – поморщился Макар.
– Как уехал?!
– У него же не одно дело в производстве.
«А Мотя? – чуть не воскликнула Маша. – А мы?!»
– По комнатам прошлись, – тем временем вполголоса отчитывался Бабкин. – Все закрыты и везде тишина.
– В подсобках всяких?
– Первым делом. Туда, где Машка нож нашла, она сразу рванула. Никого.
– И ключ на месте?
– Да.
– Положим, в номере она ее убивать не будет…
– Слушай, здание старое, здесь тысяча закутков и подвалов, о которых мы не знаем. Она заманит ее туда под любым предлогом. Потом вернется.
Илюшин напряженно соображал.
– Придется к администратору, – решил он. – Объясним ситуацию. Второй труп ему нужен не больше, чем нам.
Маша с ужасом взглянула на них. Слово «труп» не могло относиться к такой живой Моте.
– Она где-то в отеле, совсем рядом! – вслух думал Бабкин. – От звонка до того момента, как мы попали в ее номер, прошло не больше двух минут. Куда можно уйти за две минуты?
– Куда угодно. У Зинчук было достаточно времени, чтобы все здесь разведать.
Макар обернулся к Маше:
– Посмотри, пожалуйста, план здания.
Откуда-то царственно выплыла старший администратор – та самая, которую Илюшин назвал демонической теткой, – и сыщики отвели ее в сторону. До Маши доносились обрывки диалога: «Сама позвонила… Нет в номере… сколько прошло?.. Нужны люди…»
«Не станет эта, с львиной гривой, ничего предпринимать! – Маша стиснула зубы. – Скажет, чтобы вызывали полицию. Да и кого она отрядит на поиски? Горничных? Официантов?»
Однако она не учла, что противостоять напору Илюшина мог редкий человек. Тремя фразами он обрисовал ситуацию так, что администратор проявила признаки острой тревоги.
– Девочки, вызовите мне Аркадия, – попросила она двух русалок за стойкой.
В Маше снова всколыхнулась надежда. Сейчас придет неведомый Аркадий, ключник с тяжелой громыхающей связкой, и покажет им все тайные места «Тихой заводи».
– Надо собрать всех Машиных одноклассниц, – донеслось до нее, и она обернулась к Илюшину, – посмотреть, кого не хватает.
– Как их соберешь? Номер ни одна не открыла.
– Спят? Уехали?
– Никто сегодня не выезжал, – стараясь выдерживать деловитый тон, сообщила русалка. Но на лице ее было написано такое искреннее детское любопытство, что Маша снова отвернулась к плану здания.
Ее грызло чувство собственной беспомощности. И еще – стремительно утекающих минут. Часы отсчитывали разное время для них и для Моти Губановой. Почему они ничего не делают? Почему до сих пор не начали искать, куда она могла уйти?
– Горничной не откроют…
– …тогда пожарную тревогу!
Это Сергей. «Пытается вычислить, кто ушел вместе с Мотей», – поняла Маша.
За ее спиной обсуждали что-то горячо и бурно, к администратору присоединился Аркадий, который, как выяснилось, отвечал за всю электрику в здании. Вызвали двух охранников и сразу одного отправили с рацией в какие-то подвалы корпуса «А». Маша зачем-то поискала на схеме подвалы, хотя даже корпуса «А» не нашлось. Постояльцы отеля, проходя мимо, любопытствовали, что происходит. Понемногу из них собралась инициативная группа.
– Собрание? – волновалась молодая женщина.
– Трубы дали течь, – авторитетно пояснял седовласый господин с тростью.
– Ну что вы говорите, какие еще трубы! – раздражалась администратор. – Проходите, пожалуйста, не устраивайте столпотворения…
– И все-таки что случилось?
– Кто-нибудь, дайте план!
Треск рации.
– Валера, Валера, что там у тебя?
Снова треск. Маша сначала вслушивалась, но потом заметила за стеклянными входными дверями то, что заставило ее разом забыть обо всем происходящем рядом.
К зданию через парк шел, покачиваясь, подросток лет четырнадцати. Маша пару раз видела его в столовой с родителями: взрослые молча ели, мальчик играл на планшете. Даже через стекло ей бросилось в глаза, что он очень бледен. И эта дерганая походка…
Парень вошел в отель, сделал несколько шагов и остановился посреди холла.
– Там женщина, – хрипло и громко сказал он. – Под деревом.
«Мертвая», – подумала Маша без всяких эмоций.
– Мертвая, – добавил мальчик, и вдруг подбородок его запрыгал.
Оцепенелая тишина накрыла всех, будто колпаком. Маша видела, как шевелятся губы у русалки за стойкой, но с них не срывалось ни звука.
Первым пришел в себя Бабкин.
– Вызывайте полицию и «скорую», – непререкаемым тоном приказал он и перехватил за руку второго охранника, бросившегося к дверям: – Куда? Стоять!
– Посмотреть надо…
– Хочешь следы затоптать? Смотри, чтобы никто не выходил из здания. Алина Львовна, врача сюда, пусть спускается.
Администратор уже тыкала пальцем в кнопки телефона. Бабкин обернулся к подростку:
– Где она?
– Я п-п-п-п-покажу!
Не доходя до ели, мальчик остановился.
– Она там… лежит, – шепотом сказал он. – Ноги торчат.
Дерево высилось над парком, простирая лохматые ветви во все стороны. Грязное, уродливое, страшное. Над ним теснились мутно-сизые облака, толкая друг друга, словно зеваки.
– Ты молодец! – Бабкин утешительно потрепал его по плечу, и мальчик с благодарностью взглянул на него. – Беги обратно.
Ледяной пронизывающий ветер налетел на парк. У шарфа, который Макар успел намотать Маше на шею, заполоскались концы, словно их трепал невидимый злобный зверь. С ели посыпались длинные, как кости, иглы.
Мотю убили, думала Маша в каком-то болезненном отупении. Смешную, бестолковую, толстую Мотю с родимым пятном на лбу, Мотю, которая говорит «пумпон» и обожает своих детей и мужа.
Ей отчетливо вспомнилось, как Губанова хваталась за живот, когда переваливалась через сугроб. «Господи, я должна была раньше сообразить! Это жест беременной женщины. Неважно, какой у нее срок – она инстинктивно прикрывает ребенка».
