— Они предлагают тебе место водителя. У тебя нет специального образования для менеджерских функций, а административный персонал у них и так в избытке. Ты же знаешь, как оно бывает. Вот если бы у тебя было образование…
— Мне нужна была работа. Я не мог переехать.
— Наверное, тебе стоило принять то предложение из Айовы.
— Отец был жив.
— Мне жаль, Том. Я сделал, что мог.
— Разумеется. Ты сделал все, что мог. И это не твоя забота.
Том поднялся.
— Нужно снова начинать все с начала. — Он улыбнулся. — Полагаю, они не разделяют твои взгляды на выходные и длинные перегоны?
Майк промолчал.
— Ничего страшного. Я все понимаю. Новые хозяева. Не то чтобы меня многое тут удерживало…
— Черт, Том, мне жаль, что Эми Харрис умерла. Прекрасная женщина.
— Да.
Том остановился в дверях.
— Сколько времени мне дали на раздумья?
— Две недели. Это…
— Понимаю. Все, что ты мог сделать.
Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь. В коридоре окон не было, и Том постоял несколько минут, думая об отце, об Эми, о годах вкалывания на двух работах на ферме и у Майка и о том, как вся его жизнь исчезает. Семнадцать лет. Что, черт возьми, ему теперь делать?
Он возвращался от Джона, когда два водителя, работавших на Майка, подошли к нему у машины. Они демонстративно преградили ему путь. Видно было, что они вне себя от бешенства. Они оба были так молоды. Слишком молоды, чтобы знать, что жизнь несправедлива.
— Ты поедешь в Хоуп? — спросил один из них.
Оба были из этих мест, гораздо моложе его.
— Не понимаю, как Майк мог вот так просто продать бизнес, — сказал второй. — Несколько поколений его семьи владели компанией.
— Два поколения, — сказал Том. — Его отец основал бизнес.
— Не важно. Он не должен был опускать руки.
— И продавать этим людям из Хоупа. После того, как школа переехала, мы больше не могли играть.
Том не понял, какое отношение бейсбол имеет к продаже предприятия. Но для них, наверное, все в жизни вращается вокруг бейсбола.
— Лучше было бы вообще все закрыть.
— Для кого лучше? — устало спросил Том.
Они по-прежнему не давали ему пройти к машине. Они бесились и явно считали, что у Тома тоже есть все причины для бешенства. Но Том увидел, что к ним с решительным видом по слишком широкой главной улице приближается Джен. А ведь где-то асфальтируют дороги, где-то растут новые города и пригороды, несмотря на то, что здесь было столько невостребованных дорог и домов.
— Я собираюсь принять их щедрое предложение.
— Щедрое?
— Но бейсбол…
— Не будьте дураками.
Том протиснулся между ними. Еще немного, и он будет в машине и в безопасности, но Джен его опередила. Она задыхалась от быстрой ходьбы.
— Как дела с Сарой? — спросила она.
Том не стал отвечать. Один из водителей ответил за него.
— Он переезжает в Хоуп.
— Я буду там работать, — поправил он, хотя переезд не был такой уж плохой мыслью. Нет смысла жить в Броукенвиле и работать в Хоупе.
— В Хоуп?! — воскликнула Джен.
Том пожал плечами, желая, чтобы все оставили его в покое.
…По иронии судьбы, Сара единственная была готова выполнить это его желание. Тому видно было, как, стоя за прилавком, она упрямо смотрела прямо перед собой. По крайней мере, ей все равно, переедет он в Хоуп или нет, подумал Том.
— Знаю, ты расстроен из-за Эми, но нельзя же горевать вечно… — сказала Джен.
— Какое отношение Эми имеет ко всему этому?
— Если бы она была жива, тебе и в голову бы не пришло уезжать.
Наверное, она была права. Но он все равно решил согласиться на работу. Том взрослый человек. Том открыл дверцу машины:
— Пригласи ее на ужин! — крикнула ему вслед Джен.
Том не собирался приглашать Сару на ужин или делать еще что-то из того, что от него ждет Джен. Но парой дней позже он проходил мимо магазина и остановился перед витриной. Сара сидела в одном из кресел с широко распахнутыми глазами. По щекам ее текли слезы. Она смотрела себе на колени, не обращая внимания на то, что всему городу видно было, как она плачет. Черт, подумал Том. Он не знал, что ему делать. Войти внутрь? Уйти? Сделать вид, что он ничего не видел? Он чувствовал, что должен ее утешить, сказать ей что-то милое, но не знал что. Наконец Том толкнул дверь и ступил на порог.
— Привет! — сказал он.
Сара подняла на него полные слез глаза. Он возвышался над ней темной молчаливой тенью.
— Все в порядке? — задал он идиотский вопрос.
— Что?
Сара вспомнила про слезы и смущенно вытерла их руками.
— Грустная книга, — всхлипнула она.
— Может, я помешал? — разозлился Том, но по какой-то непонятной ему причине, присел рядом с Сарой в кресло. Она положила на столик книгу.
— Джейн Эйр, — пояснила Сара. — Я и забыла, какие сильные в ней эмоции. Когда я первый раз начала ее читать, то всю ночь не могла остановиться.
Том посмотрел на обложку, на которой была изображена обычная женщина в профиль. Скучная обложка.
— Забавно плакать, когда знаешь, что все кончится хорошо. Но так грустно читать, как она узнает, что он уже женат и что его жена заперта на чердаке. Бедная Джейн вынуждена бежать от своих чувств. Ее безголовый кузен убеждает ее выйти за него замуж без любви и стать миссионеркой, хотя и знает, что она слишком слаба для такой работы. И смешно читать, как он прикрывается религией, хотя это амбиции толкают его в Индию или куда там он собрался обращать туземцев в истинную веру.
— Главное, что конец счастливый, — заметил Том, пряча улыбку.
— Что? — удивилась Сара и, подумав, добавила: — Для нее, конечно, счастливый. А он остался слепым и без руки.
Том повернулся к ней.
— Но зато Джейн осталась с ним, — поспешила успокоить его Сара.
— Боже мой! — невольно воскликнул Том.
Сара Линдквист
Корнвэген 7-1
13638 Ханинге
Швеция
Броукенвил, Айова, 7 августа 2010 года
Дорогая Сара!
Мне жаль, что так вышло с твоей работой. Может, все еще наладится? Еще пока неизвестно, что они откроют в помещении бывшего книжного магазина, верно? Вдруг это будет другой книжный. И тогда лучшего продавца им просто не найти.
