Саша надела браслет, ловко справившись с тугой застежкой.
— Здорово. — Она посмотрела на руку. — Спасибо, Вась. Пойдем, нас уже ждут.
И я с удовольствием последовала за подругой. Я впервые с момента, когда меня выгнали из дома, почувствовала чью-то любовь.
ГЛАВА 12
Ночь с инквизитором
Василиса
Я бы упала, если б не Велимир. Он удержал меня, почти подняв на руки.
— Василиса, идем. — Он настойчиво потянул меня в сторону. — Василиса!
— Нет, — пробормотала я. — Что с ней?
— Не знаем, — тихо отозвался инквизитор. — Она возвращалась к себе в комнату, получила удар по голове.
— Она…
— Шансов мало, травма серьезная. Мы вызвали ее родителей, они должны попрощаться. Потом поедете вы, если захотите. Василиса, девочка моя, идем ко мне в кабинет. Незачем здесь быть.
— Куда ее везут?
— В городской целительский центр. Идем же!
Я послушно поплелась вслед за ним. К счастью, Велимир не выпускал моей руки, иначе я бы упала. Варя, шокированная, шла за нами.
Я все-таки споткнулась на лестнице и, упав, непонимающе уставилась на ступеньки. В голове почти не было мыслей.
— Василиса, — Велимир сел рядом и рассеянно погладил меня по голове, — иди сюда.
Я, сидя в его объятиях, пыталась заплакать или как-то выразить всю эту лавину чувств, по опыту зная, что станет легче, но почему-то не могла.
— Там Цветана в кабинете, она с вами поговорить хочет. Пойдем.
— А где Варя? — Я подняла голову.
— Там уже, она вперед пошла. Ты идти можешь?
— Могу.
Он снова взял меня за руку, помогая подняться, и повел к кабинету.
Они сидели на привычных местах, собравшись у моего рабочего места. Цветана, уставшая и грустная, сидела в кресле, принесенном из кабинета Вела. Пустовали только три места: кресло для Велимира, мой стул и Сашин подлокотник кресла, на котором она обычно сидела.
Чаруня, не стесняясь, плакала. Горяна украдкой вытирала глаза, Варя казалась спокойной, если не считать того, что смотрела в одну точку, не подавая признаков жизни. Цветана растеряла свой лоск и напускную строгость, будто бы постарела на несколько лет. Эта группа была ее детищем, за которое она сражалась, которое оберегала, учила всему, что знала сама. И теперь группа распадалась, потому как без Саши мы — четыре глупых девки, ничем не отличающиеся от тысяч жительниц Торделла. Вместе с Сашкой мы потеряли свою команду.
— Мы свернем практику, — тихо произнесла Цветана. — И должны найти того, кто на нее напал.
Все молчали, понимая, что ни одна из них никогда больше не ступит на порог Инквизиции. И эту ночь мы проведем не в своих комнатах, а в больнице, где умирает Саша.
Яркие краски лета померкли, оставив горькое чувство разочарования. Мы лишились — глупо и внезапно — друга, товарища, веселой и непосредственной Саши. И я точно знала, чьих рук это дело.
Я была готова к следующему ходу Лучезара, была готова сражаться. Но глупая ведьма не догадалась, что колдун будет бить по самому дорогому, что у нее было.
— Не надо ничего сворачивать, — твердо произнесла Варя.
— Варь, — Горяна всхлипнула.
— Что?! — рявкнула подруга. — Мы что, в детском саду?! Что теперь, все бросить? Разбежаться, идти учиться на поварих и лекарей? Может статься, лет через десять нас останется трое, или двое, или мы все погибнем. Но мы выбирали профессию, зная, что нам грозит. Мы по-прежнему учимся в ИИ, мы по-прежнему хотим работать на Инквизицию. И Сашка хотела. Тысячи людей умирают ежедневно, и мы хотели их спасать. И Саша хотела. И нам надо не бросать учебу и не вздрагивать до конца жизни от каждого шороха, а провести расследование, найти того, кто это сделал!
— Варя права, — подала голос я.
Мне эта фраза стоила немалых сил. Но Варя права, и точка. Саша не делала никому зла и, наверное, не была рождена для этой работы. Она пострадала лишь потому, что я врала всю свою жизнь людям, которые меня окружают. Если бы я им все рассказала! Предупредила! Они были бы осмотрительнее, внимательнее. Сколько еще людей должны погибнуть, чтобы я в очередной раз проверила правильность утверждения «все ведьмы — зло!».
Велимир крепче сжал мою руку, поддерживая.
— Мы не бросим ничего. Госпожа Цветана, не нужно сворачивать практику. Мы будем учиться дальше, — согласилась Чаруня.
Голос ее то и дело прерывался.
— Девчонки, — Цветана слабо улыбнулась, — вы выросли, а я и не заметила.
— Так что, — Варя повернулась к Горяне и Чаруне, — все согласны?
Мы синхронно кивнули.
— Когда мы поедем к ней? — спросила Чаруня.
— Сначала родители, нам сообщат, — сказала Цветана. — Родные приедут. Я распорядилась насчет занесения ее в список погибших при исполнении инквизиторов.
— Да погодите вы! — вдруг рявкнула Варя. — Она еще не умерла! Мы должны верить, что она выживет, а мы уже придумали, в чем пойдем на похороны!
Я взглянула на Велимира, как бы спрашивая разрешения согласиться с Варей. Так хотелось почувствовать, что за тебя кто-то принимает решения, что кто-то рядом и не даст скатиться в омут отчаяния и самобичевания.
Но Вел отвел глаза. Словам Вари он не верил и Сашу уже похоронил. В бессильной ярости я вырвала руку.
Я вдруг вспомнила, что Горяна жила в одной комнате с Сашей. Как она будет там жить?
— Конечно, — кивнула Цветана. — Но вы должны быть готовы, девочки. К любому исходу.
Мы переглядывались, чувствуя, что вроде как стали ближе. Так часто бывает: общее несчастье объединяет, вместе легче переживать, есть силы улыбаться, гнать горе прочь.
— Заварить тебе чаю? Мятного? — тихо спросил Велимир.
* * *
Я ни разу не была в центре целительства Торделла. Почему-то я думала, что там пахнет травами, как в мамином погребе. Но оказалось, что изнутри невысокое невзрачное здание напоминает Инквизицию. Заменить инквизиторов на целителей, добавить комнат-палат, и получим ровно то же самое. Меня могла бы порадовать чистота и тишина, если бы не била крупная дрожь.
Родители Саши уже были у нее в палате. Народу в холле было немного: мы, Велимир, Чеслав, Цветана, которая все еще не могла поверить в то, что практикантка, которую она вверила родному брату, могла пострадать так странно и страшно одновременно. Меня немного подташнивало, когда от сквозняка приоткрывалась дверь, и Велимир крепко держал меня за руку. Плакала только Чаруня, остальные уже более-менее сумели справиться с шоком.
Я ничего не могла с собой поделать. В голову лезли страхи и совершенно ненужные фантазии. Как все случилось, как ее нашли.
